Павел Александров - Путь миротворца

— Императоры правят империями, но деньги правят императорами! — вспыхнуло кольцо зеленого огня.

— Власть денег не… — взмахнул посохом длинноволосый философ, но замешкался и не успел досказать. Зеленый шар ударил с тихим свистом в один из глиняных символов странников вселенной, начисто его разрушив, чем вызвал восторженный шквал эмоций большей части трибун.

Дальнейшее Марк видел, лишь подпрыгивая, пытаясь заглянуть через головы зрителей. Это было непросто — перед ним скакали сотни шляп, тюрбанов и чьих-то пышных шевелюр. На скамьях оставались сидеть только самые безразличные или те, кто поддерживали странников вселенной и уже успели разочароваться в их мастерстве. Марк пожалел философов, глядя, как стремительные метиды учителей богатства крушат их символы, а сами философы, потеряв хладнокровие, в панике мечутся по полю.

Устав от прыганья, понимая, что исход состязания предрешен, Марк присел на жесткую скамью, и в этот миг раздался звонкий хлопок, затем — свист, как от тысячи летящих стрел. Над ареной поднялся столб золотистой пыли, дав понять, что софронистир учителей богатства окончательно добил странников вселенной.

— Ты видел это, Маркос, видел? — прыгала вокруг него Флоя, когда они все спускались к выходу. — Вот это софронистир! Их главный символ разлетелся в прах! Просто чудо!

— Ничего чудесного в этом не вижу, — буркнул Марк, проникшись к побежденным странникам жалостливой симпатией, хоть и не знал толком их убеждений. — Надеюсь, никто из них не пострадал?

— Легкие повреждения часто сопровождают участников состязаний, — сказал Автолик. — Но смертных случаев не бывает, иначе бы Светлую арену запретили. Власти Мелиса очень ценят человеческие жизни.

— Учителя богатства — настоящие мастера софрогонии! Просто чудо, как они сражались! — не уставала восхищаться Флоя. Тут молчаливо насупленный Харис глянул на нее так неодобрительно, что она вмиг притихла. Странствующий рыцарь, видно, как и Марк, симпатизировал странникам вселенной.

— Я не расслышал, в чем заключался софронистир? — спросил Марк.

Автолик кисловато усмехнулся:

— Голос купца слышен в больших городах, голос оборванца — писк.

— То есть смысл таков, что учителей богатства признают и слушают в мире, а с нищими странниками вселенной никто не считается?

— Правильно мыслишь. Учение о богатстве широко приветствуется в Мелисе. А странников вселенной считают просто бродячими чудаками. Их учение близко нам, но им не хватает главного: Путь истины никому не найти и не понять одними размышлениями, без доверчивой веры.

— Что-то слабо играли эти странники, — заметил Марк.

— У них не было шансов, они всегда проигрывают. Смотрители Светлой арены допускают их к турниру либо из жалости, либо для потехи зрителей.

— Но и метиды учителей богатства — не такие уж сильные утверждения.

— Они пустяшны, но имеют грозную силу в двух случаях: если произносивший сам глубоко верит в него и если у противника нет достойного ответа. Чьи утверждения убедительней, чья вера в свои слова сильнее — тот и побеждает.

— Это какая-то магия, — пробормотал Марк.

— Нет здесь никакой магии, только сила слов, — возразил Автолик, фыркнув от такого предположения. — Много лет назад, когда Мелис начали заполнять многочисленные жрецы и философы, привлекая высокомудрыми речами людей, жизнь в городе превратилась в жаркие споры. У каждой школы было свое учение, каждый отстаивал свое право на истину. В садах, на базарах, на улицах — повсюду шли ожесточенные словопрения, из-за чего останавливалась работа, город терпел большие убытки. Тогда некто из Высшего Совета белых магов подал идею создать ежегодный турнир, который бы показал, чья истина сильней. Совет Мелиса с радостью одобрил эту идею. Так на Светлой арене появились состязания по софрогонии, положившие конец бесконечным спорам философов. Жизнь города пошла своим чередом, городские власти каждый год получают большую прибыль от Светлой арены. А силу своих убеждений каждый может доказать на деле. Софрогония — игра, в которой побеждает не тот, кто умеет красиво говорить, а уверенный в своих убеждениях человек, чья жизнь соответствует его словам. Слабость многих команд философов в том, что проповедуют они одно, а живут иначе. А учителя богатства из Гильдии Золотого динара говорят о накоплении богатств и живут этим. Бились бы эти скряги против нас, они бы не продержались с таким мудрствованием и минуты! В софрогонии главное — быстрота мышления, ловкость тела и уверенность в своих словах. Странники не имели этого, но… — Автолик сделал загадочную паузу. — Ты имеешь и то, и другое, и третье!

— Ты на что намекаешь? — покосился Марк. Намеки, правда, были ясны.

— Нашей команде не хватает одного участника. Ты подходишь, как никто другой.

— Я..? — скромно изумился Марк.

— Разве я тихо сказал? Конечно ты, Седьмой миротворец Маркос!

— Но… но я должен идти на юг.

— Неизвестно, сколько времени вам придется прожить в Мелисе, собирая деньги на дорогу. А наше состязание через неделю. Выиграем — получим право на состязание в завершительном турнире. А выиграем турнир — получим Золотой светильник, полный золота и самоцветов. Как тебе?

— О-о, почтенный Маркос, это для тебя, ты сможешь! — затараторила Флоя, усложнив форму обращения.

— Не называй меня почтенным! — отчитал ее Марк, но тут же смолк, охватываемый идеей заманчивого предложения выступить на уникальном турнире и стать хоть чуточку похожим на настоящего воина. — Нужно подумать… вроде бы, хороша идея. Но ведь нужно работать, зарабатывать на дорогу…

— Я буду работать за двоих! — жертвенно заявил Харис. — Я много чего умею.

— Я тоже, я, я, я… — начала обещать Флоя.

— Ну, хорошо, я согласен, — с некоторым волнением согласился Марк, вспомнив, что на Светлой арене угрозы для жизни нет, а кроме нее ему в этом мире терять нечего. Но больше всего его ободряли слова Автолика о том, что софрогония поможет ему овладеть мечом, — сейчас Марк не видел ничего важнее этого.

— Завтра же начнем тренироваться! — заключил Автолик, радуясь новому игроку в своей команде.

А Марк, довольный признанием своих талантов, теперь опасался единственного препятствия на пути к Светлой арене — епископа Ортоса.

Опасения подтвердились — утром за завтраком епископ высказал твердое возражение: участие Седьмого миротворца в азартных состязаниях может навредить его призванию. Гораздо лучшим и полезным занятием будет работа за гончарным станком. Харис, напротив, всячески поддерживал друга, хлопал по плечу, уверяя, что у того все получится, а Флоя без умолку восхищалась его будущей победой. Хранительница недобро молчала и стояла в стороне, рассматривая оружейную стойку с разнообразными кинжалами. Автолик красочно повествовал о грядущем состязании. Марк принял решение еще вчера, но высказать его при епископе долго не решался.