Павел Александров - Путь миротворца

— Когда научишься держать меч в руках как следует.

Епископ не появился и до ночи. Пришел один Иалем, объяснив, что Ортос отправился на поиски учителя боевого искусства и раньше чем через три дня его можно не ждать. Новость едва не вывела Марка из себя. Он надеялся обсудить с епископом пророчество уже сегодня, а получил томительные дни ожидания.

«Если это снова урок терпения, то я больше учиться не хочу!»

Он вышел во двор, чувствуя себя покинутым. Почему, почему епископ ушел, не разъяснив ему пророчества? Почему он заявил, что оно больше не имеет смысла? Почему оставил его мучаться загадками?

Марк прислушался. Время близилось к полночи, Иалем ушел спать, а вот Флоя и Никта сидели неподалеку под яблоней, о чем-то задушевно болтая. Завидев Марка, они смолкли.

— Маркос, ты куда? — окликнула его хранительница.

— Пройдусь к лесу, — ему не понравился ее оклик. Это было не любопытство подруги, а навязчивый надзор наставницы.

— Тебе не следует отходить от дома.

Так и есть — наставница! Почувствовав посягательство на свою свободу, Марк теперь пошел бы к лесу, даже если бы не хотел.

— Не волнуйся, я не заблужусь.

И он медленным, как на прогулке, шагом направился к Лунному лесу.

— Маркос, вернись!

Это уже был приказ.

— Да брось ты, — Марку нравилось не подчиняться ей. Он впервые очень ясно понял, что в действительности она не вправе ему что-то приказывать. Он, Седьмой миротворец, здесь старший! Все остальные — помощники. Сам епископ не мог возражать против его решений.

— Маркос!

Она быстрыми шагами догнала его и одернула за рукав рубахи.

— Ты что, не слышишь? Не смей ходить ночью один! — она говорила с неприкрытым возмущением.

— А в чем дело? — делая недоуменно-невинное лицо, ответил Марк.

— В том, что за тобой по пятам ходит зло, — в ее глазах блеснул свет полной луны. — Я не могу постоянно следить за тобой.

Марк рассмеялся с наигранным удивлением:

— А с чего ты решила, что я нуждаюсь в охране?

— А с того, что ты забываешь, в чьи лапы угодил в Белом забвении. Ищешь встречи с еще одной ламией?

В груди что-то закипело. Марк едва унял внезапную дрожь. Игры закончились — хранительница нанесла запрещенный удар. Он почувствовал, как по скулам разливается жаркий гнев.

— Так, так, — проговорил он, подготавливая удар в ответ, — тогда и тебе нужна охрана. А то, чего доброго, зарубишь кого-нибудь, кто не захочет воздать тебе почести…

Удар пощечины прозвучал в ночной тишине необычайно звонко. Марк даже не поднял руку к горящей щеке. Он ликовал: «Есть! Наконец-то! У нее тоже есть слабости, есть уязвимые места!»

— Что у вас тут, Маркос, Никта?

Сзади подходил Харис с зажженным факелом — рядом с ним бесшумно ступала Флоя. «Она была здесь и все слышала, — догадался Марк. — Никта научила ее бесшумной поступи. Что ж, пусть Флоя узнает о своей подруге больше. Никта наверняка проболталась ей о ламии!»

— Маркос обидел Никтилену, — пожаловалась Флоя.

— Никто никого не обижал, — сухо отозвалась хранительница. Марк видел, как трудно ей сдерживать гнев. Он и сам с трудом сдерживался после того, как Флоя поддержала Никту.

— Маркос? Никтилену? — Харис изумленно махнул факелом. — Что за чушь? Я видел как она ударила Маркоса.

— Потому что он ее оскорбил! — выкрикнула Флоя.

— Помолчите оба, — сказала хранительница.

Марк не мог этим не воспользоваться.

— О, ты уже приказываешь! И кто же наделил тебя такой властью?

— Ты глуп и упрям. Я пытаюсь помочь тебе, — с холодом выговорила она.

— Ты пытаешься стать во главе. Быть наставницей. Чтобы все тебе подчинялись, — высказался Марк отрывисто.

Свет факела упал на ее ярко-синие глаза. Марк вздрогнул от горящего в них гнева. Она была не просто рассерженной. Это был гнев выходящего на поединок соперника.

— Вернись в дом, Маркос, — это прозвучало уже не как повеление, а как угроза.

— Уйми пыл, хранительница. Ты не наставник мой и даже не проводник. Я Седьмой миротворец, вообще-то, и это мой поход.

— Если бы ты понимал, какая миссия возложена на тебя, ты был бы рад меня слушать, — с жаром проговорила хранительница. — Но ты глуп и упрям. Не хочешь и задуматься над тем, что все миротворцы, начиная с Третьего, заканчивали бессмысленной смертью. Говорят, путь миротворцев проклят, и всякий идущий им — мечен некромантами. Не хочешь слушать меня — не слушай. Но если хочешь выжить — не отходи от нас.

Ее голос звучал резко, но гнев прошел. Хранительница подавила в себе и ярость, и обиду. Марк почувствовал, что тоже остывает, будто невидимая горящая нить, возбуждающая в нем гнев, рвется…

В лесной чаще что-то мелькнуло.

Хранительница стояла спиной к лесу, но каким-то чутьем почувствовала врага. Ловко извернувшись, она выхватила метательный кинжал, и тут же острое лезвие унеслось в темную чащу.

Флоя ойкнула, Харис схватился за меч.

— Что там?

— Тс-с, потуши факел, быстро, — прошептала хранительница. — Ждите.

Словно тень в своих легких одеждах она понеслась к лесу, сливаясь с темнотой.

— Что это было? — шепотом спросил Харис, затаптывая факел своими тяжелыми сапогами.

— Не знаю. Но Никта не стала бы бросать кинжал наугад, — шепнул Марк в ответ.

Он вдруг ощутил холод. В одно мгновение ему показалось, почувствовалось, что там в лесу проплыло что-то липкое и холодное — чувство точь-в-точь как в доме Иалема ночью, после драки у Храма призвания.

— А если там человек? — сказал Харис.

— Никтилена не метнула бы кинжал в человека, — прошептала Флоя без особого беспокойства. — Маркос, зачем ты ее обидел?

— Да, это… случайно вышло, как-то, — смутился Марк неожиданному вопросу. — Она тоже хороша…

— Она беспокоится о тебе, переживает, правда, — сообщила Флоя. — Ты не знаешь, но я знаю — она очень преданна тебе. Она тебя не бросит в беде. Она будет тебя защищать даже ценой жизни, она мне сама говорила.

— Да, это верно, — согласился Харис. — Лесные нимфы, они, знаешь ли…

— Только не называй ее лесной нимфой на людях, — Флоя приложила палец к губам, — она этого не любит.

Вернулась хранительница со своим кинжалом.

— Все тихо. Там никого нет.

— Что это было?

— Какая-то нечисть.

— Нечисть? В селении говорят, что она не подходит к жилищам людей так близко, — заявил Харис, еще в первый день расспросивший местных жителей обо всем, что касалось окружающих врагов. — Почему ты думаешь, что это не человек?

— Я чувствую, когда за мной наблюдает человек, а когда нечеловек.

— Чувствуешь? — не поверил Харис.

— В лесу глаза тебе мало чем помогут, — сказала хранительница своим обычным голосом, без гнева и тревоги. — В лесных войнах побеждает тот, кто научился чувствовать врага, а не видеть. Идемте в дом, туда нечисть точно не сунется, — она вдруг осеклась. — Маркос, если хочешь пройтись вдоль леса, мы пройдемся с тобой.