Камли Брайт - Рождение Зверя

Как ни странно, неприятное приключение, отнявшее у путников не менее двух часов, здорово всех взбодрило. Теперь, когда больше ничто не загораживало проход, двигаться по коридору стало как будто легче, да и сам он вдруг показался гораздо просторнее. Куда именно он вел, сейчас ни Риу, ни С'тэна, похоже, особенно не волновало. Эта естественная мысль растворилась в еще более естественном желании наконец-то выбраться на поверхность. Только чужестранец, который то и дело поглядывал на компас, знал, что они, не имея возможности самостоятельно выбирать маршрут, первые несколько миль двигались строго на юго-восток, но теперь прихотливо петлявший тоннель все больше сворачивал к западу.

Следующая волна ментального поиска настигла их примерно через три четверти часа. Видимо, темный мастер все это время продолжал неустанно прочесывать пространство… Впрочем, нет — в том, как он это делал сейчас, чувствовалось некоторое утомление и… злость. Ральф даже невольно улыбнулся в темноту: любая эмоция обычно затрудняла работу сознания. Злость же неведомого телепата была столь сильной, что, несмотря на защиту, на поверхности его сознания вдруг совершенно отчетливо вспыхнула мысль: «Да сквозь землю они провалились, что ли…» Случайная мысль была, тем не менее, сродни озарению, и теперь — Ральф в этом не сомневался — поиски свернут в верное русло.

Перспектива вскоре ощутить за собой погоню придвинулась вплотную, однако накопившаяся усталость и сжимавшие со всех сторон стены узкого подземного коридора просто не позволяли двигаться быстрее. И тогда Ральф решил рискнуть: он воссоздал мысленный образ оврага, в который вынужден был спуститься несколько часов назад, и огромного, раздувшегося червя в нем. Вообразив его во всех подробностях, Ральф постарался также не менее скрупулезно восстановить в памяти свои впечатления, пережитые в момент появления монстра… Все, фантом создан. Просуществует он, конечно, совсем недолго, но большего и не требовалось: главное, чтобы в течение двух-трех дней сюда не сунулась какая-нибудь злобная тварь, посланная людьми С'каро. Это было последнее, что мог сделать Ральф, — остальное от него не зависело. Тоннель продолжал забирать на запад, и слегка отставший чужестранец удвоил усилия, пытаясь догнать своих спутников.

Из всех троих Ральфу было особенно неудобно и тесно, но сейчас он в очередной раз убедился, насколько условны человеческие ощущения и как они подчиняются простому внушению — особенно если подключить воображение. После нескольких, не совсем удачных попыток Ральфу наконец удалось представить, будто он, точно так же, как и сегодня утром, преодолевая сопротивление движущейся навстречу воды, плывет против течения, а затем разворачивается и… Ральф действительно на несколько секунд почувствовал себя в несущемся потоке.

Правда, воображение умчало его слишком далеко: оказаться в реке вместе с Амалией уже не входило в планы Ральфа.

«А я становлюсь сентиментален…»

Конечно, всему виной был тот короткий ночной разговор, к которому вообще не стоило относиться всерьез. Скучающая женщина. Богатая аристократка, испытывающая недостаток разве что в приключениях. Как она слушала его в тот вечер… Только вряд ли ей было на самом деле важно, кто именно все это рассказывал: возможно, она с таким же восторгом слушает сейчас кого-нибудь еще…

«А потом, спустя четыре месяца, пытается мысленно дотянуться до него на другом конце света…» — словно съехидничал кто-то невидимый.

Это была сущая правда — телепатический опыт у Амалии отсутствовал напрочь. Да и, опять-таки, время: для кокетки слишком уж длительный срок. Сердце Ральфа стукнуло мягко, но тяжело, и по всему телу будто разлилось что-то горячее… Она ему не ровня, она замужем, да и не станет она его ждать…

«Господи, о чем я…»

— Ральф, кажется, начинается подъем!

— Точно.

Вот-вот, это его стихия: подземелья, непроходимые леса, болота; мальчишки, которых без него, наверное, уже и не было бы на свете. Впрочем, так же, как и его без них…

«Но все-таки почему Координатор тогда оставил их вдвоем?»

Подъем становился все заметнее.

«Только бы не сделался отвесным…» — почти умолял кого-то Ральф. И сам он, и ползшие впереди Риу и С'тэн слишком устали, чтобы прорубать ступеньки. О других опасностях, возможно, подстерегавших их снаружи, Ральф старался пока не думать.

Спустя еще некоторое время воздух заметно посвежел.

«Только бы…»

Но словно назло мольбам Ральфа, тоннель вдруг круто пошел вверх… Раздался всплеск. Рискуя соскользнуть, Ральф резко вытянул вперед руку. Фонарик осветил исчезавшие буквально на глазах ноги С'тэна… — он точно перевалил через бугор… Еще один всплеск… и смех…

«Что за черт!»

В несколько секунд преодолев расстояние, отделявшее его от того места, где только что исчез С'тэн, Ральф подтянулся и посветил вперед — или, правильнее сказать, вниз, потому что отсюда коридор шел под уклон: в конце его блестела вода. Осторожно спустившись, Ральф спрыгнул на землю и первым делом выловил и оттащил подальше от воды уже собиравшиеся уплыть сумки — дрызгавшимся прямо в одежде Риу и С'тэну, конечно, было не до них. Ральф только вздохнул. Он и сам бы с удовольствием присоединился: его одежда, руки, волосы — все было в земле, но для начала следовало убедиться в том, что вокруг достаточно спокойно.

Подземный тоннель вывел их на берег крохотного лесного озера. Темная вода, песчаные обрывы, кое-где поросшие травой и кустарником. Почти смыкавшиеся над водоемом вершины Тайга. Что бы ни происходило там, наверху, лучше выяснить это утром. А ночь лучше было провести здесь: опытный взгляд Ральфа уже выхватил черневшее ярдах в двух над поверхностью озера углубление, где запросто могли поместиться несколько человек. Если натаскать туда побольше травы и разжечь костер…

Вскоре с трудом державшиеся на ногах Риу и С'тэн уже рвали и подносили траву, собирали сухие ветки, а Ральф, как всегда, разводил костер. Мокрую одежду развесили поблизости от укрытия прямо на росших вокруг кустах, надев на себя почти весь запас сухой — спасенной благодаря внимательности Ральфа, вовремя выловившего из воды сумки. Причем, не имевший собственного комплекта С'тэн вынужден был щеголять в огромной рубашке Ральфа и коротеньких штанах Риу — брюки чужестранца с него сваливались и волочились по земле. От усталости никому не хотелось есть — только спать, — поэтому, когда все было готово, бросили жребий, и С'тэн, которому выпало дежурить первым, остался у костра, а Ральф и Риу повалились на уже расстеленные на траве спальные мешки.

Ральф закрыл глаза. Едва различимо из-за треска прогоравшего хвороста внизу плескалась вода, где-то очень далеко кричала ночная птица… Такое приятно вспоминать уже потом, дома, когда уверен, что никто не выскочит вдруг из темноты и что, проснувшись утром, тебе не придется защищаться от тех, кому удалось выследить тебя ночью. Ральф снова открыл глаза. Темный силуэт находился на том же месте, с опущенной головой и подтянутыми к груди коленями.