Якимова Валерьевна - Лишённые смерти

Догнав их, она услышала смех Сайруса. Вампир радовался её промаху. Что поделать, она давно не практиковалась в полётах!

- Было время, когда ты оставляла всех нас далеко позади, - заметила Ника, когда они скинули тени. - Что с тобой?

Мира вздохнула. Как им объяснить, что в Карде полёты были для неё под запретом довольно долгое время? Эти дикари, привыкшие удовлетворять самый малый голод, поднимут её на смех!

- В Карде нет охотников, мне не от кого было бежать. Постепенно я растеряла свою стремительность. Там незачем торопиться.

- Опять ты затянула своё: "В Карде...", "Владыка учил...", "Владыка говорил..." Мира, ты стала скучной! - безаппеляционно заявил Сайрус.

Мира развела руками: "Извини, если не оправдала твоих ожиданий!"

- Тсс! Слышите? - громко шепнул Эрик. - Щелчок арбалета!

Друзья недоумённо переглянулись: ночь казалась совершенно тихой. И в этот миг из-за ближайшего дома выпорхнула туча ещё не принявших окончательную форму вампирских теней. Мира сгоряча насчитала десяток carere morte. Когда чёрный туман оформился, она поняла, что их всего пять, и одна из них согнулась, сломалась и пошла клочьями. Один вампир упал, вновь скрывшись за домом, четверо его собратьев нырнули в тучи.

- Кто-то им попался, - пробормотала Ника. - Дэтер?

- Думаю, это кто-то из новеньких. Полетели отсюда! - скомандовал Эрик.

Охота завершилась под утро на безымянной привокзальной улочке с потухшими фонарями. Вампиры заметили одинокого смертного, мужчину средних лет, и настигли его у самой двери дома. Четыре тени укрыли его плащом крыльев... Всё было кончено в мгновение. Четверо голодных Высших в чудовищном обличье прожорливы, как сама Пустота! Мира не бросилась вслед за ними к жертве. Она осталась в стороне: спокойная, равнодушная, всё ещё сытая.

- Ты что, не взяла себе ни капли? - ошеломлёно спросила Ника, когда в глазах насытившихся бессмертных вновь появилась ясность, и они заметили вампиршу.

- Я не голодна.

- Не может быть!

Мира усмехнулась и ничего не сказала.

- Ты нас разыгрываешь? Сейчас лето, мы выходим на охоту каждую ночь.

- Я - через одну ночь, - вмешался Эрик. - Или даже через две. Чувство голода можно контролировать, но суетливым, нетерпеливым дикарям Ориенса это недоступно. Если бы ты осталась на Закатной, Ника, может быть, ты до сих пор была бы Низшей!

Первый раз за ночь Эрик обратился к Нике. Вампирша удивлённо захлопала глазами.

- Когда Владыка принял меня, его условием была строгая диета. Мне разрешалось одно убийство в месяц. И так на протяжении десяти лет, - созналась Мира.

- Как ты не сошла с ума?! - прошептала Ника.

- Не знаю... Но Эрик прав: чувство голода можно контролировать. Вы поддаётесь каждому, даже самому слабому требованию Пустоты и незаметно для себя попадаете к Ней в рабство. Контролировать голод - значит, контролировать Её, контролировать свой главный страх.

- А я слышал, раз в несколько лет Дэви устраивает Большую Охоту в подвластных ему землях, - хитро прищурившись, заметил Сайрус. - В эту ночь Владыка всё-таки даёт волю своей Пустоте.

- Да, это так. Я участвовала в последней Большой Охоте. Тебе, Сайрус, представляется, что в эту ночь старейшие уподобляются дикарям? Налетают на города ордой, стаей саранчи? Это и так, и... не так. Сила, которую они высвобождают в ту ночь, дикарям столицы и не снилась.

- Докажи!

Мира подбоченилась. Ещё не хватало глупого как её юность пари!

- Можешь не верить мне, Сайрус. По правде сказать, меня это ни капельки не трогает!

Друзья переглянулись как заговорщики. Четверо весёлых молодых людей в чёрной одежде с маслянистыми пятнами крови... Мира почувствовала: то заговор против неё!

- Не обижайся, Мира, - вкрадчиво начал Элиас. - Просто нам интересно посмотреть, на что способны те, кого величают богами.

- Я не Владыка, физически я не сильнее вас и даже, как вы сами видели, медлительнее!

- Зато твои речи исполнены высокого смысла, - усмехнулся Сайрус. - Помнишь, как ты вначале улыбалась риторике Клеменса Граты? Сейчас ты дашь ему сто очков вперёд! Докажи свои слова делом.

Глаза вампирши сверкнули: всё же она поддалась на уговоры. В самом деле, небольшая демонстрация могла бы упрочить её положение среди Безумцев.

Мира выступила вперёд. Она стянула перчатку и, ощупав контуры ближайших домов голой ладонью, махнула друзьям: "За мной!"

- Старейшие редко хватают добычу на улицах. Они в силах разрушить защиту почти любого дома. Они разбивают её, как стекло, и входят в жилище смертных, как хозяева... -

Она воскресила в памяти картинку Большой Весенней Охоты. Представила жаркое пламя костров и опьянённых потоком жизни, бьющим отовсюду, рыщущих в ночи бессмертных. Её голос стал низким, грудным, завораживающим. Она неслась впереди всех - по тонкому лунному лучу.

- Carere morte - сосуд пустоты. Вашими глазами Бездна смотрит на мир, с вами она ступает на землю каждой проклятой ночью, её голос слышится в каждом сказанном вами слове, Она касается всего, чего касаетесь вы. Она дарит вам силу, превосходящую человеческую, и чёрные крылья. Она тлеет, как уголёк в костре, Она хранит в себе зародыш ярого пламени... Что она любит? Всё настоящее. Неподдельное чувство, не заглушённую морфием боль, разрушающую все иллюзии смерть, искреннюю любовь. Давайте Ей это - и она будет вашей слугой. Её силой вы сможете разбивать любые стены, побеждать врагов, не рискуя быть побеждённым, останавливать время...

Мира остановилась перед небольшим домом-особняком. Дом имел ухоженный вид. Светлые занавеси, цветы на балконе, декоративный плющ оплетал два окна на первом этаже... Жилище было хорошо защищено. Прорыв его защиты был бы очень болезненным для carere morte, но Мира нарочно не прошла дальше.

- Проще всего дать Бездне смерть. Многих старейших зрелище агонии бодрит больше, чем зрелище юной красивой любви! - вампирша мелодично засмеялась и услышала свой смех как бы со стороны. Она смотрела сон...

"Не она, не Мира Вако. То Бездна смотрела сон о ней!"

Во время Большой Охоты, вампирша сдерживала себя. Она ни разу не убила. Сейчас заворожённые друзья послушно следовали за Мирой, и это подзадоривало её. Тёмная огромная сила переполняла бессмертную. Бездна ждала!

Они вышли из чистого, красивого дома очень скоро, но - изменившимися до неузнаваемости. Лица дикарей посерели, глаза обессмыслились. Они пребывали в мире грёз, пустота переполняла их. Одна Мира сохранила ясность рассудка, но и она то и дело хваталась за голову. Что там было, в чистом красивом доме? Картинки, одна другой ужасней, вставали перед глазами: всё это были картины смерти. В юности она много убивала, но не запоминала свои жертвы. Она отнимала жизнь просто, быстро. Мучения и мольбы смертных, если вдруг дрогнет рука, были досадной помехой. Охота дикарей была игрой: ты должен собрать как можно больше жизни в кратчайший срок и бежишь, не оглядываясь. Сейчас...