Якимова Валерьевна - Лишённые смерти

"Марта? Где ты опять гуляла полночи? Что ты убегаешь? Я видела твоё лицо. Ты несчастна, девочка моя, несчастна. Я говорила тебе: не выходи замуж за Диоса! Его семья - сумасшедшие... Говорила тебе, говорила тебе..."

Лира понимала, что она больна, возможно, очень больна, но боялась узнать свой приговор. Когда доктор навещал бабулю, она выходила и брела по улице, прочь от дома. Лира изо всех сил пыталась противостоять искушению вернуться, броситься к доктору и выложить ему все свои страхи:

"Что со мной? Чем я больна?"

Девушка упрямо уходила как можно дальше от дома... Если она пойдёт за помощью к доктору, придётся рассказать ему о возможном заражении кровью вампира. Господин Меркес не был охотником, но был осведомлён о делах Ордена, являясь его давним другом. Он мог решить, что Лира обращена, и сообщить Латэ. А дальше...

Ритуал исцеления. Тому, кто будет пытаться её исцелить, откроется всё. Всё, что она есть. Он увидит след, оставляемый гостьей, приходящей в часы тоски, одиночества, грусти - Пустотой.

Пустота... - Лира больше не боялась этого имени.

Однажды она не выдержала. Она только собралась выйти из дома, как жесточайшая боль пронзила грудь. При каждом ударе сердца Лира словно падала в пропасть: сейчас... так больно!.. оно же разорвётся... рвётся...

Смерть была рядом. Совсем рядом.

Приступ прошёл. Он длился несколько мгновений, а ей показалось - вечность. Но вот в груди потеплело - тело радовалось избавлению от боли. Всхлипывая от страха, Лира бросилась наверх и на лестнице столкнулась с Меркесом, вышедшим от бабули.

Всё всхлипывая, она сбивчиво объясняла: сердцебиение, давящая тяжесть в груди, холодный пот... Меркес не придал её боли должного значения. Он решил, что это нервное! Тогда Лира, не поднимая глаз, быстро рассказала про возможное заражение, но он рассмеялся, как прежде Избранный.

- Значит, не заражение, - с обидой в голосе сказала Лира. - Значит, я просто волнуюсь? Ещё бы! Похожим заболеванием болел мой отец!

Она била почти наугад. В детстве, прислушиваясь к разговорам родителей, Лира порой воображала, что у папы какая-то болезнь сердца. Фантазировала, со всякими страшными подробностями, не из ненависти к отцу - она вообще тогда не знала слова "ненависть", лишь из детского бездушного любопытства: "Что будет, если?.."

Неожиданно она угадала.

- Angina pectoris. Это болезнь стариков, редко мужчин и никогда - молоденьких девушек, - успокаивающе улыбнувшись, сообщил доктор. - Откажись от рейдов на эту зиму, восстанови нормальный распорядок дня, больше спи - и всё пройдёт.

Получив от него главное - название своего недуга, Лира развернула бурную деятельность в библиотеке Академии. Все труды медицинского факультета ночью были к её услугам. Скоро она сидела в читальном зале, а холодная тьма наваливалась на плечи и оттуда растекалась по телу, проникала под одежду, под кожу... в душу:

"Никогда нельзя сказать, каким будет исход очередного приступа".

Ужас объял её. Воистину, бойся знания! Смерть была рядом. Совсем рядом!

Лира не сказала никому. Теперь каждую секунду она со страхом ждала возможно последнего приступа сердцебиения. Смешно... Её бессмысленная, горькая жизнь - с горестным воем тоски, с ледяными пальцами одиночества, с немыми крылатыми птицами грусти - вдруг показалась ей бесценной.

"Так хочется жить, жить..."

Может быть, она ошиблась? Лира обращалась ещё к нескольким докторам. Её страх рос. Все они говорили так осторожно, неуверенно. Все они соглашались, что с ней "что-то не так". Также как Меркес, они советовали ей больше отдыхать, но Лире казалось, в их глазах читается: "Почему она ещё жива?"

Мир стал ей тесной гробницей при жизни. Лира ещё металась... Металась? Она слабо барахталась в вязкой чёрной воде, цеплялась пальцами - нечувствительными деревяшками за крошащийся лёд.

"Возможно ли спасти меня?"

Пустота смеялась...

Агнесса поймала Лиру в коридоре Академии, когда та быстрым шагом шла домой.

- Лира, куда ты так спешишь? Ты и вчера убежала сразу после рейда... Что-то случилось?

Лира перевела дыхание, борясь со слабостью рассказать подруге немедленно обо всём, что терзало её в последнее время. Она долго подбирала слова, наконец, просто сказала - но совсем не то, что хотела:

- Прошло три года и три дня, с тех пор, как мои родители не вернулись из рейда.

- Прости, - девушка помолчала. - Да, я помню. Тогда я только-только прошла посвящение. Они... твои родители... казались мне героями, пришедшими из старых сказок. Я долго не могла поверить в их смерть. Ну как же так? Они отвоевали север Доны, вампиры сходили с ума от страха, едва услышав фамилию Диос! Они казались неуязвимыми, непобедимыми...

- Да, мне тоже, - холодно обронила Лира. - Но то, что с ними случилось, было... - она замолчала, опять подбирая слова.

Она снова вспомнила первые дни после их исчезновения. Они просто... не вернулись из очередного рейда. Никто не желал поверить, что они мертвы. Бовенс кипятился и "отказывался понимать", как Карл и Марта могли лишиться защиты и стать жертвами дикаря-вампира. Адора в свойственной ей мягкой манере, убеждала Эльвиру и Лиру, что они вернутся, может быть, как раз этим утром - и всё расскажут. Однако Лира уже знала... и читала то же знание в глазах бабушки Эльвиры:

"Они мертвы, мертвы. Не знаю, кто убил их, как такое возможно... Но их больше нет".

- То, что с ними случилось, было несправедливо, - несмело заметила Агнесса.

- Предопределено, - Лира потёрла переносицу. В носу защипало, и она испугалась, что сейчас расплачется. - Я хотела сказать, это было предопределено...

Дома она, не поужинав, заперлась в своей комнате, но спать не легла, хотя слабость от постоянного недосыпания разливалась по телу. Лира зажгла свечу и поставила её прямо на пол, сама села рядом, прислонившись спиной к стене, не чувствуя её твердости. Холодный камень казался ей мягкой подушкой. Огонёк свечи разгорался странно медленно. Он больше фыркал, трясся, коптил, чем горел, и выплёскивал серый дым струйками, рисуя фантастические картины в темноте. Лира долго, неотрывно глядела на него, но огонь лишь чах. Такой же, как её надежда слабый, больной...

"Её надежда! Жива ли она? Потускневшая, иссохшая, погребённая под горой сомнений..."

Тьма наступала из углов комнаты, выползала из-под кровати. Краем глаза Лира видела, как она тянет к ней щупальца, но по-прежнему всматривалась в крохотный язычок пламени. Там, за светлым кругом, в темноте ей мерещились какие-то огромные безликие фигуры. Статуи, а, может быть, притаившиеся в засаде чудовища...

"Не гасни! - молила она, то ли пламя, то ли свою надежду. - Не гасни, не оставляй меня наедине с этим!"

Огонёк вздохнул в последний раз и умер. Одна чудовищная фигура выступила из темноты, склонила к девушке лицо. Лира ясно увидела его: красивое и безучастное, словно лицо статуи на надгробии.