Андрей Белан - Кор-а-кор

Уйдя с пыльной дороги, я присел в тени дерева и прикрыл глаза, уже довольно-таки давно я не попадал в такие переделки. От своеобразной дремоты меня вывел голос моего сопровождающего.

- Господин, нам идти надо, ночь скоро - голос был просящим и чуток звенел от глубоко спрятанного страха.

С огромной неохотой я открыл глаза. Парень очень давно пришел в себя, его взгляд метался по сторонам, избегая попасть на меня.

- Ладно, пошли, что ли? Долго еще топать? - задав эти два вопроса, я поднялся с травы. Отряхнулся, поправил перевязь с полуторником, то есть полностью подготовился к переходу.

- Да нет, господин, через час будем уже в моем селении, а там... - мужичёк неопределенно взмахнул рукой.

- Ладно каркать, придем на место, а там будем решать проблемы по мере их поступления. А теперь скажи-ка мне свое имя, дружище, чтоб, так сказать, было легче общаться.

- Зосимом меня кличут - Почему-то засмущался паренек.

Я ухмыльнулся:

- Значит, Зося, говоришь? - при этом лицо парня скривилось, - Ну, что ж, Зося так Зося. Веди тогда меня, Зося, на борьбу с лютым зверем и по ходу ещё расскажешь, что это за чудище такое.

Зосим засопел, сплюнул себе под ноги, но все-таки пошел по дороге. Молча притом. Но его хватило на очень немного. Раннее лето в этом году, живописная природа по бокам дороги, редкие деревья и поля, с чернеющей полоской леса на горизонте, все это в совокупности с тем, что Зося был видимо человеком, которого по определению тяжело обидеть , заставило его произнести:

- Вы это, господин, не обижайтесь, бо каким бы вы большим не были, а эта гадость поболее вас будет. Да и сильнее раз этак в пять. Он вон какой здоровенный. Я его конечно не видел, но знающие люди говорили, что ого...

Сказав эти слова, Зосим втянул голову в плечи, видно было, что эту фразу он готовил давно, а вот произнести её силенок не хватало, вот и молчал так долго, видимо с силами собирался. Но все же сказал, значит силен в моральном плане, хотя может и не так, а просто глуп как пробка, всякое может быть, ну да ладно.

- Ну, Зося, у страха глаза велики. А то что эта тварюка больше меня, то ты меня еще злым не видел. Понял? - дождавшись судорожного кивка, степенно продолжил: Так, что не переживай, повоюем с твоим зверем. Ты мне лучше скажи, когда начались нападения и с какой периодичностью они происходят? Для меня это сейчас самая главная информация, а то ты только о размерах и говоришь, наверное недостаточный у тебя? Что молчишь? Не смущайся. Главное, как говорил один мой знакомый, не размер, а качество. Так что просто говори о местонахождении тварюки и количестве жертв, а там по ходу дела я вопросики позадаю. Ну?

После секундной паузы я оторвал взгляд от дороги и посмотрел на своего спутника, по его глазам я понял, что высшие материи у нас находятся под запретом.

- Так - протянул я - Зося, зайдем с другой стороны. Формулирую вопрос, смотри на меня внимательно - убедившись в том, что бедный Зося, неотрывно смотрит на мое лицо, я продолжил: - Сколько съело чудище людей?

- А так бы и раньше - радости Зосима не было придела - В начале Емелю. Это раз. Потом Параску, когда та пошла ночью на блядки - это два, а потом Данило - кузнец это наш пошел ночью было Параску шукать, и его тоже само съели. А вмести это раз и два получается.

- Так ... - протянул я, - значит Зося, три человека, это вполне нормально, это только начало. Правильно я говорю, парень?

- Не а, господин, зовсим не правильно гутарите. А стража моего Герцога, а два и два наймита, а купцы? Так, что, господин, много значитца.

Я оторопел, три человека это довольно-таки много для любого зверя, но когда по словам крестьянина выходило, что количество жертв конкретно перевалило за два десятка и еще в их число входят гвардейцы Герцога, те в чьи обязанности как раз и входило защищать земли своего господина от любой напасти. И к тому же, если учесть, что это на самом деле не ополчение, а регулярная гвардия, а конкретно её костяк, то есть эти мужики только тем и занимались, что бегали и махали разными колюще - режущими предметами, а в перерывах или девок таскали или пили, или то и другое вместе. То дело совсем начинало мне определенно не нравиться. Запашек у него какой-то нехороший определенно появился.

- А я ему и говорю, дурак ты, Данило, на какой тебе ляд эта Параска. Давай ещё по кружке и спать завалимся, а он мне...

- Эй, подожди, Зося - я понял, что задумавшись, пропустил эпопею пожирания зверем односельчан моего провожатого - Ты мне лучше скажи, он просто всех грызет или ещё и ест?

Зося обиженно надул губы: - Так это , господин, я же говорю, що жрет он всех, Параску только по исподнему мужики опознали, а Данилу по оберегу, а так обоих обглодал за милу душу, да помогут им светлые боги.

Хм, мне после этих слов совсем плохо стало. Так как оборотень, а то, что это был именно он, я не сомневался, обезумел, а это было видно даже невооруженным глазом по тому, как эта тварь уже не просто загрызала жертвы, а еще их и жрала. Причем для того, чтобы переварить такую гору сырого мяса в животном обличие надо находиться без малого дня три, четыре, а на это мало кто из оборотней отважится, не без основания опасаясь потом не перекинуться обратно в человеческую сущность.

Так что картина, которая рисовалась перед моим воображением, была довольно- таки безрадостной. Мои дальние родственники вообще то вели довольно замкнутую жизнь, стараясь без нужды не попадаться на глаза людей и других разумных рас. Эту привычку им успешно привили Паладины Его Света, за долгие десятилетия тщательно разыскивая и планомерно уничтожая всех представителей этого довольно дикого племени. И вылазки в оживленные места представители народа оборотней совершали не охотно. Только в одном случаи это было продиктовано их старинными обычаями и традициями. Когда молодой оборотень стремился доказать свою силу и ловкость, то он шел к людям за своей первой жертвой. Но, на моей памяти, таких случаев были единицы и, как правило, жертвами становились хорошо вооруженные солдаты или наемники, хотя нас конечно трогали редко. Мы могли дать очень хорошей сдачи. Хоть и профиль немного не наш. А тут парень конкретно съехал с катушек и, если он так долго остается в зверином обличии, то встает вопрос, что в нем осталось от человека? Скорее всего очень мало. Тогда дело вообще принимает скверный оборот. В данный момент в деревне, куда я иду, орудует зверь больших габаритов, сильный и очень злой, вкусивший человечину, с человеческой изворотливостью, помноженной на звериные инстинкты. Дела...

Так незаметно за моими не радостными думами дошли мы с Зосей и до деревни. Парень остаток дороги молчал, давая мне полностью насладиться тем положением, в которое я попал.