Макс Крест - Несущий свет

— Понятия не имею. — Всё же дал очевидный уже ответ учитель. Голос его давал понять, что он не врёт, да и взгляд тоже. Вообще Анхель себя вёл, как нашкодивший ребёнок, который решил говорить правду, какой бы страшной она ни была. Только бы избежать наказания. А для Анхеля не было наказания хуже, чем недоверие его учеников.

Они шли первыми, точнее почти бежали. Вдобавок к холоду несколько минут назад добавилась метель. Следом за ними Вихрь нёс выбившуюся из сил Зверь. Обычно стоявшая до конца, девушка сдалась под гнётом холода и усталости. Анхель не стал пояснять, отчего после провала в памяти всем стало тяжелее идти, а особенно ей. Немезия выжала все соки из тела девушки, Анхель вовремя остановил это. При худшем раскладе она попросту могла не выжить от подобного «использования».

У Вихря на лице за то время, что они шли, налился весьма красноречивый синяк, покрывавший приличную часть лица с правой стороны. Глаз понемногу заплывал. Он часто дёргал шеей — видимо с ударом Анхель всё-таки переборщил ненароком. Оставалось надеяться, что ничего серьёзного. Хотя, по идее, ничего больше случиться не должно — трое повержены, а стало быть, миру больше ничего не угрожает до появления очередного Мессии — кажется, так гласит этот их Закон.

Наконец они дошли до подъезда, пикнул электронный замок, и дверь в тёплый подъезд отворилась. Анхель вошёл последним, пропустив вперёд Вихря со Зверью. Шекс уже вызвал им лифт. Анхель по привычке пошёл по лестнице — всё равно в лифт он бы уже не влез. Подъём не занял много времени. Квартира уже была открыта, вокруг Звери кипела активность — Шекспир наливал ванну с еле тёплой водой, Вихрь согревал до поры её руки, зажав между своих. Войдя, Анхель дал понять, что её пора переносить в ванну, Зверь отказалась от помощи и, покачиваясь, но дошла сама. Когда дверь защёлкнулась, Анхель не преминул напомнить процедуру отогревания, хотя все её и так знали.

Далее Анхель вскрыл небольшим ножом синяк Вихрю, спустив налившуюся кровь — выглядело жутко, но, по крайней мере, не заплывёт глаз полностью к утру. Да и синяк рассосётся быстрее.

Шекспиру повезло больше всех. Он, конечно, тоже кряхтел от боли в груди, но худо-бедно для него всё кончилось без травм, синяков и так далее. Зато он стал хоть на некоторое время усидчивее и тише — говорить, а уж тем более смеяться, было больно. Анхель подозревал если не перелом, то, как минимум, трещину в рёбрах, но надеялся, что обошлось без этого.

Из ванны слышались звуки льющейся воды и тихие сдержанные стоны Звери. Дело понятное — для неё сейчас и еле тёплая вода кипятком казаться будет, после подобного переохлаждения. Но она сильная — выдержит. Она сама шла бы, пока не упала замертво. Сила её вредной натуры велика, но у всякой силы есть предел.

Устало Анхель плюхнулся в кресло, рядом на диване сидел Шекспир. Вихрь на кухне спускал кровь из синяка на лице — то ещё зрелище. Иногда он болезненно шипел, но не более. Маленькое зеркало, в которое он осматривал результат своих действий, и то было забрызгано кровавыми каплями. Да и весь он выглядел, как викинг, вышедший из боя.

Анхель закрыл глаза — веки облегчённо упали и мгновенно налились свинцом, не желая быть открытыми хотя бы до утра, а лучше до полудня. Слишком много времени он жил, как на иголках, и вот, кажется, всё наконец-то закончилось. Закончилось…

Анхель вскочил с кресла, жадно глотая воздух.

— Марла! — Выпалил он. В суматохе всего произошедшего они совсем забыли, что её тело, вероятно, так и лежит там, на проспекте. Как такое вообще могло произойти — они потеряли члена команды не более пяти часов назад, но уже забыли о ней. А сколько сейчас вообще времени? Анхель включил компьютер — часы на нём показывали 6:10 — прошло больше, чем ему показалось, но ненамного. Видимо, тот пространственный прыжок сбил его внутренний хронометр.

Рядом за голову схватился Шекс и резко встал, хотя ему это удалось не так, как хотелось бы — движение вышло, мягко говоря, неосторожное и причинило больше боли, чем он рассчитывал. Однако он не сел обратно, а тихо, спокойно побрёл одеваться. С кухни вышел Вихрь и, не говоря ни слова, прошёл с аптечкой к зеркалу побольше. Вытащил моток пластыря и грубо залепил ещё кровоточащую рану, а затем, бросив всё около зеркала, последовал примеру Шекса. Анхель также собирался. Когда все были в сборе, то вперёд вышли парни, а их наставник задержался у двери ванны, он осторожно постучал в неё:

— Зверь, мы идём за телом Марлы — отогревайся и за нас не беспокойся.

— Хорошо. — Немного сдавленным голосом отозвалась та.

Затем дверь захлопнулась и наступила тишина. Вода не лилась — ванна была наполнена до краёв еле тёплой водой. Это была уже третья порция более тёплой воды, но для замёрзшей девушки она мало чем отличалась от предыдущей «горячей» — конечно, по уму воду должен был контролировать кто-то менее замёрзший, но Зверь решила оградить себя от лишних глаз. Хотя оказываться голышом перед друзьями ей не раз приходилось — в какой-то момент это стало в порядке вещей в их маленьком кружке. Особенно в походах, когда сушиться времени могло и не быть и искупаться голыми куда практичнее. А что естественно, то не безобразно.

Она откинулась в ванной, пусть та и не позволяла ей вытянуться во весь рост — колени торчали над водой, но, насколько могла, она расслабилась. Проходило время, и постепенно Зверь чувствовала, как вода начинает остывать. Она слила часть и включила горячую, дождавшись пока вода в ванной вновь станет «горячей», закрыла кран. Кожу щипало, под водой девушка растирала аккуратно себя, снимая неприятные ощущения — немного помогало. Через какое-то время кожа свыклась с водой, и Зверь расслабилась.

Неимоверный грохот вывел её из блаженного состояния. За стенкой что-то случилось — она слышала, как гремят падающие полки, стулья, кажется, и стол тоже. Примешивался ко всему тому ещё и непонятный ей грохот — словно кирпичи или камни рассыпались по полу, сотрясая всё вокруг. Билось стекло, стоявшее тут и там, похоже, под напором ветра колотилась о стену рама окна.

Зверь вскочила из ванной, едва не поскользнулась, но устояла. Сердце в груди застучало в испуге. Девушка схватила свитер Анхеля, который валялся на полу и, одев его, подошла к двери — если кто и вломится, то хоть не в неглиже быть. Прильнув ухом к двери, Зверь затаила дыхание, хотя стук сердца заглушить не удавалось.

Там в зале кто-то ходил, совершенно не стесняясь греметь всем, чем только можно было. Это явно не грабители — они с такой канонадой не входят ради рядового грабежа. Слышался какой-то невнятный шёпот, но ни слова было не разобрать. Шаги были размеренные, но, словно, чем-то стеснённые. Неведомый гость был один — это точно. Что он там таскает за собой?