Валерий Атамашкин - Избранный. Печать тайны

– Пророчество, – он повернулся и отставил свою пустую кружку в сторону. – Я пошел на зов твоего пса и нашел тебя, без сознания в лесу. Ты отравился. Бруно тоже, но мне удалось откачать пса. Он сейчас спит во дворе. Волкодав сделал свое дело.

– Стоп, я ничего не понимаю, – Старл развел руками. – Что вы хотите от меня? Я вам очень благодарен…

– Старл, мне ничего от тебя не нужно, – перебил юношу старик. – Когда очнется Бруно, вы можете уходить, я дам тебе пищу и одежду. Твой меч в сундуке. Когда будешь уходить, я отдам тебе его.

Старик замолчал и, забрав пустую кружку у Старла, поднялся с кровати. Блеснули на солнечном свете кортики. Он мелкими шажками подошел к столу и поставил кружки. Рука пригладила бороду. Евлампий о чем-то думал. Желваки ходили взад-вперед на напряженном лице. Старик оперся об стол и повернулся к Старлу. Взгляд старца пронзил юношу, как кинжал.

– Мне двести семь лет, сто лет прошли в ожидании, и я не ожидал, что когда сбудется пророчество, на месте избранного окажется такой слабак.

– Но я не…

– Ты разочаровал меня.

– Вы что-то путаете, – выдавил он.

– Месть – блюдо, которое подается холодным.

– Я не пойму вас.

– Ты уже забыл, как убили твоих родителей?! – глаза Евлампия блеснули.

Старл вздрогнул. Откуда этот старик мог знать о том, что произошло в Удалых гномах?

– Честь отца, слезы матери для тебя теперь пустой звук?

– Я отомщу за них! – выпалил он.

– Покажи, как.

Старик, поглаживая бороду, выхватил из-за пояса кортик и бросил его юноше. Старл с трудом поймал оружие.

– Покажи, как, – повторил Евлампий. – Мне кажется, ты слишком слаб для этого, молодой человек. Отец, бедный старый гном!

Старл, услышав эти слова, сжал кортик и бросился на старика. Евлампий по-прежнему улыбаясь и поглаживая бороду, стоял на месте. И когда три штыря кортика Старла метнулись в лицо старику, тот сделал резкий шаг в сторону, присел и левой рукой как каким-то бревном врезался в ноги юноши. Старл, перекувыркнувшись, упал на пол. Евлампий выпрямился и, сделав полуоборот, на лету поймал вылетевший из рук Старла кортик, второй уже был у него в руках. Старик, не оборачиваясь, метнул их, угодив штыками в рукава пижамы юноши, пригвоздив его руки к полу.

– Тот, кому ты собрался мстить, очень силен. Ты не сможешь вот так просто убить его.

– Я убью его, – прошипел он.

– Для этого надо многому научиться.

Евлампий подошел к сидящему на полу Старлу, подал ему руку и помог встать. Вздохнув, он вытащил из пола кортики и вернул их на место – за пояс.

– Ты готов вернуться к нашей беседе?

Старл в ответ молча покивал головой. Старик указал ему на кресло, а сам присел обратно на кровать.

– Откуда вы это знаете? Про мою семью? – прошептал Старл.

– Неприятно говорить об этом тебе, но я слышал твой бред ночью. У тебя был жар.

– Ты звал отца и мать, кричал, что отомстишь ему.

– Вы знаете кто он? – Старл впился глазами в Евлампия.

– Покуда мне такое знать?

– Но вы сказали, что он силен, и мне с ним не справиться. Это ваши слова!

– Я предположил, Старл. Только лишь, и всего лишь, – рот старика расплылся в улыбке.

– Но что вы говорили о пророчествах? Какие, к демону, древние?

– Не стоит так. У каждого из нас свои боги в этом мире, – сказал он. – А я язычник и поклоняюсь древним богам. Тебе это может показаться странным, но я живу третий век и…. В общем, мои боги ниспослали мне видение, юноша. Мою судьбу. Или предназначение. Это кому как угодно. После этого я и живу здесь, совершенно один, вот уже сто лет. Отпускаю грехи.

– Ну а при чем здесь я? – поинтересовался Старл.

– Ты… – старик взял паузу, видимо подбирая слова, – Ты – избранный. Я должен искупить свой грех, передать все что умею и знаю… Невинному человеку. Человеку, который применит эти знания во благо добра и не повторит моих ошибок.

Старл провел кончиком языка по зубам. Получается, старик ничего не знал. Или знал? Или знал?! Но не хотел говорить. Чертовщина какая-то. Этот рассказ про древних, про какого-то избранного…. Какие-то грехи. Полная чушь. Что-то это все не укладывалось в одну картину. Смазано получалось. И, похоже, этот Евлампий во многом противоречил сам себе.

– А что вы сделали? Почему древние решили так?

– Я прошу позволить мне не вспоминать о своих грехах, юноша.

– Просто я не уверен, что смогу вам помочь. – Старл замялся. – Вы же знаете мои планы. Разве месть…. Это хорошо?

– Смерть близких можно искупить другой смертью. Я не буду тебя отговаривать. Я солидарен с твоим выбором, таков закон. Я напомню тебе, Старл – месть нужно подавать холодной. А от судьбы не уйдешь. Поэтому у нас есть время.

– Бруно, привет, мой мальчик.

Волкодав громко залаял и бросился к хозяину. Старл нежно прижал к себе пса, и Бруно в ответ принялся вылизывать лицо юноши тут же перепачкав его с ног до головы слюной. Волкодав выглядел достаточно свежим и бодрым, и если бы Евлампий не сказал Старлу, что он, как и сам юноша, отравился в лесу, Старл никогда бы не подумал, что с верным Бруно что-то не так. Собака игриво виляла хвостом из стороны в сторону. Камень, все это время висевший на душе Старла, упал. С Бруно все было в порядке.

– Давай осмотримся, друг, – сказал Старл псу. – Евлампий сказал, чтобы я познакомился с обстановкой, свыкся.

Как и говорил старик, его дом был высечен в скале. Хотя, скорее всего, Евлампий в свое время заселился в уже готовую пещеру, обустроив там свой быт. В скале были высечены умелой рукой окна, довольно широкие фута три в высоту и около пяти в ширину. Наверх из скалы выглядывала труба дымохода. Старл, как человек выросший в семье гнома, отдавал себе отчет в том, каких трудов стоило пробить в скале такие вот дыры, и не просто пробить, а сделать все по определенным размерам, придать форму и зачистить. На все это у старого Евлампия наверняка ушел не один год. Но если верить рассказам старика, что он здесь уже вот как сто лет…. То может быть. Все может быть. Рядом с пещерой располагался небольшой огород площадью в два ара не больше. На тщательно вспаханной земле росли огурцы, помидоры, перец. По периметру участок окружали плодовые деревья. Старл различил абрикос, черешню, сливы, яблоки и грушу. Полный набор. Старик явно не испытывал трудностей зимой с фруктами и овощами. Чуть поодаль всего этого великолепия Старл заметил небольшой пруд, в который впадала ручеек, возможно, тот самый у которого он потерял сознание. Он подошел ближе. На дне пруда плескалась рыба – несколько десятков мелких и крупных рыбешек, весьма при этом необычных, не похожих ни на карпа, ни на толстолобика, столь распространенных на прудах в Удельных гномах.