Алексей Переяславцев - Негатор

Далее мне пришлось прочесть три лекции кряду (с перерывами, разумеется). Отдать должное моему студенту: у него хватило ума делать нечто вроде конспектов, хотя этот момент я упустил (промах непростительный!). Пришлось читать лекции с перерывами, потому что я прекрасно помнил, как тяжело мне самому давалось изучение кристаллографии. Но этот упрямец, стиснув зубы, вслушивался в мои слова и даже ухитрялся временами задавать толковые вопросы.

Мы сделали перерыв на обед и продолжили занятия. Я показывал, как мерить углы между гранями и что это означает. Я демонстрировал на установке, как можно сделать грань под тем же углом. И чем дольше я читал лекции, тем большим становилось мое беспокойство. Моана с Саратом должны были уже вернуться. Конечно, возможно было простое везение: ему сразу же назначили экзамен, и в данный момент он его сдает. И все равно кошки скребли беспрерывно.

Появилась эта парочка уже под ужин. С первого взгляда на лицо Сарата стало понятно: вот оно, очередное звание. О том же свидетельствовала новенькая зеленая лента. Браво, поручик! Мне бы прыгать от радости, но мешало выражение лица Моаны.

— Поздравляю тебя, друг! Пожалуй, ты можешь теперь рассчитывать на звание магистра — со временем, конечно. А теперь выкладывайте новости, Моана. Начните с хорошей.

— Я обещала Сарату согласиться стать его женой, когда он сдаст экзамен лиценциата. Придется сдержать слово.

Опа, а ведь я совершеннейший невежда во всем, что касается здешних свадебных обрядов. Придется разузнавать.

— Прошу у вас обоих прощения, я не буду пока вас поздравлять, дождусь официальной церемонии. Что еще?

— А еще Манур вызвал вас на поединок, как мы и предвидели.

— Подробности, вплоть до мельчайших!

— Нас изловили, видимо, случайно, у здания гильдии. Двое лиценциатов. У магистра не может быть учеников такого звания — не по чину. Да и не стал бы он пускать на такое дело учеников — в этом случае дознавателям даже копать особо не надо. Это со стороны. Тот, кто за ними — не меньше доктора. Мне не понравились их взгляды — они глядели сквозь нас. Так смотрят на тех, кто немаги, или на покойников.

Пока что ничего нового — все это мы уже просчитали.

— Выяснить их связи — дело возможное, но не быстрое. Дней за десять я бы вполне управилась, но уж никак не меньше недели. А этого времени у нас нет. Уже завтра они прибывают для выбора площадки. Само собою, я взяла отсрочку.

— Надеюсь, вы понимаете, Моана, — никаких водных источников вблизи площадки?

— Должна ли я принимать ваши слова как преднамеренное оскорбление? — сахарным голосом.

— Ну что вы, Моана, считайте их порождением моей непробиваемой тупости.

— То, что вы тупы, я и так знала, — с всей учтивостью.

Я постарался сделать тон максимально серьезным:

— Еще одно: могу ли я что-то сделать для вас с Саратом в части кристаллов?

— У меня вроде бы хороший запас, а вот Сарату один бесцветный кристалл не повредит.

— Постараюсь успеть.

За ужином мы все вместе приговорили полтора кувшина белого, вследствие чего свежий лиценциат отправился спать. Не виню: день у парня выдался нелегким. Сафар сослался на необходимость подзубрить конспекты и тоже слинял. Мы с Моаной остались вдвоем.

— Знаете, Профес, я бы вам тоже посоветовала кровать и покой.

— Все так, Моана, но мне надо продумать список задач на завтра.

В голосе Моаны прорезается сочувствие.

— Я же вижу, что вам нелегко: этот, — неизвестное слово, но очень похоже на ругательство, — поединок, да еще две беременные в команде, да еще две влюбленные женщины, и один влюбленный молодой человек…

Сердце у меня в темпе спрыгнуло вниз, поближе к пяткам, и постаралось прикинуться деталью скелета.

— Кто беременный?!

— Как кто? Я и Кири.

Сердце, пугливо озираясь, вскарабкалось обратно на свое место.

— Так, а кто эти влюбленные?

Свинцовое молчание. По всем признакам, я опять сморозил выдающуюся глупость. Наконец Моана медленно произносит:

— Вы знаете, Профес, я уверена, что мне необыкновенно везет в жизни.

Разумеется, у меня и в мыслях не было противоречить.

— Я дожила до… своего возраста и по сей день не утратила способности удивляться.

Возражений не последовало.

— В частности, я каждый раз удивляюсь — хотя должна была привыкнуть — мужской тупости. Хотя нет, не тупости, назвать вас тупым нельзя, это был бы незаслуженный комплимент…

Кажется, я понимаю, что она имеет в виду, но мне эта мысль крайне не по нутру.

— Вы ухитрились не заметить взглядов Ирины на вас? Какой же вы командир после этого? Вы что, совсем не следите за личным составом?

А ведь права она, это моя обязанность быть психологом в команде, поскольку штатного нет. Правильно меня размазали тонким слоем, по делу. И все же попробую объяснить:

— Моана, вы знаете, сколько Ирине исполнилось? Там, откуда я, в шестнадцать лет… короче, она бы считалась девчонкой. Никоим образом не взрослой. Даже закон запрещает выходить замуж в этом возрасте!

— Вот оно что… Для начала, здесь взрослеют раньше. Многие ее сверстницы не то что замужем — детей имеют. Кстати, я маг жизни, если вы не забыли. Ее организм позволит выносить и родить здорового ребенка, за это могу ручаться. Но не это главное. Она духовно взрослая. У нее в руках профессия. У нее в мозгах талант. У нее в сердце ответственность. Теперь понимаете?

Куда как понимаю. Только что прикажете с этим пониманием делать?

— Ладно, Моана. Вы правы, мне и так непросто, станет еще хуже. Придется и об этом думать. Ложитесь сами спать. (с ехидством) В вашем положении вредно волноваться. А вам завтра еще беседовать с секундантами — площадку-то выбирать надо, верно?

Сцена, которую я видеть никак не мог

— Хотите знать мое мнение, коллега?

— Слушаю вас.

— У меня после этого экзамена двойственное чувство.

— Объяснитесь.

— С одной стороны, экзаменуемый проявляет превосходные знания в теоретической части. Пожалуй, на уровне магистра. Добавьте еще, что и в практической части он не хуже любого другого лиценциата. Так?

— Все верно.

— Его знанию теории я ни капельки не удивляюсь. Я сам преподавал его курсу теоретическую магию. Он был лучшим на курсе, без сомнения. А вот в части магической силы был даже ниже среднего. На экзаменах он справлялся лишь благодаря отменному знанию теории. Я был твердо уверен, что никогда ему не подняться выше бакалавра. И вдруг откуда-то весьма недурная сила. Вы можете такое объяснить?

— Вы рассказываете интересные вещи, коллега. Лично я заметил другую странность, которую вы, похоже, не уловили. Экзаменуемый нарочно не запускал потоки в полную мощность. Придерживал свою силу.

— Так это делает любой нормальный бакалавр. Наставник должен был объяснить, что без этого он просто не продержится до конца экзамена. Кстати, вы отметили, кто наставник?