Игорь Федорцов - Черная нить горизонта

− Босак! Хлебало притвори! - процедил зло Мацей.

− А чего?..

Равдух отвел взгляд от припухших сосков Делис и погрозил ножом, призывая к тишине. Подчиненные замерли, не мешать слушать.

− Вроде спокойно? - сказал тот, что наверху.

− Как услышал-то, Безухий? - поддел Босак приятеля.

− Выпросишь у меня, − осклабился клефт и чиркнул себя пальцем по шее.

− Пошли! - осек пререкание Мацей и быстро поднялся по лестнице. Прошел комнату. Подручные заглянули в каждый угол. Безухий открыл ящики комода, что-то забрал в карман. Чужих глаз не убоялся.

Мацей сунул меч в дверь и выкорчевал замок.

- Так-то быстрее.

Они гуськом, Мацей впереди, помощники сзади, прошли по террасе к домику.

− Открыто. Сбежал поди старый мабун!

− Если сбежал, нас иерей само лично отпоет, не побрезгует, − толкнул Мацей Босака. - Шевелись.

Они осторожно подошли к дому. Мацей на каждом шагу осматривался. Не спрятались ли где?

− С ним девчонка, далеко не убежит. Посмотри подвал, − отправил Безухого Мацей.

Тот неохотно зашел с торца. Низкий проем, плесневелые деревянные ступени вниз. Он, прижался к косяку, пропуская больше света внутрь. Подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Пусто. Начал осторожно спускаться. В дальнем углу увидел дыру. Будто кто углем стену зачернил. Подкрался, прислушался. Капала вода, тихо отдавалось эхо.

− Катакомбы херовы.

Эхо лениво повторило.

− ...бы.... вы.... бы..... вы...

Безухий пятясь, вышел на улицу. Повернуться спиной к лазу не рискнул. Хватит. Один раз уже повернулся.

Мацей и Босак прикрывая друг друга втиснулись в дом. Равдух сделал несколько шагов и вкинул меч в ножны.

− Старик тут.

− А девка? - облизнулся Босак.

Мацей пожал плечами. Не таясь более, подошел к сидящему за столом Джэлеху. Махнул, отгоняя роящихся мух.

Великий алхимик опирался о спинку стула. Смерть он принял, как мечтают многие из его собратьев по ремеслу, за малым алхимическим атанором. Минимум реторт, тигелек, груды рукописей, черновая бумага для записей. Стекляшки с реагентами. Внимание равдуха привлекла большая банка с мышами. Животные не просто сдохли, они перегрызли друг друга. Мацей приоткрыл крышку. Резкая вонь разложения ударила в нос.

Фу! Мотнул головой Мацей. Расшевелил стопку листков, бегло осмотреть записанное. Каракули, символы, знаки. Некоторые он знал. Эксиозис - очищение, дессинация - извлечение жидкости из тела, эпиволай - проецирование. Равдух сгреб листки и сунул в карман. Старик мертв, но тех, кто послал за ним, заинтересует, чем он занимался, скрываясь от всего света.

"Под носом иерея," − с некоторым удовольствием подумал Мацей.

− Алхимик? - спросил Босак, тыча в склянки.

− Алхимик.

− Верно говорят, они человека создать могут?

−Какого человека?

− Ту, там из тряпья всякого бабу. Из кожи и железа мужика. Из шкуры − зверя.

− Правду, − без тени смущения обманул Мацей.

Босак поспешно отошел от атанора. Оно и лучше, не мешается.

Равдух пролистал несколько книг. Такие не всегда найдешь и в хороших книжных лавках. Это он точно знал. Его ведь не просто так послали сюда. Два последних дела, в которых он принимал участие, были связаны с чернокнижием и алхимией.

Мацей потрогал плечо алхимика. Два дня точно неживой. Заломил, пробуя гибкость пальцев. Угадал. Два дня, не больше. Заглянул старику в лицо. Верно ли говорят, человеку в последний момент жизни открывается его самое большое заблуждение. Не самый великий грех, а именно заблуждение. То, во что верил, в одночасье оказывается ошибкой. На лице старика безграничное отчаяние.

Из дома вышли на улицу.

− Девчонку нашел? - спросил Мацей Безухого.

− Нету.

− От меня спряталась блядешка, − загигикал Босак. Страстишка у него к малолеткам. - Где только?

− Где? В катакомбах, - попер на приятеля Безухий. Может в подвале и темно, но паутину порванную он увидел. Спускался туда кто-то до него. Вот поднимался ли обратно?

− Чего несешь? - прервал намечающуюся грызню приятелей Мацей.

− Несу? В подвале дыра, во! - Безухий свел руки в кольцо.

Равдух отправился сам взглянуть, правду ли тот сказал или померещилось со страху.

Безухий не обманул. Действительно лаз вел в катакомбы.

− Принеси посветить, − приказал Мацей.

− Полезешь что ли? - отшатнулся Босак. Никакого воодушевления в голосе. - Соображай что делаешь! Голову дома оставил?

− Неси! - повторил равдух.

− Глупость затеял, − поддержал товарища Безухий.

Мацей глянул на него через плечо. Учить вздумал? Однако спорить не стал. Ухо-то напарник в катакомбах оставил. При каких обстоятельствах, не сказывает. Сколько не выпытывали, молчит. Даже пьяный встельку, без людского разумения, а не говорит.

Светильник, Мацей сунул в дыру. На сырой земле отчетливо увидел собачьи следы. Прикинул. Щенок. Здесь же отпечаток детских босых ног. Неужели в катакомбы ушли?

− Я лучше в Серные Бани, к иерею, чем туда за ней полезу, − твердо предупредил Безухий.

− Нечего там делать, − успокоил Мацей. - Нам старик нужен был.

Потом они стаскали тела в подвал.

− Все не на виду и крысам пожива, − оправдал не легкую работу Мацей.

− Если только крысам, − пробурчал недовольный Босак. Спускаясь в подвал, он буквально трясся от страха.

− А хоть кто, − махнул рукой Безухий.

Последним снесли старика. Мацей нет-нет да поглядывал в обескровленное лицо. Что же он увидел? И уверился − правду! Правду увидел алхимик. А что ему самому привидится?

"А хоть что! Детских жизней на мне нет, остальное простится", − успокоил себя Мацей.

Закончив дело, умылись, застирали кровь на одежде. Босак нашел в доме мясо и сожрал, не удосужившись поделиться.

− Теперь куда? - спросил Безухий. Он откровенно заскучал. Ему что дрова рубить, что глотки резать, лишь бы при занятии.

− Никуда. Здесь обождем, − ответил Мацей, общипывая редкую гроздь винограда.

− Кого? - не устроил Босака ответ равдуха. Маловато их осталось для серьезного дела.

− Ничего особенного. Благородную возьмем.

− Ого-го! - оживился Босак и расставил руки, словно собрался обнять широкий бабий зад.

− Она, поди, с охраной, − заведомо уточнил детали Безухий. Егерь вроде дохленький, а двоих уработал.

− Два прилипалы с ней, − ответил Мацей, хотя не в его привычке посвящать в планы подчиненных. Но сегодня можно. - Один свой.

− Тогда и ладно, − отмахнулся Босак, вытащил из кармана астрагалы и предложил Безухому. - Метнем по разу!

Пока подчиненные придавались игре (Игра?! Гроши гоняли. Фолл тебе, фолл мне!), Мацей заглянул в подвал. Зачем и сам не знал.

В сумраке слабо блеснули два настороженных глаза. Тело старика дернулось, его тянули в дыру. Как не крепки нервы у равдуха, вздрогнул. Там внизу катакомбы. Он сплюнул под ноги. Храни Создатель! Настроение его ухудшилось.