Татьяна Лайка - Чужой снег

— Оружие возится самими гномами в другие государства, потому что сюда переться за сраным мечом никто не желает. Тем более, что в каждом городе, в каждой деревеньке, даже самой задрипанной, есть свой оружейник, и чаще всего он оказывается гномом. Так зачем, спрашивается, ездить куда-то к черту на кулички, когда у местного ружейника можно купить изделие местного происхождения, а на любом базаре — заграничный экземпляр качественного оружия.

Малолюдная главная улица стала поистине достопримечательностью города: я раньше такого никогда не видел. Обычно почти сразу на въезде в город открывался живописный базар с таким же живописным набором продавцов и покупателей. А тут — пусто. Лавки-то под товары стоят, но как же заброшено они выглядят вот так, без никого.

— Они тут что, повымирали? — спросил за меня Рив.

— Нет, тут просто холодно, — пояснил Гром. — Это летний базар.

— А что из себя представляет зимний базар?

— Большая-большая крыша, защищающая от падающего снега, и еще под землей в том месте течет Челеан, обогревая своим теплом площадь.

— А ты здесь уже бывал? — спросил я.

— Да, мы с Лучом не раз заезжали сюда.

— Что же вас так тут привлекло? — с ощущаемым сарказмом поинтересовался Рив.

— У нас тут что-то вроде друзей… — неохотно пояснил Гром. Более на эту тему мы с Ривом не спрашивали.

— А тут есть лето? — перевел я тему разговора в другое русло.

— Есть, но не слишком теплое. Снег тает, но все равно холодно, так что курток никто не снимает.

— Понятно, — тихо ответил я, заметив странное сооружение около дома, который мы проходили мимо.

Странные шары, слепленные из снега, поставленные один на другого… в самом верхнем были воткнуты два черных уголька горизонтально в некотором отдалении друг от друга, в среднем тоже угольки, но вертикально, а в самом нижнем… опять два уголька и красная морковка между ними. Вот именно по этому признаку я вдруг понял, что это должно быть человечек, причем это ОН. И еще это «чудо» делали именно дети, потому как видно невооруженным глазом незнание анатомии взрослого мужчины… ну или наоборот — отличное знание реакции мужчины на голую женщину…

Товарищи мигом обернулись в сторону, где меня что-то так сильно заинтересовало. Гром первым не сумел сдержать смеха, затем засмеялся Луч, и только Рив спросил:

— А почему угольки-то! Вот недотепы! Камешки покрупнее брать надо, тогда правдоподобнее получится… А что это вы на меня так уставились? Что такого я сказал? Ну, да, да. Я тоже занимался подобным в детстве. А что, собственно тут такого?!..

Смеялись мы долго. Рив рассказывал, чем они еще в детстве занимались, кроме лепки снеговиков, как он сам назвал сие произведение искусства. И по мере продвижения вглубь города стали кое-где появляться прохожие. Гномы в основном, но кроме них тут хватало и другого народа. А еще дальше по главной улице — улице Гостьевой, как мы прочитали на вывеске — издалека заметна была площадь, достаточно большая для того, чтобы разместить там гуляющую толпу местных жителей. Дети катались на причудливых приспособлениях, похожих на коляску с двумя полозьями, лепили таких же снеговиков, какого мы видели совсем недавно, бросались комочками прессованного снега и при этом дико визжали от восторга. Что такого прикольного в попадании холодного снега тебе за шиворот, я так и не смог понять, но меня заинтересовало другое: большая гора из самого чистого снега! Вот с нее все на тех же колясках с полозьями съезжали не только дети, но и взрослые.

И всем было до беспредела весело! В то время, как я ног уже почти не чувствовал, пальцы шевелились с большим трудом и текло из носа. Видимо, я все-таки простудился. Надо будет зайти в лавку травника, посмотреть, что у него там есть… хотя, постойте, какая лавка, когда под боком есть товарищ Луч! Уж у него-то наверняка найдется все, что нужно. Ну, или почти все, но в наличие необходимых мне медикаментов я не сомневался. Кстати о лечении! Помнится, Арая грозилась полечить меня напоследок, но вот где же ее лечение!

Домыслить и возмутиться я не успел, потому как какой-то безобразник наглым образом подрезал меня прямо на дороге этой самой коляской с этими гребаными полозьями! И только я подумал о том, чтобы сказать этой ухмыляющейся от полученного кайфа роже, как естественно не устоял на ногах и шлепнулся прямо на спину. Сначала я ничего не почувствовал, но через пару секунд кожа на спине горела огнем и я тихонечко взвыл. В глазах помутнело и подняться я смог только с помощью товарищей. Аккуратно поддерживая мое еле передвигающее ногами тело, Гром и Рив отволокли меня на край дороги подальше от горки, дабы уберечь от очередного падения.

— Сейчас сбегаю, спрошу, где тут поблизости гостиница, — торопливо сказал Луч, быстрыми движениями расчищая снег с лавочки возле какого-то дома, на которую меня как раз собирались усадить.

Пока воин отсутствовал, я осматривался вокруг. Первым делом решил удовлетворить свое любопытство: всегда хотелось увидеть, как выглядят дети гномов. Я почему-то не мог себе представить ребенка-гнома, ведь взрослый мужчина-гном достигал мне почти до пояса, а какой тогда рост должен быть у маленьких представителей этого горного народца? И, представьте себе, немало был удивлен тем, что дети выглядят почти так же, как и их родители! То есть разница между гномом-ребенком и гномом-родителем минимальна: у второго лицо все-таки взрослее, а первый подвижнее и активнее, ну и конечно дети немного меньше своих пап и мам. И все, на этом отличия оканчиваются. Я, признаться, не сразу смог различить среди гномов мужчин и женщин, хотя, наверное, они тоже думают, что мы все на одно лицо. Зато я прекрасно помню, что взрослеют они намного раньше нас, людей…

— Эй! Мейрон, ты чего загляделся? Экзотики захотелось? — усмехнулся Рив. — Так эта девочка еще маленькая.

— Да пошел ты! — огрызнулся я. Ненавижу, когда думаешь о чем-то хорошем, а тут этот… нехороший человек, то есть вампир, переворачивает все с ног на голову.

Гром от души посмеялся над нашей дальнейшей перепалкой с Ривентом и хотел было что-то вставить свое, как вернулся Луч.

— Господа, гостиница тут совсем рядом, надо лишь завернуть за угол. Мы выйдем на улицу Рудную. Вывеска, как мне пообещали, будет видна издалека, — с такими словами он стал помогать мне подняться. Но я с огромным удивлением заметил, что сейчас вставать было почти не больно и поднялся без особого труда сам.

— Ну слава небу! — отпустил меня мечник. — Тебе уже не так больно? Спасибо Арае…

— Арая-то тут при чем? — не понял я. — Она обещала меня полечить, но ведь так и не сделала ничего.

— С чего ты взял, что она не сделала? Она и полечила, и обезболила немного. Через недельку будешь как огурчик!