Владимир Лосев - Королева ночи

А кульминация, к которой он и сам не понимал, как они пришли, оказалась для него неожиданной, как оглушительный гром, прогремевший с небес. Все вместе это оказалось достойным завершением, их словно подбросило вверх, и они повисли в воздухе, крепко вцепились друг в друга со странным ощущением, что именно это их и спасет.

Но гром ударил еще раз, гораздо ближе, и они очнулись, с удивлением обнаружив, что все еще живы, и долго лежали в объятиях друг друга — медленно отвалились, только тогда, когда заметили, что сверху на них капает вода.

— Надо одеться и поискать место посуше, — сказала Ирина — Ливень только начался, а вода уже течет, еще немного, палатка насквозь промокнет, а с ней и мы.

Она включила фонарик, и нисколько не стесняясь своего обнаженного тела, стала одеваться. Костя тоже с сожалением натянул на себя футболку и штаны.

— Эй, соседи, — раздался из дождливой темноты голос Паньки. — Вам не кажется, что сейчас нас с вами затопит? Не пора ли перебираться куда-то посуше? Эти палатки только теоретически покрыты водонепроницаемой тканью, а на самом деле она очень даже проницаема, особенно если ее задеть. Мы тут случайно коснулись ее в нескольких местах, теперь у нас все бежит.

Ирина хихикнула и показала на три небольшие струйки, которые образовались там, где Костик в пылу страсти бился своей головой.

В той борьбе, которой они только что занимались, удивительным было то, как они вообще всю палатку не снесли. Впрочем в этом им наверно помешали мощные валуны, подпирающие их жилище со всех сторон. Костя до сих пор чувствовал их на своих боках.

— Нас тоже топит. А какие предложения?

— Вскакиваем и бежим в сторону родника, там встретится первый Стоун Хедж — навес, для начала спрячемся там. Возьмите с собой теплые вещи, нужно будет переодеться, иначе замерзнем…

Пока Костик разговаривал, девушка оделась и быстро побросала в пустой рюкзак свои свитера.

— А у тебя больше ничего нет? — спросила она немного удивленно.

— Не знаю, — смущенно признался Костя. — Мой рюкзак Панька собирал. Я вообще ничего не хотел брать — лето же! Кто же знал, что здесь такие ливни идут?

Ирина еще раз при свете фонаря залезла в свой мешок и вытащила оттуда старый драный свитер, но Костик был признателен даже такому. Он натянул ветровку, которая от дождя вряд ли могла спасти, и потянулся к клапану палатки.

Когда он распахнул его, ветер сразу бросил в него ведро воды, а дальше все смешалось: ночь и ливень, громовые раскаты и мокрая скользкая тропинка под ногами среди высоких мрачных скал, которые вспышки молний превращали в сказочных страшных истуканов, наблюдающих над мелкими людишками, пытающихся спрятаться от вселенского потопа.

Навес оказался в стороне от тропинки, представлял собой две широкие каменные глыбы высотой метра четыре и сверху прикрытые еще одной. От дождя они защищали плохо, при каждом порыве ветра, их обкатывало крупными холодными брызгами с ног до головы.

— Здесь мы долго не продержимся, — закричал Панька, пытаясь пересилить звук дождя и потопа. — Надо перебираться в сарай. Все за мной!

Он схватив Настю за руку, потащил ее в темноту, которую не пробивали даже фонари, едва освещая тропинку под ногами.

Ирина вытолкнула под дождь Костю и помчалась за ним следом.

Бежать пришлось метров сто, и на этом расстоянии он умудрился дважды упасть, превратив свою одежду в грязные промокшие тряпки.

Сарай в сравнении с аркой оказался более защищен от ветра и дождя, имел уже три стены и крышу. Это сооружение кто-то сложил из настолько гигантских глыб, что в сравнении с которыми люди казались пигмеями.

Чтобы согреться, все сбились в один угол тесной кучкой, правда, Косте места там не нашлось, да он и сам не лез, понимая, что его друзья мокрые лишь на четверть, а вот сам со своими падениями промок насквозь. Да и грязи набрал на себя с полтонны.

— Переодеваться будешь? — спросил Панька, но потом сам же отрицательно покачал головой. — Для тебя сейчас бесполезно, все насквозь промочил, да еще грязью сверху пропитал. А если ничего не делать — можешь воспаление легких получить.

— А что предложишь? — как Костик не хотел, но последние слова скорее простучал зубами, чем произнес. Тело дрожало так, что можно было чечетку отбивать.

— Хорошо бы костер развести, и у него обсушиться и отогреться, но пока ливень не кончится, дров не найдешь. Даже не знаю. Что делать? — Паша обратился к Насте, которая прижималась к нему. — Подскажи, ты эти места лучше меня знаешь.

— У меня только одна мысль, и она мне самой не нравится, но другого выхода не вижу, — произнесла девушка, разглядывая Костика с каким-то суеверным испугом. — До ближайшей деревни километров двадцать — не дойдем. В такой темноте можно даже не пытаться. Мы через пару километров станем такими же, как он…

— Я о таком варианте тоже думал, — признался Паша. — Говорить об этом не хочется, но вижу только одну возможность. Пусть рискнет, не всех же дом к себе забирает, здесь прошли тысячи людей, а пропали единицы.

— Вы о чем? — прокричал Костя, прячась от порывов налетающего ветра за холодной и мокрой глыбой. Дождь в это сооружение не попадал, но для ветра была открыта одна стена, и он этим пользовался, превращая его в ледяную статую. — Что бы там ни было — говорите, иначе я действительно уже замерз.

— Там дальше, есть еще один Стоун Хедж, называется дом, — прокричал в ответ Панька. — Тропинка придете прямо к нему, он небольшой гораздо меньше сарая, а внутрь ведет небольшая дыра, ты в нее легко пролезешь, там сухо и тепло, но только на ночь оставаться опасно…

— Почему?

— Из этого дома и пропадают люди — чаще всего те, кто остается там ночевать.

— Но если там тепло и сухо, побежали туда вместе, — предложил Костик. — Вместе не пропадем, за руки возьмемся и прижмемся друг к другу…

— Ты уже меня прости, но там плохое место, мы туда не пойдем. Хорошо бы, чтобы и ты туда не ходил, но все складывается так, что тебе туда надо, а нам нет. Мы здесь как-нибудь перекантуемся до утра.

— Ирина?

— Извини, Костя, — девушка на мгновение выпала из кучки и поцеловала его в мокрые дрожащие губы. — Но я туда не пойду, там страшно, от статического электричества волосы дыбом встают, даже днем дрожь начинает бить, а уж ночью никто в здравом уме туда не пойдет.

— Так что я один пойду, потому что у меня ума нет?

— Решай сам, можешь остаться, только сначала разденься догола и выйди под дождь, вымойся, одежду постирай, выжмешь все, тогда мы тебя к себе возьмем — согреешься…

Костя взглянул в кромешную темноту, где сверкали молнии и извергались с небес целые водопады, представил, как моется под ледяными струями и стирает одежду, и ему стало страшно. Сразу же тело задрожало от холода, такого он за собой еще ни разу не наблюдал, видно действительно дело было плохо.