Алина Борисова - Вампиры девичьих грез. Часть 1 [CИ]

- Тебя спутаешь, - он рассмеялся и поцеловал меня в нос. - Это было в больнице, мы праздновали Новый год.

Что-то смутно мелькнуло. Накрытый стол, я сижу рядом с Анхеном, кто-то поет под гитару... Как в тумане все.

- Ты вспомнишь, - успокоил меня Анхен. - Чуть позже. Побочное действие моей крови. Ты меня сейчас здорово идеализируешь, а потому просто не можешь вспомнить обо мне ничего плохого. А я беззастенчиво, - он поцеловал меня в одну щеку, - этим, - поцеловал в другую, - пользуюсь, - и он вновь приник к моим губам. - И мне даже не стыдно, - сообщил он, оторвавшись.

- Нет, Анхен, погоди, погоди, - мои губы искали его, а руки ловили лицо и зарывались в его шелковистые густые волосы. Мыслей и так было не много, а от его поцелуев и последние разбегались. - Что плохого ты мог мне сделать? Не понимаю.

- Я не специально, - улыбнулся он, глядя на меня своими прекрасными теплыми глазами. - Усталый был очень, вообще соображал с трудом. Не подумал, что у тебя на абсолютно обычные вещи абсолютно нестандартная реакция. А когда увидел, что у тебя стресс, не придумал ничего лучше, чем напоить тебя водкой. Людям обычно помогает. Но девочке со столь высокой долей вампирской крови стало только хуже. Так что опять оказался не прав. Не могу к тебе привыкнуть. Все у тебя не по-людски!

- Это плохо?

- Это трудно. Не могу решить, что мне с тобой делать.

- А какие варианты?

- Да не много вариантов, и все они мне не нравятся.

- А если поцеловать?

- А вот это вариант интересный, - и мы снова целовались, и снова мир был лишь в границах наших губ, в границах наших тел.

- А знаешь, - сообщил он мне, наконец от меня оторвавшись, - у тебя ведь совершенно вампирская реакция на алкоголь.

- Это как? - опешила я. Разве вампиры пьют алкоголь?

- Если я выпью кровь пьяного человека, со мной будет ровно то же самое, что и с тобой в тот вечер.

- О-о, так это поэтому у нас в стране так пропагандируют здоровый образ жизни? - представив Анхена в обнимку с унитазом, я почему-то здорово развеселилась. Как-то я всегда себе представляла вампиров...возвышенней, что ли. Без бытовых подробностей, в общем.

- Вам он тоже весьма полезен. Да вот только привычка какая-то неискоренимая оказалась. Приходится потакать и попустительствовать... А тебя я тогда своим лекарством в норму приводил.

- В смысле "своим"? Ты еще и лекарства создаешь?

- Нет, я их еще и употребляю. Это лекарство не просто создано вампирами. Оно создано для вампиров. Как раз на случай алкогольного отравления через кровь. Тебе подошло идеально.

- Ну вот, а еще говоришь, я в вампира не превращаюсь, - продолжала веселиться я. - А местами я, оказывается, уже вампир.

- Угу, вот только не теми, какими стоило бы, - он лег на бок рядом со мной, оперев голову на локоть, и все смотрел на меня, так задумчиво и, мне даже показалось, печально. - Что мне делать с тобой? Вот скажи мне, что мне делать с тобой, Лариска?

- Любить, - меня сомнения не посещали. Вот только то, что он отодвинулся, мне не понравилось. Я тоже повернулась на бок и прижалась к нему, скользя ладонью по его спине.

- Любить, - он мне улыбнулся, но как-то не весело. - А потом? - его свободная рука гладила мне спину, а впрочем, не только спину.

- А потом укусить, - не задумываясь ответила я. - Я хочу быть твоей. Совсем-совсем твоей.

- Совсем-совсем-совсем... Я не кусаю девочек, не подписавших "Добровольное согласие", - он взглянул мне в глаза неожиданно жестко.

- На кровь и плоть? Ты же знаешь, что я согласна. Я подпишу, когда скажешь. Хоть прям сейчас.

- На кровь и плоть, Лариса, я и сам хоть десяток подпишу. От любого имени, любым почерком. Это формальность, не более. Ради нее и заморачиваться не стоит. Нет, принцесса, мне нужна от тебя совсем другая бумажка.

- Что же ты хочешь?

- Твою жизнь.

Значит, вот как это бывает. Не страшно. Совсем. И почему я раньше боялась? Если любишь, то не страшно.

- Возьми.

- Правда?

- Да. Только обещай мне...

- Что?

- Обещай, что выпьешь. До последней капли. Выпьешь сам, и ни с кем не поделишься. Обещай, что выпьешь, а не прольешь на землю. Скажи мне, что моя кровь не поганая, и ты не станешь проливать ее в землю! - обида, давняя, позабытая, вдруг вырвалась из меня с этими словами, и я рыдала, не в силах успокоиться.

- Значит, ЭТО тебя обидело? - Анхен, похоже, был поражен. - Из всего, что я тебе сделал, ты помнишь только это? Эту фразу?

- Обещай!

- Я обещаю, Ларочка, обещаю, - он перемежал слова поцелуями, и я верила, чувствовала, что он был в этот момент абсолютно искренен. - Ты будешь моей, только моей. И я никогда не пролью твою кровь в землю. Ты прости мне эти слова. Я был зол тогда, себя не помнил. Я много лишнего тогда наговорил и, быть может, сделал. Мне нельзя злиться, Ларка, я потом остановиться не могу. Я знаю, я пытаюсь сдерживаться, но если срываюсь... Тебе повезло, что я не убил тебя в тот день, а ты запомнила эту глупую фразу.

Я обхватила его руками, прижала к себе крепко-крепко:

- Просто люби меня. Я твоя. Вся. До последней капли.

Он любил. Аккуратно снял с меня через голову рубаху и бросил на пол. О, то есть, если за свои деньги куплено, то мы вещи не рвем, снимаем! Да и сам сегодня явно подготовился. Пришел не в рубашке, а в футболке-поло с тремя пуговичками под горлом. В надежде, что хоть эти уцелеют, не иначе. Ладно, можно и через голову.

- Как я люблю, когда ты не в костюме, - прошептала я, целуя его шею, спускаясь дорожкой поцелуев к груди...

- Не в костюме или без костюма?

- Оба варианта вместе.

Я потянулась к застежке его джинсов, но он перехватил мои руки и, заведя их мне за голову, начал целовать меня сам, и мир мой был - Анхен, мой космос, моя вселенная, и имя его было моим дыханием, и жизнь была лишь там, где он меня касался.

Дверь распахнулась. Ну конечно, больница же. Здесь стучать не принято. Санитарка посуду после завтрака забрать решила. Не забрала. Ойкнув, удалилась. Я покраснела. Анхен рассмеялся.

- Пора завязывать с этой любовью вампира и девы, - весело сообщил он мне. - И так вся больница сутки на ушах стоит. Они и вампира-то первый раз в жизни видят, а тут такой роман! Да у них на глазах! Сэлисэн и Елена горько рыдают в уголке. Теперь лет сто детям и внукам о нашей неземной любви рассказывать будут.

- Ну что ты смеешься? Это же неприлично! Вот что они теперь обо мне подумают?

- Все-то у вас неприлично на ровном месте! Завидуют они тебе. Всей больницей. И чего в этом неприличного? - вопреки разговорам о необходимости завязывать, он явно был намерен продолжать, и я не могла не согласиться с его доводами.

Страсть сжигала меня, я стонала и выгибалась в его умелых руках. Вот только джинсы он так и не снял, и снова взял меня только пальцами, да еще и перевернув при этом на живот, так, что я не могла его даже касаться. Мои руки мяли больничные простыни, я выдыхала в подушку его имя, я умирала от наслаждения... Вот только...если бы...он взял меня...по-настоящему...и еще укусил, это было бы...я не знала, можно ли чувствовать острее, сильнее, чем сейчас, но наверное...иначе зачем... И тут я почувствовала, как его большой палец медленно, но неудержимо врывается мне в попу. Ах, нет! Я дернулась, но он меня удержал, и вновь начал двигаться во мне, заставляя принимать его и там тоже, и это было...не больно, еще не больно, но...ощутимо и, главное, совсем не нужно...но он не прекращал, двигаясь уверенно и энергично...ах! резко даже, но...Анхен!.. если ты так хочешь...если тебе так нравится, то пускай...я приму...я любого тебя приму...ах, Анхен! Анхен!!