Кира Измайлова - Странники

— Неподалеку, — ответил Дарвальд, лениво отмахиваясь от крикливо разодетой тетки, потрясающей перед ним чуть ли не совсем голой грудью выдающихся размеров. (Трудно было понять, что она предлагает купить, то ли живых моллюсков из огромной корзины, болтающейся у нее на согнутой руке, то ли себя самое.) — Примерно в том направлении.

— Так может, сегодня и отправимся? — предложил Марстен, но тут уж воспротивилась я.

— Нет уж! Дайте хоть ночь поспать нормально! — заявила я и, видя молчаливое одобрение Дарвальда, добавила: — И поесть тоже! А то иллюзии иллюзиями, но у меня до сих пор от вчерашнего ужина в животе бурчит!

В общем, Марстен сдался, и мы отправились искать более-менее приличное место, где можно было бы снять комнаты. Всяких трактиров, постоялых дворов и прочих… заведений в порту было превеликое множество, вот только на определение «приличный» они не тянули. В конце концов, ценой невероятных усилий нам удалось найти в каком-то относительно тихом закоулке небольшой трактирчик, хозяин которого согласился сдать нам единственную свободную комнату. Выбирать было не из чего, поэтому мы согласились. Впрочем, и так ясно было, что Марстен всю ночь будет куролесить, а потому мы с Дарвальдом, вполне вероятно, сумеем выспаться…

Однако надежды мои не оправдались. То есть после ужина (вполне пристойного, кстати сказать!) я в самом деле завалилась спать. Вот только, проснувшись около полуночи, если судить по лунам (на корабле мне быстренько разъяснили, как определять время суток по положению лун или даже по звездам; положим, по звездам время определять так быстро не выучишься, а вот с лунами проще), я не обнаружила в комнате ни Дарвальда, ни Марстена. И если со вторым все было понятно, то куда делся первый? Прислушавшись, я поняла, что внизу никто не крушит мебель и не поет ужасным голосом неприличные песни, стало быть, Марстен если и гуляет, то не тут. Может, Дарвальд пошел его искать? С него станется!

Помучившись с полчасика, я все-таки встала, оделась и решила спуститься вниз, посмотреть, что там к чему. А если удастся, то и перехватить чего-нибудь поесть, на меня по ночам голод нападает…

Зевая, я осторожно спустилась в темноте по крутой лестнице. Внизу было темным-темно. И, похоже, ни души…

— Валь? — позвала я тихонько. Хороши же они! Сбежали и бросили меня одну! — Марстен, ты тут?

В тот же момент меня сгребли сзади и тут же зажали рот. Чья-то мощная рука совершенно бесцеремонно ощупала меня спереди, я возмущенно замычала и попыталась лягнуться, но у меня ничего не вышло.

— Она! — удовлетворенно пробасили из темноты, и у моего носа оказалась какая-то вонючая тряпка. Я честно попыталась не дышать, но у меня не получилось…

…Очнувшись, я долго вглядывалась в потолок и пыталась понять, отчего он так качается. Кажется, я вчера ничего такого не пила… И тут я вспомнила! Да меня же… да меня же похитили!!

Я вскочила на ноги… вернее, попыталась вскочить — лежала я, как выяснилось, в подвесной койке, поэтому чуть не грохнулась носом в пол. В общем, пока я кое-как выпуталась из этой самой койки, моя мрачная убежденность в том, что я нахожусь на корабле, достигла максимума. В конце концов, эту качку ни с чем не спутаешь! Вот только зачем меня сюда приволокли? Кому я могла понадобиться и зачем?!

Впрочем, все эти проблемы могли подождать, благо назревала еще одна — очень хотелось в туалет. Решив, что пленнице вовсе не обязательно быть смирной (во всяком случае, до тех пор, пока не прилетит по хребту!), я подошла к двери и заколотила в нее каблуком, тихо радуясь, что догадалась вчера обуться, а те, кто меня вчера сюда приволок, не догадались меня разуть. Иначе привлекать к себе внимание было бы намного сложнее!

Наконец на мой стук обратили внимание. Дверь приотворилась, внутрь просунулась довольно страхолюдная рожа и мрачно спросила:

— Чего надо?

— В туалет хочу! — заявила я нагло. На роже отразилось некоторое недоумение. — Чего непонятного? Надо мне, понял? По-маленькому!!

— А-а! — Рожа просияла и исчезла, не забыв захлопнуть дверь. Впрочем, через пару минут хозяин рожи появился снова и просунул в дверь какое-то невозможно вонючее ведро. — Держи.

— Это что? — подозрительно спросила я, не торопясь, однако, брать ведро в руки.

— Оно самое! — заявила рожа и, со стуком поставив ведро на пол у самой двери, убралась восвояси.

Я некоторое время поколебалась, потом все-таки отпинала ведро в угол, и… Мда. А куда было деваться? Впрочем, тут мне пришла в голову хорошая идея. То есть, можно спорить о том, была ли она хорошей, но, поскольку она оказалась единственной, я не стала привередничать.

— Эй!!! — заорала я, снова колотя в дверь. — А ну откройте!! Слышите меня!!?

Дверь приотворилась, и уже знакомая рожа недовольно спросила:

— Чего опять шумишь?

— Я требую, чтобы меня выпустили! — заголосила я. — Где я? Почему меня тут держат, по какому праву? Выпустите немедленно!!!

— Утихни, — порекомендовала рожа, просовываясь чуть дальше в дверь.

— Да сейчас! — пообещала я воинственно. — Кто тут у вас главный?

— Главный занят, — сообщила рожа. — Так что сиди молча и жди!

К несчастью для мужика, он держался чересчур беспечно и слишком широко открыл дверь, поэтому ведро мгновенно оказалось у него на голове. А поскольку не мыли его, судя по всему, от века, не думаю, чтобы бедняге это понравилось.

Дверь с грохотом захлопнулась, а я, с чувством глубокого удовлетворения в душе слушая приглушенные дверью и ведром ругательства рожи, примостилась на койке. Не исключено, что теперь меня свяжут, но зато душу я потешила…

Впрочем, связывать меня не стали. Примерно через полчаса после моей хулиганской выходки дверь отворилась, и знакомая рожа появилась уже целиком, то есть в комплекте с туловищем. Я с удовлетворением отметила, что бедолага помылся — волосы и борода были мокрыми. Здоровенный дядька подозрительно осмотрел каюту, но ничего метательного или крушительного здесь больше не было, и он успокоился.

— Пошли, — велел он мне. — Капитан с тобой говорить будет!

Я не стала протестовать и пошла, куда вели. Может, хоть что-то прояснится?

В капитанской каюте было душно и тесно. И неприбрано к тому же. На единственном столе громоздились груды какого-то барахла, включая, к моему удивлению, книги, а под столом ровными шеренгами выстроились пустые бутылки.

— Добрый день, — вежливо поздоровались со мной, и я тут же окрысилась:

— Кому добрый, а кому не очень! Вы кто?

— Я — капитан этого корабля, — отрекомендовался мой собеседник, выходя на свет. Оказалось, что это довольно приятный на вид мужчина, ничем, правда, не примечательный, разве что вполне аккуратной для этих мест прической. — Люди называют меня Альвиром Терессо или просто капитаном Терессо. Вы тоже можете меня так звать.