Надежда Лукьянец - Истории приюта блаженного Хорса

— Ты почему-то всегда прав! — Саманта улыбнулась Лазорике. — Вот и все! Том объясни ей, а то она ничего не понимает.

— Ну и что тут объяснять? — удивился Том, но под укоризненным взглядом Саманты принялся подробно рассказывать Лазорике все, что понял при работе с ее Кристаллом.

— Они были в отчаянии, когда попытались на пороге своей гибели спасти тебя и Саманту. Они вложили все, что смогли в тот всплеск фейра, который стал вашими с Самантой Кристаллами. Видимо, не хватило времени их до конца сформировать, но заложены такие возможности…, - Том восхищенно покачал головой. — И у тебя, и у Саманты, практически неограниченные возможности для восстановления сил. И еще что-то такое, что я еще не знаю…

Только дети, мы — пока еще не выросли, имеем возможность подпитываться от любого источника Силы: от Земли, Воды, Света, Звезд, всех видов Стихий, соседних Миров. У детей почти никогда не стоит вопрос истощения магических сил. В войне маги иногда использовали детей, как сосредоточие Силы и губили их. Иногда просто физически, иногда, калеча их души, не позволяя им развивать свой Дар. Взрослея, мы маги, теряем способность брать энергию повсюду.

Каждый из нас имеет свой источник силы в зависимости от вида Структурного Кристалла. Земномаги, архимаги обращаются за Силой к Земле, маги Неуловимых настроений и Несбыточных Желаний к Свету, маги Заклинаний и Чар обращаются кто к Воде, кто к Земле или Стихиям. Только Верховные сохраняют возможность обращаться ко всем Источникам силы сразу, но и их могущество ограничено.

Чем больших высот в своих пробах достигает ребенок, тем более сильный маг впоследствии из него получиться. Многих, родители не способные совладать с Даром своих детей, отдавали, чуть ли не с младенчества, в магические школы. Потом они ими даже гордились, но дети вырастали обиженные на родителей и довольно черствые.

— Откуда ты это все знаешь? — перебила его Саманта.

— У меня до войны была хорошая магическая семья. Что-то я помню из жизни с матерью и отцом, из их разговоров. Да и деда рассказывал. А что-то прочитал в книгах.

— Почему мне ничего об этом не попадалось?

— Потому, что ты литературу читаешь по списку Камиллы-сан, а там все разложено по полочкам: к концу списка ты подойдешь и к этой теме.

— Я не успеваю! — жалобно протянула Саманта. — Ты раньше начал, — вспомнила она, — я долго не видела.

— А, чем же мы с Самантой отличаемся от всех остальных? — решила уточнить Лазорика.

— Вы, как и Верховные сохраните способность использовать любую Силу, но рост ваших личных достижений ничем не ограничен, вы будете наращивать свои магические силы всю жизнь.

— Это хорошо или плохо? — не поняла его странных интонаций Лазорика.

— Это здорово! Мне до ужаса завидно! — не сдержался помрачневший Том.

— Но ведь, если этого никогда не было. А создали такие возможности сами маги, то почему нельзя будет любому придать такие же возможности, — резонно заметила Лазорика. Том на мгновенье задумался, а потом облегченно улыбнулся.

— Пожалуй, я даже знаю, что для этого необходимо сделать. Если что — поможете?

— Конечно, но об этом еще найдется время подумать, — вмешалась Саманта, — мы с этим еще разберемся, а теперь скажи, что можно сделать с моей потерей памяти. Ведь что-то в моем Кристалле не так? Что? Помоги! Том!

Том смутился:

— Конечно! Все, что могу!

Он взял за руку Лазорику и сосредоточился на Структурном Кристалле Саманты.

— Видишь? — он проецировал изображение затянутого дымкой Кристалла. — Только ты, по праву крови, можешь попытаться разогнать этот морок. Попробуй! Я подстрахую!

— А, что мне делать? — Лазорика была в полной растерянности.

— Ну, представь, что выгоняешь дым из комнаты, помаши, подуй, что ли. Мысленно, конечно.

Саманта видела все, что творилось в голове у Лазорики, все, что та видела мысленным взором. Она ощутила усилие, которым пришлось разгонять клубящийся дым, почувствовала, что биение крови и стук сердца в какой-то момент времени у них совпали, и грохот крови в ее голове начал нарастать, сердце бешено забилось, ноги ослабли.

Очнулась Саманта полу на коленях у Лазорики. Та теребила ее, пытаясь привести в чувство. Рядом на коленях стоял Том, когда она открыла глаза, он облегченно выдохнул.

— Черш! Как же я испугался! Как ты себя чувствуешь?

— Удивительно! — Саманта просияла друзьям глазами. — Я все помню! Маму, отца! Братьев, Лазорику! — она растерянно обернулась к сестре, — они же обижали тебя! Мои братья! — она обняла девушку и прижалась к ней, впервые до конца поняв свое одиночество. Том огорченно вздыхал, ежился, пытался погладить по плечу рыдающую девочку. Лазорика мысленно попросила его успокоиться: «Ей уже давно надо было выплакаться».

Вдруг подняв заплаканное лицо, Саманта неуверенно проговорила:

— А, ведь они, возможно, и не погибли…

— Кто — они?

— Маги! Моя мама! — она повернулась к Лазорике, — вспомни, что ты видела в последнее мгновенье перед Крахом!

— Заворачивающееся пространство?

— Да! А, вдруг это, как кокон? Вдруг они просто в другой параллели? Или у них остановилось время? Или… — у нее уже не хватало слов. Надежда окрылила ее.

— Надо все обдумать! В этом, что-то есть! Нам нужен Скрываторий-маг. Он многое знает.

— Ну, что же ты медлишь, пошли к нему! — Саманта была готова бежать.

— Нет! — Том был не преклонен, — я пойду на математику, а ты к Камилле-сан, все ей расскажешь и отдохнешь у нее. Она сама переговорит с Скрываторий-магом. Присмотри за ней, — Том улыбнулся Лазорике. — Внимание, девочки. Я разрушаю кокон.

Оглушающий шум школьной перемены ворвался в уши. Бежавший по коридору мальчишка из «Таящих неведомое» чуть не упал, благо Том успел подхватить его за шкирку, как нашкодившего котенка.

— Откуда это вы взялись? — задира готов был подступиться к ним с кулаками, но вот догадка мелькнула в его глазах:

— Маги! — уважительно протянул он. И с криком: «А, я магов видел!» — он кинулся к своим друзьям.

Отвратительное занятие — мытье посуды, и неблагодарное: только перемоешь всю посуду, как откуда ни возьмись, обнаруживается грязная ложка. Где она, скажите на милость, до этого времени скрывалась? Но вот кому-то понадобилась поварешка, помешать в котле, вилка, попробовать готовность картошки, тарелка, положить чищеный лук, и не успеешь оглянуться, как кухня опять заставлена грязной посудой! И это еще до обеда! После обеда горы посуды высятся на всех кухонных столах, заваливают мойку. И начинай все сначала!

Перемоешь посуду после обеда, а на носу ужин. И только к глубокой ночи этот нескончаемый поток прерывается до утра. Вы любите мыть посуду?!! А кто любит???! — так думала Надежда в преддверии своего дежурства на кухне. Вот наступает тот день, когда подойдет ее очередь мыть посуду.