Иван Казаков - Найдёныш

Дранкон вздохнул, помолчал, и хмуро добавил:

— Буду учить. Не только их, но и тебя. Куда деваться? Мне было заявлено, чтобы я в кратчайшие сроки обучил тебя командовать ротой копейщиков. Так что у тебя будет сто пятьдесят человек под началом. Рад? Вижу — совсем не рад — рассмеялся Дранкон — а что поделать? Приказы командира не обсуждаются. Ему виднее, кого назначать, кого повышать и кого казнить. Да ладно! Зато у тебя теперь больше шансов выжить. Первые ряды обычно при столкновении с армией противника падают в первую очередь. Потом остальные копейщики. Потом доходит очередь до мечников — они бьются в самом ближнем бою. Мы — передовое подразделение, встречающее врага грудью. Да ладно, не печалься — у тебя есть теперь «пряники», которые недоступны простым солдатам. Теперь твоё жалованье составляет три золотых в неделю. Для сельчан это большие деньги! Ты можешь даже ходить в офицерский городок, снимать квартиру за территорией базы, уходить и приходить на базу всякий раз, как тебе это нужно. Пропуска не требуется. У тебя есть два выходных дня в неделю, ты можешь питаться с офицерами или с солдатами — по твоему выбору. Что ещё…форма получше качеством и покрасивее. Здесь можешь жить в казарме для младших офицеров. Кстати — настоятельно рекомендую переехать туда, если не собираешься снимать комнату в городе. Меньше будет панибратства — это не приветствуется. Солдат должен быть на расстоянии от офицера. Капрал — другое дело, считай — он старший солдат. А вот сержант — это уже офицер. Таак…что ещё? Сдаёшь свою амуницию на склад, получаешь боевое снаряжение сержанта. Какое? Кольчуга, длинный меч, кинжал, овальный щит. Теперь тебе не нужно стоять в строю, ты должен руководить солдатами, подавая команды сигнальщикам. Вопросы есть?

— Хмм…сейчас соображу…я ошеломлён. Нет, не то слово — я…..

— И я тоже — …… А что сделаешь? Служба. Я уже ничему не удивляюсь. За долгие годы службы много чего видал. Из тебя получится хороший сержант, уверен, только нужно как следует поднатаскать. Иначе — испохабишь дело и людей погубишь. Кого бы ты поставил вместо себя капралом?

— Вам виднее, господин Дранкон…

— Хммм…забавно. Я думал, что ты сейчас назовёшь кого-нибудь из своих друзей — Ойдара, или Арнота. А ты вон как. Кстати — можешь звать меня по имени — Лисард, и на ты. Теперь мы с тобой в одном звании. У нас принято своих сослуживцев-сержантов звать на «ты». И по имени — когда обращаешься неофициально, конечно. На службе — когда как. Так что — твои друзья не подходят на должность капрала? Только честно!

— Нет. Если только Арнот, но у него нет авторитета. Ойдар горячий, может не справиться. За ним самим нужен присмотр. Вы…ты лучше знаешь людей роты, поставь сам. Кстати — я не понимаю насчёт роты. Ведь ты здесь сержант. Это твоя рота.

— Я тренировочный сержант, парень. Когда вы пойдёте в бой, у вас будет другой сержант. А я останусь дожидаться новых новобранцев. После того, как вы сходите на войну, у вас сильно поубавится народа. Так что скоро будет новый набор… Перед отплытием вам должны были передать новым сержантам, и вы с ним недели две занимаетесь притиркой друг к другу. Я рассказываю сержанту о роте, он сам смотрит, кто есть кто, ну и…вот так. По традиции, после назначения у тебя три дня отдыха, начиная с завтрашнего дня. Ты устраиваешь свой быт, думаешь, где будешь жить, получаешь обмундирование, гуляешь, пьянствуешь, а потом приходишь и начинаешь учиться быть сержантом. Понятно?

— Понятно. А можно без пьянства? — улыбнулся Нед.

— Можно. Но не желательно. Как это — солдат, и без пьянства?! Шучу, шучу…знаю, что ты не пьёшь. Странно вообще-то. Тебе что, обет какой-то не позволяет пить? Здоровье, вроде как, у тебя в порядке. В чём дело? Люди, чем-то отличающиеся от других всегда вызывают подозрение. Если не пьёшь с коллективом — значит или больной, или собираешься настучать безопаснику, передав разговоры за столом. Так многие подумают, учти это.

— Почему я не пью вино? — переспросил Нед — потому, что не нравится. Оно…горькое!

Некоторое время Дракон сидел молча, глядя на Неда, его губы подёргивались, как будто от холода, потом он не выдержал и начал хохотать так, что из слёз потекли глаза:

— Горькое?! Ох, уморил…ну даёт…я думал шутит, а он и правда. Дитя дитём… Не обижайся, парень. Я же тебе по возрасту в отцы гожусь. Всякое видал, но такое…чистая душа, как же тебя к нам занесло? — грустно спросил он, закончив смеяться — не могу тебя понять. Более праведного человека чел ты, встретить практически невозможно. И при этом — закрою глаза, и вижу голову того парня. Ты убил его так, как будто прихлопнул муху. Без эмоций, без сожаления. Это был первый убитый тобой человек? — неожиданно спросил Дранкон, не ожидая ответа.

— Нет.

— Сколько?

— Десять. Они были плохими людьми. Пришли меня убить, и убили моего друга. Я не хотел их убивать, они…

— Тихо, тихо! Всё! Это в прошлом, не нагружай меня твоими проблемами. Я тебе не мать родная и не отец. Убил — значит, они заслужили. Зная тебя, уверен — ты и мухи просто так не убьёшь. Всё, парень, беги отсюда. Обедать иди в офицерскую столовую. Железо сдашь после обеда, всё равно на складе сейчас никого нет — все разбежались жрать, проглоты проклятые. Ну что ещё сказать — удачи, сержант! Служи. Уцелей…

В казарме никого не было — кроме дневального. Он с любопытством посмотрел на Неда, кивнув головой — само собой, весть о том, что солдата приказом полковника повысили до сержанта разнеслась по всему Корпусу как ураганным ветром.

Это был, конечно, исключительный случай. Обычно такие назначения происходили после военных действий, из тех солдат, что на самом деле проявили себя на войне, и не только индивидуальными действиями, но, в основном, в групповых военных стычках. Например — убили сержанта, и солдат (капрал) взял на себя командование ротой. А тут — за что? Ну — подрался на поединке, да. Красиво оторвал голову противнику (зачем, спрашивается?!). И что, теперь всех поединщиков в офицеры? Эти мысли были написаны на лице дневального, а ещё — он их думал.

Нед редко теперь включал сверхчувственное восприятие, хотя и научился слегка приглушать фон общих мыслей, собираясь подслушать мысли определённого объекта. Ему стало просто неинтересно. Слушать друзей — так они, что думают, то и говорят. Слушать солдат? Зачем? Узнавать о том, как они выпивали, как занимались кувырканием с грязной тёткой? Какой в этом интерес? Нет — ну, так-то познавательно, ага. Нед в отношении женщин был не слишком просвещён, и поначалу его очень интересовали и забавляли некоторые подробности физической любви между мужчинами и женщинами, описанные солдатами и представляемые ими в виде картинок. Но когда прослушиваешь это в сто тридцатый раз, во всех подробностях — новизна теряется, и всё это просто надоедает. Да и лишнее возбуждение ни к чему…