Тереза Томлинсон - Лунные Всадницы

Атиша улыбнулась энтузиазму Мирины, качая головой.

— Я вовсе не предлагаю воевать с Агамемноном. Запомни вот что, маленькая Змейка: на ахейской земле мы похоронили многих наших женщин. И это была трагедия — смелый подвиг, не спорю, но и трагедия.

Мирина разочарованно примолкла.

— Да не расстраивайся ты раньше времени! Ты все правильно поняла! Битва за Антиопу многому меня научила. Запомни и ты — хочешь чего-то добиться, и это действительно для тебя важно — скрытность и хитрость преуспеют там, где храбрость и доблесть потерпят крах.

Обе девушки, признавая опыт и мудрость Ведуньи, слушали с особым вниманием.

Глаза Атиши лукаво сверкнули.

— У небольшого, решительно настроенного отряда шансов на успех куда больше. — Старуха погрозила шишковатым пальцем. — Нужны лучшие всадницы, лучшие лучницы: Кентаврея, что знает земли к югу от Фракии как свои пять пальцев, Пентесилея, чья храбрость не ведает границ. Несколько человек незамеченными пересекут ахейские земли и присмотрят за маленькой царевной, не привлекая к себе чужого внимания.

Мирина медленно выдохнула.

— Да, — согласилась она. — Очень разумный план. Вот только я думала, может быть… что я…

Атиша рассмеялась характерным кудахтающим смехом.

— Конечно, ты поедешь, моя маленькая Змеюшка, и ты, и Кассандра, как же без вас-то! В отряде должен быть кто-то, кому бедняжка царевна могла бы доверять, а вам обеим она доверится безоговорочно.

— Ага! — торжествующе вскричала Мирина. — Мы поедем обе!

Кассандра с сомнением глядела на них. Такого рода приключение казалось ей немыслимым; но тут вновь накатило воспоминание о страшном сне, и девушка опять задрожала всем телом.

— Поверь в себя, царевна, — ободрила ее Атиша. — Мы-то все в тебя верим!

— Да, — согласилась наконец Кассандра. — Если кому и ехать, так, конечно же, мне. Это и есть истинная дружба, просто мне страшно… Я не такая храбрая, как Пентесилея.

— Смелость бывает разная. — И Атиша ласково потрепала ее по щеке.

Пентесилея и Кентаврея тотчас же согласились с предложенным планом.

— А ты поедешь? — спросила Пентесилея Ведунью.

— Нет. — Атиша покачала головой. — Я для такой скачки слишком стара. Никаких приказов я вам не даю, просто разведайте, как там и что, а решение принимайте сами. Одно вам скажу: прислушивайтесь к Кассандре! Если она встревожена, не спешите отмахиваться от ее слов!

— Хорошо! — Пентесилея явно радовалась тому, что ее поставили главной.

Кассандра учтиво поблагодарила ее за согласие присоединиться к отряду.

— Ты ведь с Ифигенией даже не знакома, — промолвила она.

— Да что Ифигения, я радуюсь возможности наказать этого грязного пирата Ахилла! — Пентесилея свирепо улыбнулась. — Если нам удастся украсть его невесту, для меня это — лучшая из наград. Когда едем-то?

— Завтра же ночью, — отозвалась Атиша. — Под покровом тьмы передвигаться всего безопаснее, а следующие двадцать ночей луна будет прибывать.

— Так не будем терять времени! — Пентесилее уже не терпелось пуститься в путь.

На следующий день жрицы немного отдохнули перед дорогой, а на закате пустились в путь. Распрощавшись с ними, Лунные Всадницы сошлись вместе — они танцевали и пели старинную магическую песнь, умоляя Мать Маа вернуть им подруг живыми и здоровыми.

Маленький отряд скакал все дальше. Мирина боролась с недобрыми предчувствиями, без конца спрашивая себя, а не безумная ли это затея? И не на ее ли совести все это сумасбродство? Может, ей следовало сказать Кассандре, чтобы та перевернулась на другой бок да засыпала себе спокойно, а про ночной кошмар и думать забыла? Когда она, Мирина, прощалась со своими «новобранцами», вид у девушек был совершенно потерянный, но Атиша обещала приглядеть за ними…

Но едва кони припустили рысью, а облака расступились, и засияла серебряным светом луна, как настроение у девушки сразу изменилось. Нет, это настоящее приключение, будет о чем рассказать Гюль с Хати! Мирина обернулась к Кассандре: та, решительно стиснув зубы, гнала лошадь вперед. Для троянской царевны путешествие окажется куда более тяжким, нежели для всех остальных…

Всадницы скакали всю ночь, а на рассвете сбавили ход у реки и принялись искать брод.

— Это — река Стримон, — объяснила Кентаврея. — На том берегу уже начинаются земли македонцев.

Девушки отыскали безопасную переправу и, перебравшись на другой берег, сели подкрепиться хлебом и сыром из кобыльего молока, что им дали в дорогу. Кентаврея полагала, что пока ничто не мешает им продолжать путь при свете дня, поскольку македонцы настроены к Лунным Всадницам вполне дружественно.

— Ведь позже, как только мы доберемся до Фессалии и приблизимся к землям ахейцев, нам придется ехать куда медленнее и осторожнее.

Атиша настояла, чтобы перед выездом все четверо облачились в кожаные доспехи и, главное, не забыли нагрудные. Луки у всадниц были туго натянуты, полные колчаны — наготове, на поясе у каждой висело по кинжалу. Они поскакали дальше по пологим склонам и травянистым равнинам. Так они ехали все утро, ни от кого не прячась, но когда солнце поднялось высоко, они остановились у ручья под сенью деревьев.

— Здесь мы отдохнем, — объявила Пентесилея, и Мирина — измотанная, невыспавшаяся — облегченно кивнула.

Пентесилея велела всем спать, а сама осталась на страже.

— Она что, железная? — пробормотала Мирина.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Мирина проснулась и обнаружила, что теперь дозор несет Кентаврея.

— Надо бы подкрепиться, и в путь, — промолвила старшая девушка. — Можешь разбудить Пентесилею с царевной?

И опять они ехали всю ночь: переправились через реку Аксий и поскакали дальше, в гористые южные области Македонии. Перед глазами у Мирины все сливалось в непрерывную череду бесконечной скачки и кратких, редких передышек: всадницы мчались все вперед и вперед, а спали в полдень, укрывшись среди деревьев и кустарника, и наспех подкрепившись. На четвертый день они подъели все свои припасы и, проголодавшись, остановились спросить у пастухов, что жарили мясо перед хижиной у склона холма, не продадут ли те чего-нибудь съестного.

Пастухи с подозрением рассматривали четырех загорелых, до зубов вооруженных всадниц, непонятно зачем разъезжающих по безлюдным холмам. Но вот Пентесилея извлекла из мешочка маленький серебряный медальон, вновь доверенный ей Атишей, с полумесяцем на одной стороне и изображением богини — на другой.

— А! — Пастухи знали этот знак и почтительно поклонились девушкам. — Волшебницы-амазонки, — зашептались они. — Амазонки едят много мяса!

Никто из девушек этого оспаривать не стал: жареная баранина с травами пахла просто божественно. Очень скоро пастухи уже срезали с цельной туши здоровенные ломти мяса, а взамен просили лишь благословения Матери-Маа на их отары. Всадниц не только хорошо накормили, но и дали еды с собой. Их сумы были до отказа набиты остывающей бараниной и ячменным хлебом, да и молодого вина не пожалели.