Полина Каминская - Операция "Антиирод"

– Вооруженные?

– Не-ет. Больные.

– Ну вот, что я говорил! – обрадовался Дима. – Чего больных бояться? Пошли, мужики!

– Ты погоди, дружище. Решаю здесь я, – снова построжал Командир. – Вы к Свалке близко подходили?

– Дима подходил. Я в сторонке стоял, – жалобно ответил Саня. На глаза его снова навернулись слезы.

– Опять ревет, – добродушно констатировал Стармех, откусывая здоровенный кусок хлеба. – Рева-корова.

Ну что, командир? Вот тебе два мнения от разведгруппы. Один слезы утирает, второй поводья от нетерпения грызет. Твои действия?

Вомбат медленно встал, взял из рук Цукоши краюху хлеба с салом, откусил пару раз, прожевал. И вынес вердикт:

– Выходим через десять минут. Идем к Свалке. Форма – походная, малая химзащита. Ну, что сказать? Время мы рассчитали отлично. Команда как раз вышла на опушку, когда быстряки подползали к границе Свалки. Мы на всякий случай затаились и стали наблюдать, чего же дальше будет.

И было. Быстряки чего-то замешкались. Вомбат сообразил, что как раз в этом месте Стармех своим выстрелом спугнул их приманку. Но пребывать в растерянности сладкой парочке пришлось недолго. Откуда-то – никто из мужиков потом не смог сказать, откуда – вынырнули двое. Юркие, хлипкие, действительно ничуть не похожие на прежних свалочников, они живо подскочили к быстрякам и, ловко орудуя крючьями, стали ворочать ни в чем не повинных зверюшек. Да и не просто ворочать – в правой руке у каждого человечка было по здоровенному ножу типа мачете. И вот этими самыми мачете с ловкостью профессиональных рубщиков сахарного тростника ребята за три минуты порубали быстряков, как колбасу. Мы глазам своим не поверили! Обычно быстряка хоть режь, хоть рви на кусочки – все тут же срастается, на него одна управа – кислота. А эти... Как ни в чем не бывало: покрошили легко! Да еще и не просто покрошили. Они все до единого кусочка в сумочки положили и с собой унесли. И рожи у них при этом были довольные – как будто не двух тухлых быстряков, а ящик трофейного шоколада надыбали!

– Чего это они? – удивился Ленька. – Зачем это они?

– Ты лучше спроси: как это они? – в тон ему заметил Стармех. – Хорошие ножички у ребят. Мне бы такой.

– Смотри не порежься, – буркнул Вомбат. Он внимательно наблюдал всю процедуру разделки быстряков и готов теперь был согласиться с Двоечником. Ребята ему не понравились. Какой-то гнилой заразой веяло от них. Очень похоже на липкую лихорадку, которой в прошлом году переболел почти весь Табор.

– Давайте-ка стороной обойдем, – скомандовал он, первым отползая вправо. Нет, правда, личных встреч с такими субъектами, как эти, лучше избегать. Мало ли, что они с виду такие хилые, от одного удара на землю свалятся. Другое дело, что потом месяц будешь лечиться от какой-нибудь дряни.

Команда аккуратно переползла метров на сто правее. Никакого движения на Свалке не наблюдалось.

– Конечно, – ворчал измазавшийся в грязи Пурген, – на фига мы им нужны? Они сейчас, наверное, сидят себе спокойненько и бифштексы из быстряков жарят... – Стармех издал рокочущий горловой звук, от которого у самого Вомбата тошнота подкатила к горлу.

– Отставить разговорчики! – хрипнул он.

Мужики замолчали.

Так. Ну вот они – Давленые Контейнеры. Действительно близко. Вомбат достал бинокль. Эта гадюка, Квадрат, все никак не внемлет настойчивым просьбам Командира заменить оптику. И чего упрямится? Жалко ему, что ли – хороший бинокль выдать? Так и выходим каждый раз с разбитым левым окуляром. Неудобно, конечно, ну да ладно, Свалку и одним глазом, в конце концов, рассмотреть можно. Во-от. Тот, который нам нужен. Второй слева. Когда-то он был красного цвета. Теперь уже и не разберешь: где облупившаяся краска, а где – ржавчина. Да и цветоеды над ним хорошо потрудились.

– Стармех, глянь. Второй слева. Похоже, что там еще осталось немного... – Вомбат передал бинокль Диме. – Чего ты ерзаешь?

– Да так, ерунда, что-то в ботинок попало. – Стармех долго пристраивался, вглядывался и наконец сказал:

– Ага. Здесь в прошлый раз брали. Там еще навалом должно остаться.

– Ну уж и навалом, – усомнился Вомбат. – Ты хоть помнишь, когда мы здесь последний раз были?

– Помню, – не очень уверенно ответил Дима.

– Помнит он, как же! – подал голос Цукоша. – Мы его отсюда без сознания на моей плащ-палатке уносили! Зараза такая, все вещи потом сжечь пришлось.

Стармех промолчал, только рот скривил: ворчи-ворчи, докторишка. Сам вовремя платинового стрептококка от дурозубки не смог отличить, а теперь выступает...

Кстати, что касается болезней, Дима никогда разговор поддерживать не будет. Во-первых, он мнительный у нас очень. А во-вторых, тот же наш разлюбезный Квадрат каждый раз Диму старательно лечит, но иммунитета не дает. И только ему одному. Никто из наших давно уже не боится ни липкой лихорадки, ни плясушки-поскакушки, ни гнилого насморка, спокойно пьет воду из любого ручья. Но не Дима. Потому что стоит какому-нибудь козлу чихнуть в его сторону на расстоянии километра – и все. Через полчаса Стармех уже обсморкал все кусты, в животе у него ноет, а под лопаткой колет. Или наоборот. Так что всю свою богатую аптеку Цукоша таскает в основном ради Димы. Чтобы в случае чего не бежать сразу в Квадрат.

– Ну, что – пошли? – Стармех уже весь извертелся от нетерпения.

– Пошли. – Вомбат встал. – Идем друг за другом. Смотреть во все стороны. Стрелять в крайнем случае. – Но это так, поговорка. У нас тут все случаи – крайние.

А пока мы пробираемся ко второму слева Давленому Контейнеру, несколько слов для публики из истории Свалки.

Начнем с того, что “Свалка” – название не функциональное, а историческое. Я бы даже уточнил – Доисторическое. Потому как Свалка здесь была еще когда Город назывался длинно – Ленинградом. В честь какого-то шибкого умника, говорят. Тогда у них еще были большие проблемы с мусором. Еще бы: жили на широкую ногу: дома там всякие, магазины, канализация. Лафа! Борзел тогда народ! Кусок булки откусил – остальное выбросил. Газету прочитал – в ведро! Куртку новую месяц поносил – на помойку! Помойки – это такие были у них микросвалки прямо в городе. Контейнеры стояли, все честь по чести. Как наберется контейнер полнехонек – его пустым заменяют. А полный на большую Свалку везут. За город. Столько добра выбрасывали! А Ленька даже говорит, что где-то слышал, что раньше города вообще около свалок строили. Специально, чтобы далеко всякую дрянь не таскать. А что, логично. Я бы тоже так поступал. Но это все – давнишние дела. В наше время на Свалку, конечно, никто ничего не выбрасывает А как раз наоборот – тащат все кому не лень. Но это я тоже маленько перегнул: не “тащат”, а “тащили”. Все, что можно было взять и использовать, отсюда давно уже взяли и использовали. Сейчас разве что отчаянные оптимисты могут на Свалке что-нибудь искать. Или такие хитрецы, как мы. А вот Ра-аньше... Ох, какие здесь баталии разворачивались! Приятно вспомнить. Не меньше десятка довольно сплоченных групп пытались здесь свои порядки навести. Ну еще бы: это ж был просто Клондайк! И жратва, и одежда, и горючее... Мы-то, в общем, не особо всем этим интересовались. Так, иногда заглядывали, просто чтоб потусоваться немного. Нервишки пощекотать. Нам всегда было проще горбыня или коробу выследить и подстрелить, чем на Свалке за банку подтухшей тушенки патроны трахолить. А народ здесь оттягивался... По полной. Ну, потом потише стало. Во-первых, Свалка оскудела. А во-вторых, явления всякие начали наблюдаться нехорошие. А что, логично. Представь: хорошо слежавшийся слой отходов от человека и его деятельности высотой метров десять. А сколько глубиной – никто и не знает. Да плюс радиация, дождики наши кислотные, да микробы-бактерии. Вот и получилось, что народ отсюда начал потихоньку сваливать. Разнося по свету жуткие истории из жизни Свалки. У нас их Ленька одно время даже коллекционировал. И с удовольствием рассказывал на сон грядущий. Примеры? Ну вот классическая легенда о том, как на Сему Педального напала сырокопченая колбаса. Или... Да зачем далеко ходить! Вот вам, пожалуйста: Давленые Контейнеры. Когда мы их нашли, года три назад, не меньше, никакими они давлеными еще не были. Просто старые контейнеры стояли, основательно распотрошенные да цветоедами потравленные. А потом приходим однажды – мама родная! – ну словно стадо слонов тут танцы на крыше устраивало. Поди теперь гадай, у кого силищи набралось так железо помять.