Екатерина Николаичева - Сила разума

Нэвэрианэ подозрительно, как и все находившиеся поблизости от нее ученики (в основном первокурсники), посмотрела на сложенный вчетверо лист. Рядом плюхнулся Дион.

— Эй, это что?

— Не трогай!

Алхимик отдернул руки.

— Нэвэрианэ, ты чего?

— Это Мир оставил, после того как я вручила ему «Последний том правил».

— А-а-а… а он что, понял?

— Конечно, понял. Умный, зараза!

— И что теперь? — озадачился алхимик. — Открывай, не яд же там!

— Ну хорошо. Только давай ты.

Дион фыркнул, но протянул руку к бумаге. Развернул…

— Что, что там? — заслоняя содержание листка от учеников, влезла Нэвэрианэ и замерла, потрясенная.

На бумаге четко и понятно значился план всего правого ученического крыла, от первого этажа до последнего пятнадцатого, включая потайные ходы.

— И это — за один день, — значимо выдал Дион. — Что же будет через четыре года?

— Меня больше интересует, зачем он отдал это нам, показав, что он может? — озадачилась эльфийка. — Насколько мне известно, до него еще никто не смог обозначить все помещения и ходы. Разве что основатели, но их планы глубоко засекречены.

— Ну по крайней мере, теперь ясно, что он не шпион. Тот бы так не спалился, — заключил алхимик.

— Р-р-р… — тихо зарычала эльфийка. — Дион, он же издевался! Надо мной! Ну ничего, посмотрим, как он с правилами выкрутится!

— Меня больше интересует, как он отреагировал на то, что в правом крыле библиотеки нет?

Голова болела немилосердно. В ней теснились воспоминания о куче коридоров и помещений, с которыми я весьма близко познакомился за сегодняшний день. А как чертил этот дурацкий план дрожащими от последствий судорог руками! И все ради мести, которая мне ничего не дала. Очередная глупость эта месть. Решил, не буду заниматься ерундой. Как же я устал! Спать, надо спать. Завтра первый учебный день, мантию мне выдали, остальное скажут на первом уроке, что пройдет в центральной части здания в одном классе (даже дорогу описали на доске объявлений в столовой).

Я заглянул в ванную. Так и есть, все на магии: горячая вода, холодная, водопровод… Хорошо хоть, из книг деда я об этом знаю, а то был бы… как селянин перед эльфийским дворцом. Вымывшись, я залез под одеяло и уставился в потолок. За еще больше потрескавшимся окном мерцали звезды. Этого, который Хэйтэн, еще не было. Я хлопнул в ладоши, и магический свет, ярким шариком зависший под потолком, погас. Пора спать. Я медленно закрыл глаза…

И тут же открыл. Заставить себя снова закрыть глаза я не мог. Перед ними вставала знакомая пропасть, а в ушах раздавался треск стекла…

…Я захлопнул книгу и выглянул в окно. Да, уже скоро восемь утра. Покосился на пустующую кровать Хэйтэна. Что ж, хорошо, что он не пришел вообще, а то мешал бы. Я потянулся, зевнул и потопал в ванную. Вышел оттуда через полчаса, глянул на часы на стене, повешенные все тем же Хэйтэном, и поперхнулся воздухом. Первый учебный день, а я уже опаздываю!!!

Загорелая темноглазая брюнетка невысокого роста, с тонкой талией и пышными формами, надув пухлые губки, любовалась собой в красивое резное зеркальце, с серебряным узором на ручке.

— Ой, девочки-и-и, говорят, с нами будет учиться сын самого главного придворного мага, Кхарнеола Аналорка!!! — промурлыкала сидящая рядом с ней за столом высокая, статная, похожая на памятник самой себе, бледнокожая и сероглазая блондинка.

— Видала я его, ничего особенного! — фыркнула примостившаяся сразу за ними черноволосая. — А вот сам принц, что учится на втором курсе… — И мечтательно закатила синие глаза.

— Вообще-то я думала, мы сюда учиться пришли… — холодно произнесла в пространство девушка с кудрявыми волосами, находившаяся рядом с ней. Она выглядела гораздо моложе остальных, не на восемнадцать, а лет эдак на шестнадцать. Впрочем, столько ей и было. — Время урока близится, а кроме нас, в помещении никого… — Из-под густой каштановой челки глянули пронзительные золотисто-карие глаза.

— Кэрин, ну что за дела? — возмутилась черноволосая. — Учиться — это не значит гробить личную жизнь! — Она резко развернулась к остальным, и стало понятно, что эта девушка обладает действительно врожденной уверенностью. Волосы ее уже были подстрижены чуть повыше плеч, притом не особо ровно, а лишь бы как, хотя магами их никто еще официально не объявлял.

— Мони, Раона, а вы чего молчите?

— Ну, во-первых, я занята! — ответила Моника, продолжая смотреть в зеркало и поправляя прядь в высокой сложной прическе, которую, видимо, сделала с раннего утра. — А во-вторых, чего ты хочешь от Кэрин, она еще слишком мала, чтобы понять все превратности судьбы дворянки!

— Да, — вздохнула Раона, встряхивая своими светлыми волосами. — У нас, у дворянок, что главное? Правильно выйти замуж! А все остальное…

— Вот как? — раздался ироничный возглас Кэрин. — А что же вы здесь делаете?

Девушек одновременно перекосило.

— Родители постарались! Хотели, чтобы мы получили «достойное образование»! — пожаловалась Раона.

— Нет бы отправить в институт для благородных девиц! Держите! — возмущенно стукнула кулачком по столу черноволосая.

— Так что же ты не поспорила с отцом, Вира? — вздернула бровь Кэрин, глядя на нее.

— Отец сказал, что если я отучусь в ШМИ, то потом могу делать что захочу! — сверкнула синими глазищами Вириэна.

— Так, девчата! — оторвалась наконец от зеркала Моника. — Нас, как я поняла, на этом курсе четверо! — Она потерла руки. — Так вот, скучать я здесь не собираюсь… — Моника сверкнула черными живыми глазами и улыбнулась, показав ямочки на щеках. — Как насчет общей девичьей команды?

— А что делать будем? — вскинулась Вириэна.

— А чего хотим! — подхватила Моника.

— Хм… а что, если? — засомневалась Раона.

— Посмотрим, что нам скажут на первом уроке, — холодно прервала все сомнения Кэрин. — Все может быть…

Остальные трое переглянулись, но покорно согласились. Как бы то ни было, но Кэрин среди них была неоспоримым авторитетом. Внезапно дверь класса распахнулась, и в помещение буквально внесло троицу парней, о чем-то оживленно спорящих между собой.

— А я говорю тебе, не мог! Не мог я придумать повода отказаться от такой перспективы! — оживленно размахивал руками вихрастый блондинистый тип, с плутоватым выражением лица и светло-зелеными глазами, блестящими от возмущения.

— Ба! Шатр, хватит ездить мне по ушам! Коли бы ты не продул в карты все наши деньги… — перебил его парень невысокого роста, но весьма крепкого телосложения, с бледным косым шрамом на левой щеке, обветренным лицом, будто высеченным из камня, и глубокими серо-голубыми глазами.

— Хватит вам уже спорить, надоело до одури! — взвыл худощавый высокий юноша, схватившись за голову. — Ну проиграл Шатр и проиграл, ну, отправили нас в отместку сюда, и что волноваться? Надо жить дальше! — Он с возмущением тряхнул пепельной челкой.