Владимир Ильин - повелитель миражей. черновик [СИ]

- Мы отдали земли за этими стенами, - уточнил охранник, показывая на трехметровую преграду, - А я стою на тонкой зеленой полосе родной земли, - он указан на метровое расстояние от дороги до стен, - Потому тебе придется пройти по ней, чтобы добраться до семьи парня. И я этого не допущу.

- Этой мой человек! И не тебе указывать, что мне делать! - не сдержался старик и перешел на крик.

- Ты потерял право ему покровительствовать. Трижды не смог защитить. Отказал в просьбе. Но плату принял сполна, - осуждающе покачал головой Хейга, - Договор расторгнут.

- Думаешь, тебе все позволено? Ничего, придет время и... - прорычал было Кента, но был невежливо прерван.

- Сомневаюсь. Лисы - плохие воины, это каждый знает, - непонятно сказал охранник и победно улыбнулся в спину обозленного старика, шагнувшего прочь.

***

Через день после приезда Березина с Урала.

- Он вернулся, господин, - в уверенной фигуре и властном взгляде вряд ли кто смог опознать того нелепого 'Громилу', что суетился возле другого нелепого персонажа - бойкого старичка с тросточкой.

Ныне этот старик смотрелся совсем иначе. Квинтэссенция власти, ее концентрация в каждом плавном движении усохшего тела.

Одна правда была в том представлении - он был действительно болен. Говоря проще, он умирал.

Кожа стянула череп страшной маской, глаза выцвели, но умирающий клещами цеплялся за жизнь. Умирать не хотелось, особенно сейчас - на пике могущества и власти.

- Маска с ним? - шепнул он громиле.

- Нет, - покачал тот головой, - В доме тоже нет. Господин... а если маски и не было никогда?

- Баронесса Амилла Фон Лютвиц, родилась в тысяча четырехсот тридцать втором году. Объявлена пропавшей без вести после поездки в Россию, согласно родовой записи в тысяча четырехсот пятьдесят седьмом. В Тысяча пятьсот двадцатом году некая Амилла выходит за Вячеслава Березина, чудом спасшегося из окружения, - непослушные губы старика пересохли от короткого монолога, - Дай воды.

- Господин, а если это другая Амилла? - 'громила' осторожно поднес бокал к губам старика.

- Быть может и так, - выдохнул старец и откинулся на подушку, - Значит, все зря.

- Зато мы лишили Кояма будущего мастера, - улыбнулся адъютант, - Мне передали запись, вас она порадует. У Кенты такое лицо - сердцу тепло.

- Да, забавно получилось, - слегка улыбнулся глава рода, в душе горько переживая неудачу с маской. А ведь была надежда...,

- Он даже сейчас не понимает, что потерял, - продолжил громила, - А мы всего-то подчистили записи полиции.

- Как жаль, что мне его не пережить, - закрыл глаза старец, чтобы больше их не открыть.

Громила осторожно слил содержимое стакана во флягу, спрятал ее в карман и тщательно протер бокал перед тем, как поставить на стол.

Еще один препарат - и из глаз выкатилась одинокая слезинка, а за ней вторая.

- Медики! - взревел трубный голос, и тут же в двери вломился десяток профессионалов, что терпеливо дожидались вызова.

Громила знал, что уже поздно. Вскрытие и анализы покажут обычную картину смерти от старости - почетную, если вспомнить сколько войн прошел умерший.

Бессмертие - слишком лакомая цель, чтобы отдавать другому. Пацан скорее всего не знает, где маска, но быть может, его клан невольно даст подсказку? Надо выждать год и продолжить поиски.

- Господин! - массивное тело бухнулось на колени и прижало к голове холодеющую руку, - Не оставляйте нас, господин!

The End.