Анастасия Вернер - Кровавый закон

Лекс пытался подавить приступы кашля, но не так-то легко это было сделать. Камеру снова оглушил резкий порыв буквально вылезающих наружу легких.

Девушка подошла ближе, присела рядом.

— Вот, выпей. Это должно помочь.

— Потом, — отмахнулся мужчина и вновь приложил голову к стене. На лбу у него выступила испарина.

— Нет, выпей сейчас. Пожалуйста.

Олиф аккуратно протиснула кружку между решетками.

Лекс повернул голову, взглянул на нее.

— Не надо.

— Нет, надо! О Берегини, ты прямо, как маленький! Я своего брата столько не упрашивала кашу поесть!

К слову сказать, она никогда не упрашивала его поесть кашу.

— Каждый раз ты сравниваешь меня со своим братом, — иронично ответил мужчина. — Надеюсь, мы похожи только с хорошей стороны?

— Ага, — отмахнулась Олиф. — Выпей отвар.

— Что я вижу? Плебейка превратилась в грозную мамочку?

— Пей.

— Или в грозного папочку?

— Пей!

— Или в грозного…

— Пей ты уже!!!

Лекс посмотрел на кружку, затем на Олиф.

— Может, хватит уже?

— Чего хватит? — не поняла она.

— Да всего. Зачем ты пытаешься найти выход там, где двери давно закрыты? Это что, тебе моральное удовольствие приносит?

Девушка нахмурилась.

— А тебе удовольствие приносит меня оскорблять?

— Эй, хватит. Все уже. С этим ничего не сделаешь, ясно? Забудь ты про этот гребаный кашель.

— Что значит «ничего не сделаешь»? — опешила Олиф. — Ты с ума сошел?! Решил тут так и загнуться?!

— Твоя рьяная борьба за справедливость тут не поможет, — начал злиться Лекс.

— Как это не поможет?!

— Очень просто, плебейка! Хватит биться лбом о каменную стену! Ты этим только хуже делаешь!

— Я же тебе помочь пытаюсь, — удивленно возразила девушка.

— Не надо мне помогать.

— Ой, ну началось! Теперь ты еще про гордость свою заговори!

— Чего? — растерялся Лекс.

— Того. Хоть бы раз через нее переступил!

— Какая, к черту, гордость?!

У мужчины был такой злобно-удивленный вид, что девушка всерьез засомневалась в своих убеждениях.

— А что еще? — воскликнула она. — Ты же вечно от помощи отказываешься из-за нее!

— Я понял. — Лекс усмехнулся. — По-твоему, я гордый.

— Да, ты гордый! — кипятилась Олиф.

— Отлично. То, что я, может быть, еще и осторожный, тебе в голову, наверное, не приходило?

— Осторожный?

— Да, осторожный. Слово такое есть.

— О, то есть ты осторожно решил отказаться от помощи? — саркастически спросила девушка, скрестив руки на груди.

— Плебейка, да какая, к дьяволу, помощь?! — взорвался мужчина, переходя на крик. — Чем ты собралась помогать?! Отварчиком своим?! Спасибо, я лучше так сдохну, чем от этой дряни!!!

— Что? — опешила Олиф.

Нет, она прекрасно поняла смысл его слов. Даже слишком.

— Ты что, не веришь уже? — тихо спросила она.

— Во что мне верить? В отварчик?

— Нет, в то, что ты поправишься.

— Ага. А еще я верю в волшебную силу Берегинь. В этом году я был хорошим мальчиком, может, они осчастливят меня подарочком, как думаешь?

— Не говори так, — покачала головой девушка. — Отвар поможет.

— Знаешь, — вздохнул Лекс. — Я бы многое отдал, чтобы поменяться с тобой этой глупой, детской наивностью. Глядишь, так бы и в Берегинь поверил.

— Хватит!! — вскочила на ноги Олиф. — Хватит уже!!! Что ты все время несешь?! Я ради тебя старалась, а ты хоть бы спасибо сказал!! Только сидишь тут и причитаешь! Кашель еще никого не убивал, понятно?!

— Сядь, — спокойно, но твердо сказал Лекс.

— Не сяду! Лучше ты сделай хоть что-нибудь!

— Сядь.

— Хорошо говорить — отвар не поможет! А ты пил его?! Ты даже не попробовал!

— Сядь. Живо.

— Зачем?! Так же, как ты разлечься на полу, и говорить, что мне уже ничего не поможет?! Нет, спасибо! Я лучше на кухню пойду! Там от меня действительно есть польза!

Девушка злобно развернулась и сделала шаг к двери. Лекс схватился обеими руками за железные решетки, резко подтянулся, помогая себе встать. В одно мгновение он оказался прямо напротив спины Олиф.

Стоило ей сделать еще один шаг, как руки мужчины обхватили ее за талию, и резко дернули назад. Лекс прижал тело девчонки к себе, и теперь разделяла их лишь решетка.

— Ну ты и истеричка.

Олиф пискнула, и когда поняла, что случилось, начала злобно вырываться. Дело осложняла решетка: она не давала рукам свободно дотянуться до мерзкой фигуры позади нее. Лекс сперва пытался унять разъярившуюся девчонку, но когда понял, что так можно бороться до бесконечности, просто одной рукой сжал оба ее запястья, а второй закрыл рот.

— Ну ты и истеричка, — повторил он.

Затылок Олиф впечатался в тонкий железный прут. Становилось больно. Она попыталась дернуться, но Лекс слишком крепко ее держал. Тогда она хотела укусить его за руку, зажимающую ей рот, но почувствовала на губах солоноватый привкус крови. Наверняка с его ладошки.

— Тебя не учили, что кричать на старших — признак дурного тона?

— Мммм!!! — злобно прорычала в ответ Олиф.

— Ясно. Не учили.

— Ммм!!!

— Послушай, дорогая, — приторно ласково начал говорить Лекс ей на ухо, — не могла бы ты, пожалуйста, замолчать?

Олиф резко дернулась. Не помогло.

— Да, — скорбно вздохнул мужчина, — я понимаю. Такой мерзкий, грубый способ заткнуть женщину. Но и ты войди в мое положение. Я спокойно лежал тут, ждал своей скорой смерти, думал о бабочках… и тут врывается какая-то фурия, и начинает вопить, как ненормальная. Что я еще мог сделать?

Олиф вновь приняла попытку вырваться, однако Лекс словно предугадывал каждое ее движение. Даже ступню просунул между решеток, и наступил девушке на ногу.

— Но ведь самое главное, было в том, что эта фурия даже не озаботилась чутким слухом стражников.

В одной мгновение Олиф затихла, но мужчина не спешил ее отпускать.

— Ты только представь, что будет, если они ее услышат? — скорбно вопросил он, и тут же добавил, уже своим, нормальным голосом: — Так что, надеюсь, ты больше не станешь так орать?

Девушка покрутила головой — получилось плохо, но мужчина понял.

— Вот и умница.

Он тут же убрал руки и с талии, и со рта.

Олиф повернулась к нему лицом. Она уже и забыла, что он, оказывается, на целую голову выше нее.

— Ты что, ранен? — В полутьме было видно лишь очертания фигуры, смотреть в глаза было бесполезно. Поэтому она уставилась на его разорванную рубаху.

— Да-да конечно, плебейка, не за что. Ну что ты, не стоит благодарности.

— Спасибо, — запоздало сообразила девушка.

— Нет.

— Что — нет?

— Нет, я не ранен.

— Тогда откуда кровь на ладошке?

— Не высохла еще.

— Ты что, издеваешься?! — Времени прошло достаточно. А кровь свежая.

Олиф злобно просунула руки между решетками и без тени смущения принялась ощупывать Лекса сверху донизу. Тот сперва опешил, а затем злорадно прокомментировал: