Анастасия Вернер - Кровавый закон

Видя, что она никак не реагирует, даже Лекс повернулся и снизу вверх оглядел ее.

— Кажется, она на тебя обиделась, — заключил он.

— Чего?! — слегка опешил Ринслер.

— Сам посмотри, как она надулась.

После слов мужчины щеки Олиф увеличились в объеме еще больше. А затем она, словно по секрету, сообщила Лексу:

— Я с ним больше не разговариваю!

— Почему? — удивился тот.

— А чего он кричит на нас?

Ринслер совершенно искренне схватился за голову.

— О Берегени… это уже… это просто невероятно.

— Вот видишь! — оскорблено взмахнула руками девушка. — Опять он обзывается!

— Я ни слова плохого не сказал! — еще больше возмутился Ринслер.

— Нет сказал! В самом начале!

— Женщины, — развел руками Лекс, продолжая наслаждаться жизнью на полу, — вечно делают из мухи слона.

— И ничего подобного я не делаю! — оскорбилась Олиф и хотела ударить подлого обманщика, но неожиданно почувствовала, как темная земля вдруг стала стремительно приближаться. Если бы чьи-то сильные руки не схватили девушку, земле бы наверняка не поздоровилось.

Ринслер сказал что-то нецензурное в адрес пьяной девчонки, и вернул ее в прежнее вертикальное положение.

— Вау, — восхитилась Олиф, — ты такой сильный!

— Ага, я тоже восхищен.

— Ну и ладно! — надулась она в ответ. — Ты мне все равно уже больше не нравишься! — И она совершенно серьезно показала ему язык и отвернулась.

— Это была твоя идея? — обратился Ринслер к Лексу, злобно ткнув пальцем в обиженную женскую спину.

— Нет. — Мужчина с таким видом покачал головой, что сразу стало ясно — да.

— О Берегини… и что с вами теперь делать?!

— Можешь, ну не знаю, принести еще бутылочку, — предложил Лекс.

— Вы должны были дрожать от страха за свою жизнь, а не напиваться! — праведно негодовал Ринслер. Он надеялся застать тут двух людей, убитых горем, а не возмущенных тем, что виски в бутылке кончилось.

— Мы трепещем, — подала голос обиженная спина.

— Ага, я вижу.

Ринслер устало потер виски. С этими двумя нужно было что-то делать, иначе в таком состоянии они такого тут натворят, что сюда не то, что Песчаники, а вообще все обитатели этого ада сбегутся.

Мужчина только хотел подойти к девушке и заставить ее сесть, как послышался щелчок входной двери. Вздрогнул не только Лекс, но и сам Ринслер, потому что он уж точно никого не ждал. Оба мужчины повернулись к входу. В проеме заиграли блики от приближающихся огней. Шаги были настолько отчетливыми, что сразу можно было определить: к ним заявились не двое, и даже не трое гостей. Их было больше, намного больше. И этим людям было совершенно все равно, услышит их кто, или нет.

Секунды ожидания тянулись мучительно долго.

— Твои? — усмехнулся Лекс.

— Нет, — успел ответить его бывший друг.

В этот момент помещение осветил яркий свет нескольких факелов. Все трое закрыли слезящиеся глаза, не готовые к такой резкой смене освещения. Ринслеру первому удалось нормализовать зрение, он посмотрел на вход и застыл в немом оцепенении.

К ним пожаловал Хозяин.

— Рад видеть вас всех в добром здравии! — расплылся в улыбке предводитель Песчаников.

Ринслер и Лекс молча разглядывали незваных гостей, и единодушно ничего не понимали. Олиф только сейчас сообразила повернуться, и удивленных взглядов стало на один больше.

— А что это они…? — озвучила всеобщую мысль девушка.

— Молчи, — шикнул на нее Лекс.

Хозяин был явно доволен произведенным эффектом. Он сощурился и обвел ленивым взглядом Лекса, особое внимание уделив новенькой повязке.

— Я рад, Лекстер, что ты выжил, — с горящими глазами сказал он, стуча пальцами друг о дружку, — тут давненько не было так весело.

— Всегда готов бесплатно подработать клоуном, — саркастически ответил мужчина.

Ринслер злобно сжал челюсти. Если бы не такая публика, он бы врезал своему бывшему другу за слишком длинный язык. Но Хозяин лишь восхищенно зацокал:

— С огнем играешь, дружочек.

— В штанах у тебя дружочек.

На этот раз Ринслер злобно прошипел:

— Твою мать, Лекс, закрой рот! — Он знал, что это ничем хорошим не кончится. Они оба знали.

Хозяин надменно прищурился. Медленно подошел к камере.

— А что это наш Лекстер все сидит? — обратился он к оставшимся позади него зрителям. — Вытащите-ка его.

Олиф со страхом и ужасом, смешавшимися внутри нее в густую кашу, наблюдала, как двое Песчаников выволакивают еле стоящегося на ногах парня. Его пришлось поддерживать, так как ноги отказывались терпеть на себе такую ношу. Удивительным образом в опьяненное сознание девушки закрылась одна здравая мысль: «Только повязку не заденьте. Не заденьте повязку. Не заденьте, пожалуйста, не заденьте». Лекс держался молодцом: сжал зубы и не подавал ни звука. Даже когда кулак Хозяина врезался ему в живот. Раз, два. Три. Олиф зажмурила глаза. Невыносимо было на это смотреть.

Главарь наблюдал за сплевывающим кровь мужчиной с непередаваемым злорадством. Ему хотелось заставить выть от боли этого мерзавца. Песчаник обошел его стороной, зачем-то заглянул в камеру и тут заметил девчонку. Ту самую, что попала сюда вместе с бедненьким Лекстером.

Больше не слыша звука ударов, Олиф потихоньку начала открывать глаза. Лекс, полусогнувшись, стоял рядом с камерой. Она почувствовала, как сердце внутри сжимается то ли от боли, то ли от отчаяния. Девушка разобрать не успела — прямо перед ней возникло мерзкое лицо Хозяина. Или даже не лицо — морда.

Все чувства затмило лишь одно — страх.

— Дорогой Лекс, — начал Хозяин, — знаешь, почему я не выделяю для себя никого из вас, или них? — Он кивнул на столпившихся возле входа Песчаников. Медленно подошел к еле живому мужчине. — Потому что это слабость. Я как-то встретил тут одного воина, хорошего такого, я бы сказал качественного . Он был сильным, сильнее, чем любой из вас. Храбрым. Жестоким. Ну и так далее. Но вот незадача… была у него, знаешь, слабость. Хорошенькая такая слабость. И вот как-то раз, когда я прокручивал нож в его груди, он признался мне, что с этой слабостью у него… как бы это сказать… связь. Да-да, связь. Когда я выдернул его сердце наружу, она выла так, словно я заживо приложил к ней раскаленный металл. Я не слышал такого звука давно… вернее, никогда. До того момента. И знаешь, я тут подумал, может проверить это, а?

Олиф не успела даже моргнуть, как из легких выбило весь воздух, голова мотнулась в сторону, и врезалась в стену. Щеку пронзило такой острой болью, что девушка невольно издала полу стон, полу вой.

Лекс резко дернулся в ее сторону, успел заметить победную ухмылку Хозяина, и тут вдруг почувствовал, как кто-то скрутил ему руки сзади.

— Не смей даже думать об этом, — прошипел ему на ухо Ринслер. — Это игра, идиот. Он проверяет тебя. Успокойся. Успокойся, дьявол тебя побери! Ничего с ней не случится. Живая, живая она, видишь?!