Анастасия Вернер - Кровавый закон

Олиф бы на такие слова искренне обиделась, но эти двое, как ни в чем не бывало, продолжали препираться. И вдруг, по необъяснимой причине (словно на них прикрикнул кто), они вновь вернулись к насущному вопросу.

— Они перекроют все входы и выходы. Чтобы через них пройти нужно иметь в запасе просто небывалый козырь. Или маленькую армию, — начал рассуждать Ринслер.

— Козыря у нас нет, но есть кое-что другое. Эти тоннели ведут к одному, главному. Разделимся. Пускай несколько твоих людей идут на восток, мы пойдем на запад. А ты с ней проберешься по северному тоннелю.

После этих слов повисла довольно долгая пауза.

— Да, тогда сперва по нему пройдемся мы с Ринслером, — как будто с кем-то согласился Лекс. — Этих придурков все равно придется переубивать. Никто не знает эти тоннели лучше нас. Только не надо вспоминать про Макса! Мы расчистим вам путь. Вези ее как можно быстрее и как можно дальше. — И совершенно не к месту добавил: — Успокойся, я советую, а не указываю.

— Нам не выстоять, — вступил в разговор Ринслер. — Их больше, чем нас.

— Что я слышу? Испугался?

— И не мечтай, идиот. Посмотри на себя. Тебе одного хиленького воина зарубить и все, дальше стухнешься.

— Издеваешься? Ты что забыл, как я отделал тебя со сломанной рукой?

— Рукой, а не ребрами. Или что там ты себе сломал.

— Пошел ты, я этих придурков перережу побольше тебя.

— После трех уже не сможешь встать.

— Это вызов?

— Нет, что ты, я просто так нотации тебе читаю.

— Коробка с тобой?

— Смеешься что ли? Думаешь, я как талисман ее таскаю?!

— Ладно, давай на руках. На что спорим?

Вновь повисла пауза.

— На бутылку виски. Кто проиграл, тот и должен.

— Отлично.

— А ведь раньше мы спорили только на девушек, — с ностальгией вспомнил Ринслер.

— Вон лежит одна и все подслушивает, спроси у нее, не хочет ли она стать новым объектом спора? — саркастически ответил ему Лекс.

Олиф моментально покраснела. Открыла глаза и чуть вновь не упала в обморок, только уже от удивления. Мало того, что Лекс и Ринслер общались, как закадычные друзья, так вместе с ними еще и Кнут был.

«Привет», — поздоровался змей.

— Привет, — ошарашено пролепетала девушка в ответ.

Она осторожно оторвалась от стены и медленно поднялась.

— Как голова? — нарочито небрежно поинтересовался Лекс.

— Терпимо.

— Отлично. Тогда залезай.

— Куда? — нахмурилась Олиф.

— На Кнута. Поедешь с ним.

— Что? Нет, — тут же запротестовала она. — А вы?

— За одно это я готов простить ей ее выходку с ножом, — тут же ухмыльнулся Ринслер.

Олиф стыдливо опустила голову, но поборола себя и все равно попыталась добиться ответа.

— Вы ведь поедете за нами, да?

Мужчины переглянулись.

— Конечно, — ответил Лекс. Он затачивал свой новый меч, и старался выглядеть как можно более безразличным. Но она слышала их разговор, в такой ситуации невозможно быть безразличным.

— Мы разберемся тут кое с кем, и сразу за вами, — добавил Ринслер.

— Куда Кнут повезет меня? — не отставала Олиф.

— К Песчаной Завесе.

— К Пе… — Она застыла. Нет, не может быть. К Песчаной Завесе. Песчаной Завесе. Песчаной Завесе… два каких-то нелепых слова… но эти два слова могут решить чью-то судьбу. — Это значит, что мы сможем выбраться?!

— Да, — кивнул Лекс.

— Это… это… же… — у нее закружилась голова. Сколько мучений. Сколько дней. Сколько часов. Сколько минут. Она ждала эти слова так долго, что когда услышала, просто не знала, как реагировать. Они смогут выбраться. Смогут. Действительно смогут. — Мы правда… выберемся?

Лекс с Ринслером снова как-то странно переглянулись. Тут Олиф вспомнила их план. Она — да, она точно выберется. Но не они.

— Как вы поедете за нами? — дрогнувшим голосом спросила девушка.

— На змеях, как же еще, — снисходительно пояснил Ринслер.

— Ладно, хватит нюни распускать. Забирайся. — Лекс подошел к ней, взял под локоть и повел к Кнуту. Змей посмотрел на нее каким-то жалостливым взглядом, словно это она оставалась тут убивать тех, кто хочет им помешать, а не парни.

— Вы ведь выберетесь, да? — обернулась она к Лексу.

— Да, — кивнул он.

— Но ведь у тебя ребра сломаны, — едва сдерживая всхлип, тихо сказала Олиф.

— Главное, что не руки.

— Как ты можешь так говорить?!

— Не переживай, мы справимся.

Олиф обреченно поджала губы. Лекс услужливо подсадил девушку за мягкое место, и, непроизвольно покраснев от смущения, она забралась в седло на высокого змея. И лишь когда оказалась наверху, то поняла, что с животным что-то не так.

— Кнут, а где твоя броня?! — сообразила, наконец, девушка.

«Пришлось оставить ее».

— Оставить?! Почему?!

«Броня или жизнь, вот почему».

Сейчас Кнут не выглядел избалованным змеенышем, скорее серьезным… воином, да, именно воином.

— Мне жаль, Кнут… — Броня для них значила очень многое. Нет, она для них значила все. По сути — это и была их жизнь.

«Мне тоже».

— По северному коридору, — похлопал его по чешуе Лекс, и через несколько секунд миролюбиво поднял руки: — Да-да, прости. Я в тебе не сомневаюсь.

Через многое же Кнут переступил, раз согласился работать вместе с теми, из-за кого перебили всю его семью.

— Пожалуйста, будьте осторожнее, — тихо сказала Олиф.

— Я слышу дрожь в голосе? — поднял брови мужчина.

— Волнение, — насупилась девушка.

— Спину береги, — пожелал ей Лекс и отошел к Ринслеру и еще нескольким воинам.

Олиф со смесью страха, волнения и предвкушения ожидала, когда же наступит этот ужасный момент — момент, когда они скажут, что пора. Мужчины еще несколько минут что-то бурно обсуждали, и когда Ринсер крикнул: «Выступаем!», у девушки сердце сделало сальто в груди и провалилось в пятки.

«Пригнись и держись крепче», — приказал ей Кнут.

Олиф дрожащими руками вцепилась в выступ на седле. Она почувствовала, как напряглось все тело, как медленно забурлил в крови адреналин, как подступил к горлу страх: страх за Лекса. И за Ринслера тоже.

Внезапно земля под ней закружилась, в лицо ударил мощный поток воздуха. Чтобы без травм преодолеть этот тоннель, девушке пришлось буквально слиться с седлом змея. Олиф судорожно держалась за выступ, боясь сделать хоть одно лишнее движение.

Неожиданно воздух перестал дуть в лицо. Девушка приподняла голову и поняла, что они остановились. Олиф молча сидела и выжидала, хотя отчаянно хотелось вскочить и бежать. Она услышала впереди разъяренные крики, звуки тяжелых ударов, кажется, послышалось даже хлюпанье. Так продолжалось несколько долгих, томительных минут. Девушке казалось, что ее сердце сейчас выпрыгнет наружу от волнения. Она абсолютно точно поняла, что не хочет никуда уезжать, единственным ее желанием было остаться тут, вместе с Лексом. Потому что неизвестность — еще страшнее.