Анастасия Вернер - Шпионка

Я переваривала информацию. В общем-то все, кроме одного:

— Как я узнаю Тодда?

— Высокий, худощавый парень. Рост метр семьдесят пять, волосы русые, глаза зеленые, нос с горбинкой. Рюкзак носит на правом плече, ходит в зеленых рубашках, все время поправляет челку. Ну и последнее: на рюкзаке есть имя Тодд.

Я была малость шокирована, но виду не подала. «Рюкзак носит на правом плече» — да, это важная информация.

— Ладно, я все поняла.

— Твое имя Мелинда Шпрот, не забудь.

— Угу.

Мы замолчали. Ехать было скучно. Унылый пейзаж, состоящих из одной зелени, как-то не радовал. Не слышалось даже пения птиц. Рассматривать, кроме как высоких и тонких, или низеньких и толстых деревьев, было нечего. Занять себя тоже нечем. Мы выехали за границы Стродиса и дорога пошла неровная, с бесконечными ямами, от которых трясло всю карету. И я искренне удивлялась, как Берон до сих пор умудрялся не стукнуться головой о крышу экипажа.

Через два часа я проклинала эту чертову карету, задание и вообще свою глупость. Боже, как надоело. Ноги затекли, голова раскалывалась, от нескончаемой тряски меня начало подташнивать. Сколько еще нам ехать? Задавать этот вопрос Берону мне тоже надоело, потому что у него всегда был один и тот же ответ: «Долго».

— Останови, — неожиданно крикнул Берон. Я уж было обрадовалась, что ему тоже стало плохо, но вместо того, чтобы побежать в кусты, он протянул мне одежду. Хотя, назвать эти старые тряпки одеждой было выше моих сил. — Одевай.

— Сейчас? Но мы ведь еще не приехали! — Мамочка, они что там все так одеваются?

— Ты не будешь в этом ходить. В Академии переоденешься. Это доказательство того, что ты с практики.

Я брезгливо взяла потрепанные штаны и жесткую рубашку, больше напоминающую кольчугу, а затем недвусмысленно посмотрела на Берона. Не при нем же мне переодеваться!

— Спрячься вон за теми кустиками.

Я насупилась, но послушалась. Лучше уж за кустиками, чем еще в каком-нибудь сомнетельном месте. Быстренько переоделась, и вышла к экипажу. От ткани, из которой были сделаны эти тряпки, кожа ужасно чесалась. Особенно на руках. Неужели мне придется ходить в этом целый день?

— Стой, — остановил меня Берон. — Одной одежды тут не достаточно. Тебе нужно вспотеть.

С этими словами он залез в карету и из окошка поманил меня пальцем.

— Нет! — дошло до меня. — Я не побегу за каретой!

— Придется.

Экипаж тронулся, и мне ничего не оставалось, как бежать за ним. Первые минут десять все было хорошо. Карета ехала довольно быстро, но и у меня сил было достаточно. А дальше началось все по старинке: дышать стало тяжело, икры на ногах заболели, бок закололо.

— А ты хиленькая, — прокомментировал из окна Берон.

Некоторое время я держалась, рисуя в голове притные взору картинки того, как голова Берона жарится на костре. Кажая темнеет и трескается… Я бы приправила ее сосусом. Самым острым. «Хиленькая»? Это мы еще посмотрим. К сожалению (очень-очень большому), так не могло продолжаться вечно. Я споткнулась об очередную яму, которую не смогла перепрыгнуть, кубарем пролетела метра два, и так и осталась лежать на земле. Перевязанная рука находилась под всем телом и боль пульсирующая в этой конечности чуть не заставила завыть. Я кое-как перевернулась на спину.

— Отлично, — сказал подошедший Берон.

Он поднял меня на руки и отнес в карету. Я бы возмутилась и попросила не трогать меня своими граблями, но все было лучше, чем самой ползти до заветного сидения.

Дальше мы ехали в молчании. Я уже привыкла к тряске, поэтому даже умудрилась задремать. Вернуло меня к реальности какое-то оживление за окном. Открыла глаза и увидела, как Берон копошится в сумке. Из окна виднелись небольшие домики.

— Приехали?

— Да.

Мы были в Лораплине.

Деревеньки, которые мы видели при въезде, естественно, были ничем по сравнению с городом: каменные дома, длинные, широкие улицы, мощеные мостовые, и странное оживление. Все куда-то бежали, торопились, мельтешили. Город — что тут еще сказать. Жители городов всегда отличаются некой надменностью и постоянной занятостью. Кто-то вот занят тем, что бегает туда-сюда.

Мы остановились у входа на ярмарку и, положив несколько вещей в сумку, Берон отдал ее мне.

— Здесь всякие цацки и хозяйственные принадлежности.

Я кивнула и закинула сумку на плечо.

— Каждое воскресенье, не забудь.

— Хорошо.

— Как тебя зовут?

Сперва я не поняла смысл вопроса.

— А, Мелинда.

— Хорошо. Вот карта, красным выделен твой маршрут. Иди.

Попрощавшись я пошла сквозь толпу людей к узкому переулку. Было странно видеть такое оживление: торговцы за прилавком орали во всю мощь, пытаясь впихнуть товар покупателями, люди бегали от лавки к лавке, присматривались, мерили, кричали. В Стродисе такого не было. У нас все было цивилизованно: если человек хотел, он подходил сам. Никто никогда не пытался зазывать к себе, особенно имея на руках явно некачественный товар. Я поморщилась, покосившись на «свежайшую рыбку, только-только пойманную!». Только-только пойманная рыбка отдавала таким душком, что заставляла покупателей ободить лавку перекрестившись. Мало ли, вдруг еще и отведать заставят.

Посмотрев на это безумие, я на секунду впала в ступор. Неужели такое возможно? Где стража, которая следит за этим «бурлящим ульем»? А если начнется драка, кто ее остановит? Кто предотвратит давку?

Ответ нашелся сам собой в лице странных людей, развалившихся на каменной ограде, в теньке здания. У всех был красный значок на груди. Скорее всего, это и есть стража. А они здорово следят за порядком, ничего не скажешь. Я прорвалась к нужному переулку, дошла до противоположного задания и поднялась вверх по лестнице. Народу здесь было разительно меньше.

Уставшая, растрепанная, злобная, я минут пятнадцать блуждала по улицам, следуя указаниям карты. Наконец, впереди показалась толстая каменная стена с огромными деревянными воротами. Забавно, у нас в Академии они были сделаны из металлических прутьев. Стражники у входа были хмурые.

Руки неожиданно вспотели. В душе образовалась пока еще слабая, но все больше натягивающаяся струна сомнения: получится ли попасть внутрь?

— Я с летней… — начала было я, но удивленные взгляды стражников заставили меня замолчать.

— Чего ты?

— Я с летней практики.

Мужчины недоуменно переглянулись и один из них грубо ответил:

— Иди-иди уже.

Скромно уперлась взглядом в землю и прошмыгнула мимо них. Почему-то вдруг захотелось вернуться, и дать обоим хорошего щелбана. Я бы на их месте внимательней присмотрелась.

Внутри стен Академия ничем не отличалась от нашей. Разве что здесь здания были несколько увядшими. Такие же два главных корпуса, перед ними небольшая зеленая поляна с лавочками, чуть поодаль пестрый сад.