Анастасия Вернер - Шпионка

Как только начался урок, начались и проблемы. Я думала, что встреча с Тоддом уже испортила мне настроение, но, оказывается, даже плохое настроение можно испортить еще больше. Мы стали изучать потоки энергии, но в отличие от Стродиса, здесь это проверяли на практике. Пока я пыталась понять, как можно проверять энергию на практике, ведь она течет вместе с магией, учитель высказал целую речь по поводу того, что «это очень важный урок для всех учеников, поэтому никакие внезапные приступы ангины вас не спасут».

Я смотрела на то, как он подзывал к себе учеников, те произносили непонятные слова и что-то происходило. Лично я ничего не видела, но ученики почему-то ахали.

Мои пальцы нервно отбивали барабанную дробь. Если вызовут, то ничего не увидят. На что это могут списать? Внезапный приступ ангины? Черт, как бы по-тихому сбежать отсюда? Может, устроить потоп? Я быстро оглядела кабинет, но намека на протекающую трубу не нашла. А есть ли там вообще трубы?

Додумать мне не дал учитель, назвав мое имя. Господи, как же сердце подпрыгивает, когда вызывают к себе! Ужас, мне казалось, это ощущение давно осталось в прошлом. Я медленно поднялась, и с опущенной головой подошла к нему. Руки тряслись, поэтому пришлось спрятать их в карманы брюк. Самописка учителя, находясь под заклинанием, сама внесла мое имя в тетрадь, и затем учитель посмотрел на меня. Я все еще пялилась на самописку. Ну как, как она так сама пишет?!

— Давай, начинай.

Перевела взгляд на учителя. Глубоко вдохнула и сказала парочку слов, что смогла разобрать из глупой речи прежних учеников:

— Балабномунбанхум.

Кто-то в классе грохнулся в обморок. Или у него что-то грохнулось. С дальних парт послышались смешки. Там вообще всегда сидят самые смехолюбивые.

— Что-что? — выдавил, наконец, учитель.

— Э-э-э, что? Я произнесла слова.

— Какие слова?

— Ну, то есть заклинание. Я произнесла заклинание.

— И где результат?

Я с мнимым безразличием пожала плечами.

— Не знаю.

— Хм… — протянул учитель, поглаживая подбородок, — интересно, интересно. Попробуй еще раз.

Я попыталась промямлить слова шепотом, чтобы никто не расслышал, но преподавателя это не устроило.

— Громче!

Повысила голос на полтона, получилось что-то вроде: «Вши-шш-шиш». Честно говоря, я думала меня сейчас вышвырнут из кабинета, но учитель сумел удивить. И огорошить.

— Ты пьяная?

— Что?! Нет.

Не веря моим словам, он подошел впритык и оттянул мне нижнее веко, заглядывая в глаз. Потом поводил у меня перед лицом указательным пальцем, понюхал одежду, попросил дыхнуть, и, наконец, успокоился.

— Тем более странно. Это заклинание работает у всех. Еще не встречал подобных случаев, — пробормотал профессор. — Ладно, садись на место.

Я села под любопытные взгляды одноклассников. Внимание, внимание — ох, ну неужели я не могу тихо, спокойно проследить за Тоддом? Хотя, в конце концов, я ведь знала, что люди начнут задавать вопросы. Но не думала, что это случится так скоро.

Время текло ужасно медленно, я еле высидела до конца урока, и как только прозвенел звонок, тут же сорвалась с места. Но не тут-то было.

— Мелинда, обожди минутку.

Развернулась, выругавшись сквозь зубы.

— Да?

Учитель подошел ко мне и облокотился на край стола, скрестив руки на груди.

— У тебя очень интересный случай потребления энергии. Я тут подумал, что возможно твой организм скрыт от воздействия магии извне. Ты же знаешь, энергия — это отдельный энергоемкий сосуд. Скорее всего, когда-то ты поставила на свое тело защиту, и теперь не знаешь как ее снять. Я бы посоветовал тебе обратиться к городским магам-ремесленникам. Они должны помочь.

Из вежливости я покивала с умным видом. Может, у них энергия и «отдельный энергоемкий сосуд», но у меня она зарождается вместе с магией. И каждый раз я чувствую ее. Но вслух сказала:

— Хорошо, спасибо.

— Ладно, иди, — кивнул учитель.

Я вылетела из кабинета и побежала в библиотеку. Но тут же вспомнила, что это больше не тихое, уединенное место. Не давая совести переубедить себя, побежала к выходу. Быстренько сказав стражникам, мол «нет сил терпеть головную боль», понеслась по улицам, ища глазами темный проулок. Но было светло и ни одного подходящего варианта не было. Дурацкое солнце.

Не знаю, сколько времени я так плутала по бесконечным проулкам, словно по лабиринту, но внезапно дыхание сбилось. Перешла на шаг, понимая, что за неделю окончательно потеряла форму. В отчаянии опустилась у ближайшего дома, облокотившись о стену, и только тут заметила оживление вокруг. Что это? Невоспитанные ученики Академии успели заполонит и улицы города? Где-то вдалеке послышалось громкое: «свежая рыба! Только-только пойманная!». А, это Ярмарка! А мне как раз нужна была самописка…

Я вскочила на ноги и пошла к главному входу. Ого, сколько тут всего! Никогда не думала, что бывает такое изобилие товаров. Здесь было все: от обычных самописок до шуб и ковров из волчьей шкуры. Я глазела на то, как торговцы пытались впихнуть покупателям товар, кричали, набивая цену за хиленькую продукцию. Один убеждал молоденькую девушку, что «эти сапожки как раз те, что вам нужны! Да все ваши подружки в общежитии от зависти помрут!». Я с интересом пригляделась к сапожкам, и еле сдержала гримасу отвращения. Боже, какой ужас! Никогда бы такие не надела! Что за гадкую слизь они прицепили к подошве? Это же не сапоги, а коньки какие-то получаются.

Я походила от одного прилавка до другого, купила самописку, и уже хотела вернуться домой. Но вдруг оказалось, что этот поход по ярмарке необычным образом успокаивал. Я слышала, что некоторые девчонки из нашей Академии бегали в центр города за покупками. Они рассказывали, что это помогает от нервов. Теперь я убедилась в этом сама. И мне даже понравилось! Вот только, когда вернусь домой, обо всем этом придется забыть…

В итоге в общежитие я пришла под вечер с самопиской и боласом — веревкой, к концам которой прикреплены камни, обернутые полоской животной кожи. Очень полезное метательное оружие. Главное, успеть запихать его в сумку до прихода Слоф.

Благополучно спрятав новое приобретение, я уселась за письмо. И тут пришел самый банальный вопрос: о чем написать? Я попыталась сложить предложения, состоящие только из правды, но получилось глупо и вообще неестественно. Все новые и новые листы тратились на бесполезные, путые слова. В конце концов, получилось следующее:

« Привет, Дина! Я знаю, неделю назад ты получила мое письмо и недоумеваешь, что же со мной случилось. Не волнуйся, я жива. Вообще, мне нельзя об этом никому рассказывать. Но ты — моя подруга, поэтому я и пишу это письмо. Знай, я сожалею. Сожалею о том, что тогда не простила тебя. И о том, что сказала „ненавижу“. Забудь эти слова. Я больше так не думаю, и никогда не стану. Мне плохо. Здесь все чужое. Мне не хватает тебя, очень-очень сильно. Прости. Знаешь, когда я вернусь, то упаду перед тобой на колени и буду молить о прощении. И хотя тогда я обижалась, я была не права. А еще я обязательно поговорю с Торпом. Он же твой парень. Обещаю его не убивать! Хотя бы до того момента, пока ты не отвернешься. И я буду всегда с тобой разговаривать, спрашивать о том, как ты провела день, о том, как у тебя дела. Я буду участвовать в твоей жизни. Оказывается, я кричу во сне. Почему ты мне не говорила об этом?? Хочу услышать от тебя отчет обо всем, что ты от меня скрывала.