Владислава Мека - Закон Неписанный

За этим занятием меня и застала эльфийка. Вошла она стремительно, уверенно, чем дала понять, что не нужду пришла справлять. Ее явно так и тянет сказать мне пару ласковых и не очень слов. А мне даже интересно как-то послушать, что она собирается заявить.

— Ты! — и это все?

— Ну, я — согласилась, а что еще-то сказать?

— Ты! Как ты посмела? Грязная, глупая человечка! Чем ты заслужила его?! — кажется, она что-то недопоняла.

— Сама удивляюсь — чем? Я бы с радостью отдала Вам такую великую честь, как стать женой господина Нитрэса — честно призналась я.

— Что?! — и на этом наш диалог прервался.

Эльфийка, совсем не по благородному бросилась на меня с кулаками. Я даже увернуться не успела. Да и куда мне против такой мощи? Но разойтись высокородной не дали. Почти сразу появились, как по заказу два молодца и быстро скрутили драчунью. Я же шустро справив нужду, посеменила назад к дорогому супругу. Лэадонис сделал вид, что не заметил моего возвращения. Я же остаток времени только и думала, насколько надо любить моего муженька, чтобы так унижаться перед его супругой. Как? И главное, зачем?

Странные мысли для новоиспеченной жены эльфа, но именно они донимают меня все это время. Даже сейчас, двигаясь по длинному коридору в сторону кареты, что доставит нас с Лэадонисом в новый, для меня, дом, я не могу перестать думать о тех, кто причиняет так много боли совершенно не раскаиваясь.

— Знаете, дорогая женушка, раньше я думал, что Вы холодная стерва, но после увиденного я думаю, что Вы просто дура — заявил эльф, стоило карете тронуться.

— Да? И с чего такие выводы? — не особо отвлекаясь от мыслей спросила я.

— Вы ведь даже не пытались увидеть всю картину в целом, понять ситуацию, когда шли на этот «подвиг», не так ли? — уточнил эльф.

— Вы правы, не пыталась — вынужденно согласилась я.

— Ну вот видите, а теперь Вы вините их, в своей непроходимой глупости, как впрочем и меня.

— Допустим, в первый раз я сама оплошала, но теперь-то что я сделала?

— А теперь, Вы элементарно из-за своего врожденного упрямства не хотите признать очевидную, даже для императорского брака, вещь. Так должно было случится. Вы бы не смогли избежать брака со мной. Ведь по мимо двух обязательных условий его заключения есть и третье.

— Какое? — удивилась я.

— Он всегда следует дорогой судьбы и нам суждено быть вместе — горько усмехнулся Лэадонис.

Больше он не сказал ни слова, впрочем, как и я. Мы молча доехали до… моего дома. Также молча он высадил меня у ворот и сам вышел. Я, скорей от накатившей апатии, чем от усталости не стала спрашивать его о подобном поступке и просто пошла к дому, пропустила его в святая святых и направилась в спальню.

Дюк с семьей еще не вернулись с пира, Адамант тоже, поэтому в доме было темно и пусто, присутствие эльфа никак не сказывалось на атмосфере одиночества. Я ушла в ванную, быстро помылась и одела ночнушку, надеясь, что эльф если не убрался восвояси, то хотя бы в комнате его нет. Зря надеялась, он занял правую сторону моей постели и завернувшись в одеяло, кажется, спал. Апатия во мне победила все, даже неприязнь к муженьку. Я молча легла на другую сторону кровати и мгновенно уснула. Завтра буду разбираться со всем на меня свалившимся, а сегодня спать.

Такое ощущение, что глаза открыла почти сразу после того, как голова коснулась подушки. Не сильно ошиблась, за окном темень. Так что же меня разбудило? Шорох, еще один и наконец, глаза привыкли к темноте, я смогла разглядеть причину побудки. Лучше бы не просыпалась. У кровати стоял Лэадонис, судя по фигуре, а над ним навис Адамант, который минимум на голову был выше муженька.

— И что тут происходит? — осведомилась я, садясь в постели.

— Хозяйка, что этот эльф тут делает? — как-то угрожающе протянул раб.

— Я должна отвечать? — хмыкнула я, зажигая подсвечник на прикроватной тумбе.

— Простите, хозяйка, но он не пускал меня к Вам — голосок тут же стал покаянным.

— Дорогая жена, я не знал, что Вас привлекают уродливые рабы — язвительно произнес Лэадонис, продолжая испепелять взглядом Адаманта.

— Достаточно, хотите помериться «достоинствами» покиньте комнату и делайте это где-нибудь в другом месте, лично я хочу продолжить свой сон, а не выслушивать оскорбления и отвечать на глупые вопросы — дунув на почти зажегшуюся свечу, я свернулась калачиком под одеялом и сделала вид, что меня здесь нет.

Минут через пять я услышала шаги и все стихло. Остаток ночи мне предстоит провести в одиночестве, что не может не радовать. Все же есть справедливость на белом свете, хоть сейчас могу остаться в одиночестве. И даже Адаманта мне ни капли не жаль. Пусть эльф делает с ним что хочет или наоборот с эльфом делают все что заблагорассудиться, а я буду спать.

Так и тянет сказать, что это была не моя вина, что это чувство сострадания победило во мне всякие зачатки разума. Но стоит взглянуть на него и тянет убиться ап стену! Какое к черту сострадание?! Да даже будь он уже мертв не каждый смельчак решился бы подойти к такому трупу. А он был по всем показателям жив — здоров. К тому же, такие, как он сострадания явно не заслуживают. Хотя со здоровьем я погорячилась, еще бы пару часиков и однозначно за помощью только к некроманту. А так, пришлось воскрешать в себе давно убитые зачатки врача. Да-да, в школе я хотела стать доктором, но полгода в меде показали насколько я неспособная, то есть кровь не очень люблю и вообще по состоянию души пацифистка, то есть лягушку даже мертвую препарировать не способна. Вот так и убилась еще одна мечта.

Да что я о себе, да о себе. Передо мной, на любимой софе сейчас лежал сам Кастл — убийца наверняка сотен людей и нелюдей, а также и мой… несостоявшийся. Все же я — дура, можете соглашаться, я не обижусь, на правду не обижаются. А как день хорошо начинался…

…Утром я проснулась с ощущением безмерного счастья. Сегодня Лэадонис должен был уехать на две недели в столицу, там у него были какие-то дела. Обидно, конечно, что он вместо жены брал с собой любовницу, но я уже привыкла. Первый месяц было очень тяжело, слышать смешки за спиной и ощущать сочувствующие взгляды людей. Он не особо скрывал, что наш брак чистая фикция, хотя бы с его стороны, а поскольку за мной частых измен замечено не было, впрочем и просто измен тоже, народ во всем винил только эльфа. Мне же отводилась роль бедной, влюбленной в холодного высокородного, жены.

Вначале было неприятно, теперь стало как-то все равно. Правда, переехать в дом мужа все же пришлось, но опять же жила я там только, когда у нас намечались гости или эльфу было выгодно мое присутствие, остальное время я проводила или на работе или дома, у себя.