Павел Корнев - Мор

Но солдатикам было не до какого-то бродяги. Двое подперли с боков убитого горем старикана, остальные увлеченно копались в пущенном по кругу дорожном мешке.

– Эй, хозяин, живо вина нам! – развернулся на лестнице тащивший за собой девушку сержант.

– Но… – захлопал глазами толстяк, – но деньги…

– Держи, жирдяй! – Справившийся с тугими завязками срезанного кошеля парень высыпал на стойку весело зазвеневшие монеты. – Вина на все!

Хозяин бросился наполнять кувшины, и к нему немедленно выстроилась очередь горевших желанием промочить горло выпивох. Воспользовавшись суматохой, я взбежал по лестнице на второй этаж, прошелся по темному коридору и, уловив в одной из комнат девичьи крики, уверенно постучал.

– Чего еще?! – рыкнули в ответ.

– Ваше вино, – нервно оглянувшись, отозвался я.

– Давай сюда!

Сержант беспечно открыл дверь и сразу получил левой в горло. Изо рта громилы вырвался лишь неразборчивый сип, а миг спустя резкий удар основанием ладони сломал мерзко хлюпнувший нос и зашвырнул выпучившего глаза здоровяка обратно в комнату.

Спиной он врезался в стену и потому устоял на ногах, но никак отреагировать на внезапное нападение не сумел – я немедленно оказался рядом и с ходу врезал ему под дых. После ухватил согнувшегося в три погибели бугая за ворот и рывком направил головой в массивный шкаф. Толстенная дверца с глухим стуком раскололась; сержант без чувств рухнул на пол и потому вряд ли почувствовал, как носок моего сапога со всего маху врезался под ребра.

От души пропнув обмякшую тушу еще пару раз, я обернулся к соскочившей с кровати Берте и указал на дверь. Без слов понявшая меня девушка задвинула засов, и я уже без неуместной спешки начал превращать сержанта в отбивную. Ногами. Руки слишком легко повредить, а мне ими работать еще. Нет – руками только убивать.

Когда ребра здоровяка в очередной раз хрустнули под каблуком сапога, я вытер с лица пот и ухватил бугая за коротко стриженные волосы. Оторвал голову от пола, со всей силы впечатал ее обратно и только тогда отошел от начавшей растекаться по некрашеным доскам крови.

Сволочь! Сволочь! Сволочь!

Тяжело вздохнул и с разворота пнул валявшегося в забытьи сержанта по лицу.

Так тебе, тварь!

Вид брызнувших на стену алых капель привел в чувство; я уселся на кровать и выдохнул через судорожно стиснутые зубы.

– Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, – погладила меня по руке Берта. – Я бы и сама прекрасно с ним справилась. И кстати – он был ничего, симпатичный…

– Симпатичный? Сама? Да внизу к тебе уже очередь выстроилась!

– Ты беспокоишься обо мне, это так приятно… – заулыбалась девушка.

– Бесов праздник! – Я вскочил на ноги, схватил обломок дверцы и со всей силы шибанул им по затылку начавшего ворочаться бугая. – Ты совсем ничего не понимаешь?! Они бы не оставили тебя в живых! Ни тебя, ни Гуго. А мне еще работать с вами!

– Не обманывай себя, я тебе небезразлична! Иначе с чего ты так взбеленился?

– Да просто эта похотливая сволочь все планы спутала!

– И дело вовсе не в собственническом отношении ко мне?

Я уже открыл рот, но дать отповедь слишком много возомнившей о себе девице помешал стук в дверь. Берта без подсказок повалилась на кровать, начала подпрыгивать и под мерный скрип застонала:

– А! А! А-а-а…

– Вино! – послышалось из коридора. – Открывай!

Я опустился на колени рядом с сипло дышавшим из-за перебитого носа сержантом и слегка его придушил. Так, на всякий случай.

– Ох! Да! Да! – зачастила девушка. – Еще!

– Вино! – вновь заорал явно мучимый любопытством парень.

– Оставь! – задыхаясь, вскрикнула Берта и вновь принялась стонать и подпрыгивать.

Больше отвлекать весело проводящего время сержанта посыльный не рискнул, а потому отправился восвояси. Берта еще какое-то время поохала, потом уселась на кровати и тихонько рассмеялась.

– Продолжай, – потребовал я и, стараясь не перепачкаться в сочившейся из ноздрей сержанта крови, попытался нащупать пульс.

Живой. Крепкий, скотина. Приличный человек на его месте сразу бы дуба дал.

Отпустив безвольно мотнувшуюся голову, я заломил бугаю руки за спину и стянул толстенные запястья прочным шнуром. Потом запихал ему в рот край скомканного полотенца и уставился на Берту:

– Чего молчишь? Стони, давай!

– Мне необходимо вдохновение, – заявила девушка и приподняла ладонями и без того туго обтянутые лифом груди. – Не поможешь?

– В другой раз.

– Жаль. А могли бы неплохо провести время.

– О другом голова болит.

– Да уж, – согласилась со мной девушка, – твой лихой кавалерийский налет кажется несколько непродуманным…

– Прыгай и стони! – потребовал я, приоткрыл дверь и осторожно выглянул в щель. Убедился, что коридор пуст, забрал стоявший у порога кувшин и задвинул засов. – С остальным сам разберусь.

– А если вызвать стражников?

– Не вариант. Тут до ближайшего города час добираться. И то если паромщик повезет.

– И что делать?

– Прыгать и стонать.

– Подлец! – Девушка сделала вид, будто обиделась, но тут же протянула руку: – Вино давай, а то на сухую точно связки сорву.

Я сделал пару глотков кислого пойла, намеренно облил им рубаху и протянул кувшин девушке.

– Не увлекайся только, – предупредил и выскользнул за дверь.

Внизу мою недолгую отлучку никто не заметил. Парни хлестали вино, служанки таскали с кухни новые блюда и уносили объедки, а хозяин втихаря пересчитывал монеты. И лишь зажатый с двух сторон бугаями Гуго с нарочито горестным видом смотрел себе под ноги.

Хотя почему с нарочито? Седой фокусник не хуже меня понимать должен, чем все закончится. Никто ему шанса пообщаться со стражниками не оставит. В любой момент могут на задний двор вывести и зарезать. А то и вовсе в пьяном угаре забить.

Я оглядел весь этот бедлам и потянулся к скрученной в колючий клубок скверне. Запрятанная куда-то под самое сердце потусторонняя сила, вытянутая из убитого в Леме экзекутора, холодным огнем побежала по крови, ударила в голову, заставила встать дыбом волосы. Не позволяя призрачному пламени поглотить сознание, я заставил колючую тяжесть перетечь в ладони и беззаботно брякнул кошелем о прилавок.

– Эй, хозяин! – позвал толстяка и сыпанул на липкие из-за пролитого пива доски весело звякнувшие монеты.

И этот негромкий звук в один миг приковал ко мне всеобщее внимание.

– Чего изволите?

– Лучшую выпивку на все! Мне и этим славным парням!

Славные парни, у которых купленное на деньги Гуго вино неумолимо подходило к концу, радостно загомонили, а хозяин сгреб к себе полпригоршни меди и выставил на прилавок сразу четыре глиняных кувшина.

Я ухватил за горлышки пару драгоценных сосудов и, на ходу напитывая потусторонним ядом тихонько бултыхавшее в них пойло, направился к изрядно подвыпившей компании.