Павел Корнев - Мор

С тяжелым вздохом я поднялся со скамейки, подошел к узенькому проходу меж стенами теснившихся друг к другу домов и пробрался по нему на задний двор. Там оглядел завалы всякого хлама, прохромал вдоль заполненной нечистотами канавы – вонь жуткая, но мы не из брезгливых, – и, распахнув скрипучую калитку, выглянул на задворки. Нет, никто не улепетывает. Пока.

Пожав плечами, развернулся и нос к носу столкнулся с выскочившим из-за штабеля гнилых досок парнем. У того – волосы дыбом, в глазах паника. Паника – и не только.

Ошарашенный неожиданной встречей, Петер Ковач замер на месте, и этой заминки как раз хватило мне, чтобы положить ему на лоб ладонь и коротко выдохнуть:

– Изыди!

Когда такой трюк проделывает балаганный фокусник, подставной бесноватый падает навзничь как подкошенный. Зрители в восторге, актеру ничего не грозит. Идеальное представление.

Но то – представление, а в жизни парня подкинуло в воздух, он со всего маху врезался спиной в штабель досок, разметал его, перекувыркнулся через голову и лишь тогда, уткнувшись лицом в грязь, неподвижно распластался на земле.

Не обращая внимания на жуткую боль в руке, которая будто угодила между молотом и наковальней, я подскочил к беглецу, оттянул ворот рубахи и прикоснулся к шее. Не с целью нащупать пульс, вовсе нет – в первую очередь требовалось убедиться, что была выжжена вся наполнявшая Петера скверна.

К счастью, парень оказался чист. И радовало это просто несказанно – на повторный экзорцизм уже не оставалось сил, а пытаться принять в себя…

Да меня бы просто на месте разорвало! Даже Высшие не вмещали в себе такую прорву злобы, отчаяния и разъедающей душу скорби.

– Что случилось? – тяжело дыша, спросил примчавшийся на шум Валентин.

– Вяжи его, – баюкая невыносимо нывшую руку, приказал я и отошел в сторонку.

Такая уйма скверны, такая уйма силы! И все это псу под хвост!

– Готово, командир, – поднялся с колен Дрозд, стянувший тощие запястья бесноватого крепким шнуром. – Тащим?

– Давай.

И я на пару с Валентином поволок Ковача к дому, в распахнутом окне которого маячила черная фигура экзорциста. По узенькой лестнице мы подняли парня в квартиру, усадили на стул и обступили, не оставив никаких шансов на бегство.

– Что с ним? – встревоженно спросил Марк.

– Бесноватый, – вздохнул я. – Похоже, ты был прав – несчастье с Вероникой случилось по его вине.

Но, Святые, откуда в этом задохлике такая прорва скверны?

– Я ничего не чувствую. – Экзорцист расстегнул Петеру ворот рубахи и прикоснулся к его шее: – Он чист.

– Теперь да, – поморщился я и пошевелил онемевшими пальцами правой руки. – Пришлось принять меры…

– О?! – В возгласе брата-экзорциста послышалось откровенное недоверие. – В самом деле?

– Он пришел в себя, – оповестил нас Дрозд, заметив, как дрогнули ресницы бесноватого. – Хватит притворяться!

– Не убивайте! Прошу – не надо! Пощадите! – как полоумный взвыл парень, рванул назад и непременно бы перевернулся вместе со стулом, не придержи его усач за шиворот.

– Не надо! – заскулил Петер, и Валентин немедленно отвесил ему крепкую затрещину.

– Помолчи, будь добр, – попросил я, принес табурет и уселся напротив Ковача. – А теперь объясни, с какой стати мы должны тебя убивать…

– Вы – не они, – шумно выдохнул парень и рассмеялся: – Вы – не они, а я-то думал…

– Они – это кто?

– Неважно, – истерично рассмеялся Петер. – Неважно! Вы – не они!

Я ухватил парня за подбородок, посмотрел в его налитые кровью глаза и спросил:

– Полагаешь, тебе повезло?

– Не надо! – взвизгнул парень, рванулся прочь и в этот раз умудрился опрокинуться на спину. – Нет, только не это!

Выругавшийся Валентин поднял бившегося в судорогах Ковача, усадил его обратно на стул и от души врезал под ребра. Бесноватый моментально заткнулся и принялся ловить воздух судорожно распахнутым ртом.

– О чем это он? – удивился Марк.

– Подожди, – отмахнулся я от экзорциста и спросил покрывшегося испариной Ковача. – Что вас так напугало, друг мой?

– Я знаю этот взгляд, – облизнул губы парень. – Знаю, что будет дальше…

– Знаешь? – Тут в голове у меня будто щелкнуло, и все кусочки мозаики сложились в единое целое. – Валентин, подгони карету.

– Но…

– Быстро!

Недоуменно глянувший на меня усач пожал плечами и отправился выполнять распоряжение, а я подался к Ковачу и тихонько спросил:

– Ты сосуд?

– Будто не знаете.

– О чем это вы? – удивился Марк.

Я ничего не ответил, прошелся вокруг Петера и уточнил:

– Ты сосуд, но ведь это не все?

Сосудами еретики называли несчастных, чьи души вмещали в себя потустороннюю силу, вытягиваемую из прихожан во время церковных служб. Такие люди были при всех храмах Единения, но большинство из них погибли во время войны – отдавая скверну Высшим, они всякий раз теряли и часть собственных жизней.

Только вот сосуды наполнялись клириками еретического культа, а Ковач…

Не понимаю.

– Да пошли вы! – неожиданно выругался Петер и сплюнул себе под ноги. – Ничего не скажу!

Я жестом велел экзорцисту обойти парня со спины и положил ладонь на голову бесноватого. Положил – и едва успел осадить нечистых, устремившихся в него, будто в Бездну. Невероятно, но вычищенная моим прикосновением душа Петера уже успела подернуться невесть откуда взявшейся скверной. Словно Ковач неведомым образом оказался связан с потусторонним.

Словно? Да нет – так и есть!

Вот ведь!

Теперь ясно, зачем парень понадобился Лансу – если кто-то из Высших пережил войну и гонения, то неиссякаемый источник скверны придется ему весьма кстати.

Бесов праздник!

– Делайте со мной что хотите! – заорал Петер. – Да я такое пережил, что вам и не снилось!

– И ты больше не боишься смерти? Не ты ли пять минут назад плакал и молил о пощаде?

– Да что вы знаете о смерти? Ничего вы не знаете! – выкрикнул парень прямо мне в лицо.

Я совершенно спокойно вытер со щеки брызги слюны и печально улыбнулся:

– Видишь ли, Петер, мы для тебя страшнее простых убийц. Много, много страшнее. Смерть – это то, что случается один раз, а у нас ты станешь умирать, полагаю, каждую декаду. Да – ты станешь корчиться в агонии всякий раз, когда экзорцисты будут выжигать из тебя скверну.

– Вам меня не запугать, – уже не столь уверенно заявил Ковач.

– В самом деле? Меня бы такая перспектива напугала до жути.

– Ты не экзорцист! Мне известно, кто ты такой на самом деле!

– Я не экзорцист, это верно. Я всего лишь официал ордена. – Вид серебряного перстня вогнал бесноватого в ступор. – А брат-экзорцист стоит у тебя за спиной.

– Это все обман! Обман, обман, обман! – зажмурился Петер. – Вы просто чудовище!