Алекс Градов - Стальной лорд

Через миг я в этом убедился наверняка — когда прямо надо мной возникла голова бело-золотого дракона. Я в первый миг даже испугался от неожиданности. Потом пригляделся и рассмеялся.

— Фу, мне показалось, он настоящий! А это статуя…

— Никакая это не статуя, — возразил Грег. — Это настоящий дракон. Только мертвый.

Я подошел к шестиметровому белому дракону, застывшему на плоской каменной платформе у края тропы, и недоверчиво потыкал в него пальцем. Дракон выглядел ну в точности как каменный. Или… окаменевший?

— Думаю, он родился в этой деревне, — предположил Грег. — Иначе почему бы ему захотелось оставить ей свое тело?

— Но как…

— Местные жители часто просят драконов умирать так, чтобы можно было поклоняться им и после смерти. Обычно, когда дракону приходит срок покидать этот мир, он уходит целиком. Оставляет свою старую плоть, сбрасывает ее как змея шкуру. Она растворяется в пространстве, а сам он идет дальше. Но здесь драконы иногда оставляют тело своим человеческим родичам.

— Зачем?

— На память… Для культа… И вообще, это просто красиво.

— Это правда, — кивнул я, оглядываясь на золотисто-белоснежное изваяние.

Мы пошли дальше. Тропинка пошла круче вверх. Идти стало удобнее — появились широкие каменные ступени, наполовину утонувшие в рассыпчатой красной земле.

— А куда уходит душа дракона?

— Я говорил. Каждый решает сам.

— Нет, в итоге?

— Дракон — стихия. И душа у него стихийная.

— Но получается… что драконы растворяются без следа?

— Это иначе. Тебе сейчас не понять.

Подъем был долгим и утомительным, но я забыл об усталости и жаре, разглядывая окрестности. По сторонам от лестницы среди деревьев возникали все новые драконы. Золотой небольшой, но сияющий ярче солнца… Зеленый, полупрозрачный, будто выточенный из нефрита, почти неразличимый среди зелени… Бронзовый, с геометрическими синими узорами на чешуе, от которых веяло древней, доисторической магией… Черный и блестящий, похожий на притаившееся хищное насекомое — конкретно меня напугавший… Все они казались стопроцентными статуями, и я не мог до конца поверить Грегу, что когда-то этот шершавый, застывший, нагретый солнцем либо холодный и скользкий камень был живой сверхматериальной плотью.

Лестница привела нас к белому храму на самой вершине горы. Деревья уже не скрывали его, скорее обрамляли. Стены и остроугольная крыша были строгими, беломраморными. Внизу, у ворот и дверей, толпились изваяния странных существ. Там все пестрило и блестело.

— Храм новорожденного дракона. Вот тут и проходит ритуал, о котором я тебе говорил, — сказал Грег, подходя к воротам. — Сейчас там никого нет, мы не помешаем…

— А нас туда пустят? — уточнил я, глядя, как подметавшие дорожку туземцы бросают свое полезное занятие и бегут в нашу сторону.

Однако останавливать нас не стали. Просто все по очереди с умильными улыбками ткнули в меня пальцем и вернулись к своим делам.

Я очень удивился и хотел попросить Грега прокомментривать эту выходку. Но тут же забыл о ней, когда увидел статуи в полтора человеческих роста у ворот.

Это несомненно тоже были драконы — только без крыльев, с одной парой лап, толстыми змееподобными хвостами и страхолюдными зубастыми харями. При виде их у меня мороз пробежал по коже, несмотря на жару. На миг сияющий зеленый остров померк, и я снова оказался в черном еловом лесу. Холодная сырая ночь… Хищная белая тварь, ползущая среди корней в поисках добычи…

— Грег, это же… Это что, порченые?!

— Ага. Тут их называют наги.

Я огляделся. Наги у ворот были тут не единственными. Раскрашенные статуи змеев окружали весь храм по периметру, злобно скалясь в пространство.

— Зачем они тут?

— Стражи. Охраняют храм.

— От кого?

— От других нагов. — Улыбка Грега стала жесткой. — Ведь они, наги, по-настоящему опасаются только себе подобных. Потому что знают, на что те способны…

— А как же те? — Я махнул рукой в сторону леса. — Нормальные драконы? Разве они не могут защитить храм от нагов?

— Кто-то — такие как Лигейя, к примеру, — конечно, не могут. Да, есть и другие, боевые драконы. Но у всех есть качества, которые в итоге помешают им победить… — Я понял, что Грега, как всегда, потянуло на философию. — А наги созданы для убийства. В них нет сострадания. Добро, справедливость, милосердие — все это они считают слабостями и воспользуются им без колебаний. Побеждает тот, кто способен зайти дальше… Так что туземцы все понимают правильно: от наги с гарантией может защитить только другой нага.

— Ну да, я и забыл, что ты спец по порченым драконам, — проворчал я, подходя к двери мимо раскрашенных оскаленных челюстей стражей. — А зеркало тут зачем?

— Чтобы нага увидел себя в нем и испугался.

— Он что, такой дебил?

— Ну это же ритуальные вещи. — Грег секунду подумал: — Хотя, может, и такой…

Я хмыкнул:

— Типа, солдату думать необязательно, за него это делает начальство? А скажи, Грег, в этом мире много нагов?

— Ни разу не встречал.

— А если встретишь, станет на одного нага меньше?

— Конечно.

— Но зачем тогда эти статуи?

— Это напоминание, — серьезно сказал он. — Чтобы не получилось так, как в вашем мире. Где в них просто не верят. Если они появятся, их не узнают. А когда разберутся, будет поздно… Смотри, Алекс. Вон там, на алтаре…

В храме было почти прохладно. В зеленоватом полумраке благоухали цветы. Стены от пола до потолка покрывали замысловатые росписи, где смешались люди, звери, драконы и наги. У дальней стены высился алтарь, утопающий в цветах. Наверху стояла тростниковая корзина, а в ней сияло нечто вроде золотой капли. Я подошел поближе, заглянул в корзинку и увидел статуэтку.

— А это что такое?

— Новорожденный дракончик.

— Такой маленький?

Я взглянул на него в замешательстве, всмотрелся в статуэтку…

— Грег, но это же младенец!

Черный лорд кивнул.

— Но… Разве это возможно? Ты же сам много раз говорил, что драконами становятся отдельные личности, в результате личной эволюции и удачи… То есть бывает и по-другому? Ребенок сразу рождается драконом?!

— Я сам ни разу не видел, — серьезно ответил Грег. — Но здешние жители считают, что бывает. И это не то рождение, о котором ты подумал. Давай расскажу тебе про тот ритуал. Он совершается, когда младенцу исполняется полгода. Пока ребенка носят на руках, и его ступни не касаются земли, он равно может стать и человеком, и драконом. В полгода ребенка приносят в этом храм и предлагают ему выбор. Он может встать на землю и стать человеком. А может полететь…

— Нереально! — заявил я, обдумав его слова. — Как может ребенок выбрать?

Грег пожал плечами:

— Предполагается, что он шел к этому выбору много перерождений. Ладно, пошли, Алекс. Нам надо побывать еще в одном храме.