Владимир Свержин - Башни земли Ад

Быстроходная каракка рассекала форштевнем волны Средиземного моря.

— Какие будут приказы, мессир? — спросил магистр Вигбольд. — Мне сказали, что я должен буду доставить вас к острову Крит, однако это слишком неопределенно, и я бы просил уточнить, куда именно.

— Нам следует обойти остров с востока. Я покажу вам маршрут. Конечная точка нашего путешествия — небольшой островок южнее Крита. Даже не островок, а большая скала.

— Там есть удобное место для швартовки?

— Нет. Там не швартуются корабли. Да и вообще люди не живут. Сплошные горы, почти круглый год солнце, воды нет.

— Это, конечно, не мое дело, но если вы позволите, осмелюсь спросить: зачем вам этот остров?

— Тебе и впрямь не стоит об этом задумываться, почтеннейший магистр. Однако, чтобы ты не подумал, будто мы не доверяем тебе, хочу по секрету попросить тебя об услуге.

— Весь обратился в слух.

— Когда мы подойдем к острову, корабль должен стать на якорь. Мы спустим шлюпку и втроем отправимся к берегу. Там вы нас оставите, а сами вернетесь обратно. Надеюсь, вы сможете это сделать?

— Если у берега нет сильных течений, то, конечно, смогу. Однако, согласитесь, это будет странно. В команде начнутся толки. В море, когда человека высаживают на необитаемый остров, это всегда наказание, порой даже более жестокое, чем попросту отправить его болтаться на рее. Начнутся пересуды, могут решить, что между теми, кто стоит во главе армии, возник разлад. Это нехорошо для общего дела.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Камдил. — Скажи экипажу, что дальше мы отправляемся с тайным заданием, и скоро нас заберет другой корабль.

— Как скажете, — кивнул адмирал. — На сколько дней следует запасти вам еду и питье?

— Не заботься об этом, друг мой.

Вигбольд укоризненно покачал головой:

— Только ангелы Господни живы сиянием Отца Небесного. Человеку же следует есть и пить. А вдруг тот, второй корабль задержится? В море бывает всякое.

— Не задержится.

— Позвольте хоть на один день вам уложить, а то ведь не по-людски получается.

— Что ж, — Камдил пожал плечами, — если тебе угодно.

Через двое суток «Святой Климент» достиг крошечного островка Стронгилон. Глядя на него, казалось, что разгневанный циклоп метнул в морскую пучину оторванную от берега скалу, и она по сей день торчит из водной глади.

Едва смерклось, шлюпка с капитаном и его спутниками отчалила от борта каракки и направилась к высмотренной еще днем отмели. Магистр Вигбольд глядел на таинственных гостей, в душе продолжая недоумевать, что понадобилось им на столь бесприютном клочке суши. Конечно, совсем неподалеку Крит, да и вокруг видны несколько набросанных Полифемом островков, но все же не шибкого ума был человек, надумавший встречаться именно здесь. Вальдар и Лис споро гребли к берегу, сохраняя магистру силы для обратного пути. Течение здесь было довольно сильное, так что утомлять себя попусту не следовало.

«Все это очень странно, — думал Хайнц Вигбольд, — но, с другой стороны, и барон Дюнуар, и его приятель, дервиш, и эти двое вообще люди диковинные».

Лодка причалила к северной оконечности острова, к небольшому, футов в двести, пляжу. Камдил и Лис распрощались с капитаном, и тот приналег на весла, радуясь возможности поскорее уйти из этих мест. Еще днем он заметил пенные буруны, разбивающиеся о верхушки едва прикрытых водою скал. Кабы не нарисованная мессиром рыцарем карта, вряд ли он решился бы сунуться к этому островку.

— Надо же, придумали, где встречаться, — бормотал он себе под нос на обратном пути, привычно ворочая широкими веслами. — Что за люди?!

Вдруг по морской глади прошла ощутимая рябь, подбросившая шлюпку, точно монетку в руке.

— Э! Э! — балансируя, чтоб не упасть, возмутился магистр Вигбольд, и вдруг увидел, как ночную мглу, подобно молнии, ударившей с земли в небо, разорвала яркая вспышка. Рябь тут же улеглась, словно почудилась.

— Вот это да, — прошептал старый пират. — Всякое видал, но такое! Может, и не люди они вовсе. Может, ангелы? Вроде тех, ходивших в Содом. — Магистр с чувством перекрестился. — Ох, неспроста это все, чует мое сердце, неспроста!

По всей Италии бушевали карнавалы. Ряженные чертями пылкие дети юга таскали на огромном вертеле соломенное чучело поверженного султана, которое в конце празднества непременно бросали в костер, знаменующий адскую бездну. Отовсюду неслись задорные, веселящие кровь звуки тарантеллы. Глядящим на землю с небес могло показаться, что жители этого блаженного края все, как один, искусаны тарантулами и спешат неистовой пляской изгнать из своего тела вызываемое ими бешенство.

Едва ступив на землю Италии, гонцы стремглав разлетелись кто куда: в Рим, Флоренцию, Милан, Неаполь. И в каждом городе, через который проносились запыленные всадники, их встречали охапками цветов, корзинами снеди и молодым вином.

Пожалуй, среди всех посланцев лишь один не останавливался, чтобы вкусить щедрых даров. Он мчался, загоняя коней, меняя их и снова вскакивая в седло, чтобы нестись дальше, не зная устали. Лишь один раз он изменил своему обыкновению и задержался немного дольше: во дворце короля Неаполя. Обрадованный привезенной вестью монарх велел отсыпать посланцу сотню золотых. Тот вежливо принял королевский дар, тут же спросил разрешения откланяться, не задержавшись даже на пир в честь победы. К вечеру того же дня покачивающийся от усталости, серый от пыли Кристоф де Буасьер стучал в ворота замка Сорино, личной резиденции ее высочества Анны Венгерской.

Бургундские рыцари, назначенные Жаном Бесстрашным для охраны принцессы, начали радостно хлопать его по плечам, выбивая клубы дорожной пыли, наперебой расспрашивая о недавнем сражении. Спешившийся оруженосец, словно медведь, окруженный сворой псов, двигался через двор, на ходу стараясь ответить на вопросы, сыплющиеся как из рога изобилия.

— Оставьте его! — послышался негромкий, но властный голос принцессы Анны.

Бургундцы отхлынули от сына Великого лесничего, и тот устремил счастливый взгляд на даму сердца.

— Мадам, поздравляю вас, мы победили, вы вдова! — Он видел, как принцесса улыбнулась, и сердце юноши заколотилось, желая взлететь туда, наверх, на галерею, опоясывающую башню, где стояла Анна. Кристоф смотрел не отрывая глаз, недоумевая, отчего подгибаются колени.

— Что с ним? — вдруг закричала ее высочество. — Он ранен?

Бургундцы со всех ног бросились к лежащему на каменных плитах юноше.

— Расступитесь, расступитесь, где раненый, — спешил к де Буасьеру лекарь наследницы венгерского престола.

— Высокочтимая синьора. — Осмотрев бесчувственного гонца, эскулап, сдвинув на нос очки, констатировал: — На нем действительно есть несколько легких ран, однако у этого юноши необычайно сильный организм. Вряд ли эти царапины доставляли ему какие-либо хлопоты. Мы имеем дело с обычной усталостью.