Гай Кей - Изабель

Он задумался.

— Я видел часовню. Прямо под этой вершиной. Недалеко. Может, мы не сумеем войти внутрь, но там есть двор, хоть какое-то укрытие. Оттуда я могу позвонить вниз.

— Кнопкой автодозвона Грегу?

Она опять стала прежней Мелани. Выше ростом, но это она. Нед улыбнулся. Счастье возможно, оно уже почти здесь.

— Очень смешно, — сказал он. Потом подумал о другом. — Грег вел себя просто удивительно, знаешь ли.

— Ты должен мне рассказать. Но ты прав, нам нужно идти. Мне холодно. Изабель была… очень выносливой, как мне кажется.

«В Изабель было много всего», — подумал Нед.

Он снял кожаную куртку и отдал Мелани.

— Где ты ее взял? — спросила она, всовывая руки в рукава. Куртка была ей велика; она в ней была похожа на беспризорника.

— Это я тебе тоже расскажу. Пойдем?

Они вышли через восточный вход, откуда пришел Нед. Мелани пару раз поморщилась, ступая босиком по камням.

Нед остановился снаружи и оглянулся назад. Он видел камень, за который ухватился. И темный провал входа в пещеру.

Мелани смотрела на него, кутаясь в куртку Фелана.

— Ты тоже изменился, знаешь ли, — заметила она.

— Стал на три дюйма выше?

— Нет.

Он кивнул.

— Пойдем, нам наверх, потом налево.

Когда они взобрались на гряду и посмотрели на запад, на крест и часовню, совсем одни на горе, солнце висело прямо перед ними, очень низко, подсвечивая облака. Закат был великолепным, как дар.

Они живут в такой век, подумал Нед Марринер, когда можно так думать.

Его рюкзак лежал там, где он его бросил, у каменной стены. Он натянул свою фуфайку; вечером задул пронизывающий, холодный ветер. Часовня оказалась запертой, как и другое длинное, низкое строение за пределами внутреннего двора. Сам двор мог отчасти служить защитой от резких порывов ветра.

— Я тебе дам свои носки, — сказал Нед, — иначе ты замерзнешь насмерть.

Мелани кивнула.

— Никогда не думала, что обрадуюсь подобному предложению. — Она застегнула куртку на молнию до самого носа, но это бы не слишком помогло, если бы она осталась босой в таком месте.

— У тебя есть перочинный ножик? — спросила она.

— Да.

Она протянула руку. Он покопался в рюкзаке и дал ей свой швейцарский армейский нож, потом сел на каменную скамью у стены здания и начал снимать шиповки, чтобы дать ей носки.

— Они не самые модные, — начал он, когда снял носки и опять надел шиповки, — но…

И осекся. Она стояла у входа в здание с плоской крышей рядом с часовней, и дверь была открыта.

— Как тебе это удалось? — спросил он, подходя к ней.

— У меня есть навыки, о которых ты еще не знаешь, Нед Марринер.

Эта нотка в ее голосе. Она снова появилась. Возможно, он изменился, но не только он, это точно.

— Мой папа пару дней назад вот так же вскрыл замок.

Усмешка.

— Это я его научила.

— Что?

У нее был очень довольный вид.

— Он однажды увидел, как я это делаю, когда мы снимали в Перу, и позавидовал. Заставил меня научить его это делать.

— Ты, — сказал Нед, — просто выдающийся криминальный авторитет. Вот носки.

Она взяла их и вошла внутрь. Он подобрал рюкзак и последовал за ней. Внутри не было электричества, и длинная узкая комната оказалась пустой. Нед распахнул ставни на окнах во двор, пока Мелани надевала носки. Увидел камин и сложенные рядом дрова. Вероятно, когда-то эта комната служила спальней или столовой при часовне. Теперь она была похожа на место ночлега для туристов.

— Думаешь, нас арестуют, если мы разведем огонь?

— С этим я разберусь, — ответила Мелани. — Если мне принесут туфли.

Тут он вспомнил.

Открыл крышку сотового телефона и набрал номер отца. Один сигнал.

— Нед?

Он чувствовал, что улыбается, несмотря на усталость. Его захлестнули эмоции, раньше, чем он заговорил. Борясь с ними, он произнес:

— Папа, это я. Папа, я ее вернул.

— Что?

— Я вернул ее обратно. Мы оба в полном порядке.

— О господи, — услышал он слова отца. А потом понял, что отец плачет. Услышал, как он передает остальным его слова. Потом: — Нед, Нед… вот твоя мать.

— Дорогой? — услышал он. — Ты и правда в порядке?

— В полном, мам, мы оба в полном порядке. Уже почти темно, а у Мелани нет обуви. Думаю, вам придется прийти за нами утром и что-нибудь ей принести.

— Где вы сейчас?

— В этом строении рядом с часовней. Мы забрались внутрь. Здесь есть камин, так что все хорошо. Ночь проведем в тепле. Можете встретиться с нами здесь с утра пораньше?

— Конечно. Нед, дай мне Мелани, твой отец хочет поговорить с ней.

— Не сомневаюсь.

Он все еще улыбался, вручая ей телефон.

— Босс?

Потом молчание. Мелани вытерла глаза.

— Спасибо, сэр, — тихо произнесла она. — Спасибо всем вам. Со мной все в порядке, правда. Сами увидите. Но мне нужны кое-какие вещи, можете дать мне доктора Марринер?

Она отошла к окну. Нед опять вышел во двор. Пересек его и подошел к низкой южной стене, миновав колодец.

Он смотрел на потемневшую землю. Внизу загорались огоньки, в домах, на фермах, в загородных ресторанах. Он видел огни фар на дорогах. Увидел шоссе, должно быть, идущее с востока на запад. Курорты Ривьеры всего в часе езды отсюда. Бары, кафе и яхты вдоль берега моря сверкали огнями.

Он представил себе корабль, плывущий сюда из Греции, очень давно, как он проплывает мимо темных, неприветливых лесов и горных цепей, которые скрывают от взоров то, что лежит в глубине суши, окутывают тайной. Он представил себе, как они находят бухту к западу отсюда, эти пришельцы издалека, а потом их первую встречу с племенем. И как они гадали, что найдут здесь, так далеко от дома, проделав весь этот путь, — смерть или нечто другое.

Он представил себе этих местных воинов с их друидами и обрядами, с лесными богами и богинями неподвижных озер, вообразил, как они идут через лес, чтобы увидеть этих чужаков, гадая, кто они такие и что принесли сюда с собой.

Сердце его было переполнено, печаль и радость наполняли его до самых краев, больше ни на что не осталось места. Он смотрел на огни внизу, солнце уже исчезло. Видел слева луну, в том направлении, где должны находиться курорты, игровые площадки знакомого ему мира.

Теперь он знает и другой мир. Он прикоснулся к нему. И в каком-то смысле теперь будет пребывать в обоих мирах. До конца жизни. Он вспомнил о кабане.

Положив ладони на низкую каменную стену, он думал об Изабель, а ночь медленно опускалась на землю.

— Пойдем, — услышал он голос позади себя. — Я нашла спички, у нас есть огонь. Ты принес что-нибудь, что можно назвать едой?

Он повернулся к Мелани, к этому миру.

— Вера-кок положила мне кое-что.

— Благослови ее бог, — сказала стоящая в дверях Мелани. Он вошел вслед за ней в дом. Огонь хорошо горел. Она зажгла и свечи тоже.