Гай Кей - Изабель

Он медленно соскользнул вниз, прижимаясь спиной к стене, пока не опустился на плитки дорожки перед ней. Он смотрел на скульптуру. Так мало видно, и так много подразумевается. Намек, эхо.

Он знал, что скажет мать. Что еще она может сказать, прочитав написанное на противоположной стене? Там написано — царица Савская.

Он смотрел, как она подходит, прячет очки для чтения в сумочку, достает темные очки. Ее волосы на солнце казались ярко-рыжими, но потемнели, когда она вошла в тень. Она подошла и остановилась рядом с Недом, глядя на стертую, бледную скульптуру перед ними. Покачала головой и аккуратно села рядом с ним, вытянув ноги и скрестив лодыжки. Сняла темные очки и еще несколько минут смотрела на нее.

— Она была красивая, — прошептала она.

Он сглотнул.

— Кто?

— Изабель, — ответила она.

Нед заплакал.

Мать быстро взглянула на него.

— Дорогой, что?..

— Ты не… ты не думаешь, что это царица Савская?

Мать протянула ему бумажный носовой платок.

— Нед, дорогой, поскольку Мелани исчезла, и после всего, что я видела меньше чем за день, я не собираюсь сомневаться в твоих словах.

— Честно?

Она поморщилась.

— Не дави на меня, сын.

Неду пришлось улыбнуться, хотя он все еще пытался справиться с собой. Он вытер глаза.

— Я… для меня очень важно, что ты мне веришь.

На этот раз мать не улыбнулась.

— Из-за того, что я не верила твоей тете?

— Отчасти да. Но не только.

Она прикоснулась к его щеке.

— Кто-то же должен быть логичным здесь, Нед.

— Я бы вызвался добровольцем, — произнес его отец, подходя к ним. Три туриста и гид все еще находились в дальнем конце. — Но я не уверен в том, где припарковал свою логику.

— Мы ее найдем, — заверила его жена. — Я хочу сказать, что Нед, возможно, пользуется какой-то интуицией или ясновидением, а мы с тобой не умеем. У нас ее нет. Мы не умеем использовать вещих свиней или птичьи внутренности для предсказаний, как кельты.

— Римляне тоже гадали по птичьим внутренностям, — сказал Эдвард Марринер. — Этому обучали всех жрецов.

Нед увидел, как его мать показала отцу язык. Он никогда еще не видел, чтобы она так делала.

— Прекрасно, пусть так. Но они не приносили в жертву людей.

— Это правда. Зато делали другие неприятные вещи.

— Не сомневаюсь. Но нам все же придется внести свой вклад, тебе и мне. Нам надо думать. Нед делает свое дело, о чем бы ни шла речь, и Ким тоже, а мы…

Он замолчал, потому что Нед встал.

Он повторял про себя одну фразу, снова и снова, словно проигрывал закольцованную пленку: «Они не приносили в жертву людей».

А потом, словно что-то бесшумно взорвалось у него в мозгу, он вспомнил еще одну мысль, только что высказанную матерью.

«Вещие свиньи».

Он почувствовал, что его начинает бить дрожь.

Кабан. Он его встретил ниже виллы и выше ее, под луной. И теперь опять представил его себе, как он отворачивается от него, словно отвергает его.

Но нет. Не отворачивается. Он поворачивается ради него. Это медленное, спокойное движение, и оба раза он оглядывался на Неда, потом опять смотрел вперед, перед тем как уйти.

Нед сделал глубокий вдох. Посмотрел на скульптурную колонну, на Изабель, потом на свои руки.

— Нам лучше вернуться домой, — произнес он. — Я знаю, где она.

Они все снова собрались на вилле и ждали, когда он заговорит. Неда била дрожь; ладони вспотели. Это было слишком, он чувствовал всю огромность происходящего. Но еще он был уверен в себе. Собственно говоря, он был абсолютно уверен.

— Говори, — сказал отец.

Голос Эдварда Марринера звучал тихо, его глаза оставались спокойными. Он больше не выглядел измученным или обессиленным. С того самого момента, как Нед произнес ту фразу в монастыре, и они вернулись к микроавтобусу и поехали на виллу.

«Нед делает свое дело», — сказала его мать. Она смотрела сейчас на него через обеденный стол, держа руки на коленях, без блокнота, просто ждала.

Он прочистил горло.

— Мы… мы почти догадались вчера ночью. Мама догадалась. Когда напомнила нам о слове, которое произнесла Изабель.

— «Жертва»? — спросил дядя Дейв.

Он сидел в кресле у пианино, положив ногу на скамеечку, с пузырем льда на колене. Нед кивнул:

— Да. Поэтому мы ухватились за очевидное и начали думать о местах жертвоприношений кельтов, о которых могла знать Мелани. И это было почти правильно.

— А что мы упустили? — спросила Кейт Уэнджер. Она по-прежнему была одета в его фуфайку.

— Всего один момент, и кое-что еще, чего никто не мог знать, кроме меня. Это мог упустить только я.

Он посмотрел на мать. Тетя Ким стояла, прислонившись к косяку двери у нее за спиной, там, где стоял ее муж вчера ночью.

— Римляне совершили здесь по крайней мере одно человеческое жертвоприношение, — сказал Нед. — И Мелани об этом знала, потому что она рассказывала мне о нем. — Он посмотрел на Грега, потом на Стива. — Помните, когда мне стало очень плохо? Когда вы двое поднялись на место засады поискать точку съемки?

Они оба кивнули, ничего не говоря.

Нед еще раз набрал в грудь воздуха и выдохнул:

— Она там. Изабель, Мелани.

— На горе? — спросил Стив.

— Да, — ответил Нед. — Она на горе Сент-Виктуар.

— Это большая гора, Нед, — заметил его отец. — Придется обойти большую территорию. И я…

Нед поднял обе ладони.

— Нет, пап. Я точно знаю где. Потому что все, что здесь происходит, — это из-за Мелани. Новые правила, поиски вместо схватки. Они этого не ожидали. И она прячется в таком месте, о котором, как она знает, известно мне. Мы должны были это понять.

— Мы очень полагаемся на идею о том, что… дух Мелани, или что-то в этом роде, живет в Изабель, — заметил Эдвард Марринер.

— Мы имеем основания так думать, Эд, — тихо сказала тетя Ким. Она скрестила руки и крепко прижимала их к груди.

Несколько мгновений все молчали.

— Ладно. Хорошо. Ты сказал, что знаешь это место, Нед. Где оно?

Первые слова его матери с тех пор, как они собрались здесь. Она пристально смотрела на него с тем спокойным, внимательным выражением лица, которое он хорошо знал.

Поэтому, глядя на нее, он ответил:

— Оно возле пропасти. Мелани назвала его «гарагай», это где-то у вершины.

— И она там, потому…

Похоже, разговор превратился в диалог между ними двумя. Она раньше устраивала ему такие проверки, перед тестом по естественным или социальным наукам, когда он был в младших классах.

— Потому что она рассказала мне об этом. Именно там римляне, Марий, сбросили вождей кельтов с обрыва, это место жертвоприношения после битвы, чтобы племена не смогли призвать их на помощь, не могли поклоняться им.

— О боже, — произнесла Кейт. Она прижала ладонь ко рту. — Они даже говорили об этом в Антремоне, эти трое.