Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга пятая

— Даже так…

— Но они отказались от боя. А милорд Ястред вынес вас… тебя с поля и спрятал под елью, оставив под присмотром Эйгеля и Серри. А сам бросился увести за собой, шедших по пятам врагов. А потом погиб. И почти все его парни тоже. В живых осталось всего шестеро.

— А у тебя?

— Четырнадцать.

— Кто погиб?

— Альвер.

— Альвер… Я смутно это помню. Он был рядом со мной. Предлагал своего коня, потом мы бились, а потом… что было потом?

— Он бросился на вражескую секиру, которой пытались ударить тебя. Погиб сразу.

— Альвер, Альвер. Он так мне верил, а я… так попался в эту ловушку. Провели как мальчишку. Ты разобрался, как все произошло?

— Нет. Я не думал. Здесь Равсан, он как раз и занимается расследованием. Это по его части. Но я могу тоже подключиться. Просто я все время занимаюсь укреплением лагеря.

— А где это я?

— Маленький лесной поселок. Тебя и парней взяли в плен местные разбойники. Сейчас они в бегах. Взяли с собой Эйгеля.

— Надо разыскать.

— Сашка, они сами выйдут на меня. Им нужен за него выкуп. Только много хотят. Но я согласился.

— Сколько же?

— Двести золотых. Даже двести три.

— Ого. А если мы сами их найдем? Разбойники? Значит, повесим.

В углу комнаты раздался звук разбитого горшка.

— Милорд, пожалуйста!

— Кто это там?

— Лекарка. Акси. Она хорошая лекарка. Но главный из разбойников ее отец.

— Интересно… Ты тогда погоди, хотя розыски все равно устрой. А я немного оклемаюсь, тогда и решим. Сейчас голова совсем не работает… Акси. Это та девушка, что мне недавно приснилась? Красивая…

И Сашка уснул. А Акси подошла к Хелгу.

— Милорд, что же теперь будет?

— Не знаю. Послушай, это твой отец людей здесь похищает или даже убивает?

— Да, милорд.

— Похищенных продает в Хаммий?

— Не совсем так. Он отводит их в Лоэрн, там и продает хаммийцам.

— Как раз совсем так. Мой милорд это очень не любит. И за такое вешает.

— Господин!..

— Если бы твой отец вернул нам Эйгеля, тогда было бы проще.

— Он не вернет, я его знаю.

— Плохо.

— Милорд граф за вашего Эйгеля платить не будет. Я понимаю, такие деньги…

— Деньги? Двести золотых! Любой граф в Атлантисе удавится за такие деньги. Но только не Ксандр.

— Но Эйгель простой мальчик — посыльный в вашем войске. Не мальчик, юноша уже, но всё равно…

— Ничего ты не понимаешь. Да, мальчик — посыльный, но они раньше были дружны. Дружба странная, конечно…

— Граф и простолюдин? Очень странная.

— Милорд графом стал всего пару месяцев назад, до этого был ларским виконтом…

— Все равно: виконт и про…

— Нет! Ты ничего не понимаешь. Эйгель раньше был баронетом. Баронет Севир.

— Баронет Севир? Ваш граф сегодня днем его спрашивал.

— Эйгеля?

— Нет, он спрашивал, где баронет Севир.

— Вот как? Непонятно.

— Он немного был не в себе. И я назвала его бароном Севир. Может быть, поэтому?

— Может быть. Да, именно так!

— А как и почему Эйгель стал простолюдином? Вы их кличете чернью.

— Но только не Ксандр. Он сам раньше был, как ты назвала, чернью.

— Но он же брат ларскому графу? Или я не так поняла?

— Брат, только не родной, а кровный. Ты видела у милорда спину?

— Да. Лошадь понесла, и он ободрал спину?

— Нет. Плети. Пятьдесят плетей. Их ему дал барон Севир, брат Эйгеля. Его светлость Дарберн Ларский казнил барона.

— А Эйгеля лишил титула?

— Нет, он сам себя лишил. Но это еще не все. Рассказывать долго, а мне недосуг. Но и того, что я рассказал, думаю, достаточно, чтобы понять, что у Ксандра и Эйгеля отношения непростые.

— Да. Очень непростые. А ваш Эйгель ему очень предан. И Серри тоже.

Акси перевела взгляд на Серри.

— А ты тоже не из простых?

— Нет. Я из рабов.

— Как из рабов? — ахнула Акси.

— А как бывают?

— И в личной сотне милорда Ксандра? Как это?

— Он, как и Эйгель, в личной сотне милорда Дарберна. Но это без разницы, кто в чьей личной сотне. А простолюдин, или раб, или из знатных аристократов, для милорда не столь важно. Главное — личные качества. Я ведь тоже барон из недавних. Я из обычных дворян, к тому же, всего второго колена. А что касается того, что Серри раньше был рабом, так и милорд Ксандр полтора года провел в рабстве.

Акси была поражена сказанным.

— Теперь ты понимаешь, почему милорд так не любит людей, которые занимаются работорговлей. И которые продают людей в рабство? Когда твой отец получит выкуп за Эйгеля, а он его получит, пусть уходит от этих мест как можно дальше. В Хаммий или на западные земли Атлантиса. Передай это отцу, когда к нему вернешься.

— А я не буду заложницей?

— Ты? Конечно, нет. Ведь я дал слово.

— А когда очнется милорд, он не прикажет?

— Даже если бы я не поклялся твоему отцу, то милорд Ксандр все равно не стал бы брать в заложники девушку.

— Вы сказали, что завтра прибудет граф Ларский. А если он прикажет?

— Он не прикажет без слова милорда Ксандра. А если завтра и прикажет, пока милорд без сознания, то, как только Ксандр проснется, приказ будет отменен.

— Потому что Ксандр такой же граф, что и Дарберн?

— Нет. Милорд Дарберн еще два года назад отдал Ксандру, когда тот был еще виконтом в Ларске, половину своей власти. — И Хелг быстро добавил, боясь, что девушка его перебьет:

— Потому что они братья, настоящие братья…

На следующий день в избушку ворвался Дарберн. Сашка уже очнулся, жар стал спадать, а рана все больше и больше затягивалась. По словам лекарки, больного через седьмицу уже можно будет перевезти в один из ближайших замков.

На Хелга Дар был очень зол. И это вполне объяснимо. Граф тяжело ранен, его похищают, командир его личной полусотни Ястред погиб, спасая Ксандра, а Хелг — вот он, жив, цел и совсем невредим! Какой же ты командир личной полусотни, если допустил такое? Умри, но своего графа защити!

К счастью, Дарберн, первым делом бросившись к Сашкиному ложу, не успел ничего высказать Хелгу, а иначе, зная характер последнего, Хелг мог бы воспринять претензии Дарберна слишком серьезно. И что могло быть дальше, трудно кому — либо представить.

Но Дарберн уже был рядом с Сашкой. И когда, где — то в середине разговора, Дарберн зло отозвался о роли Хелга во всех этих событиях, Сашка тихо произнес:

— Дар, зачем ты мне делаешь больно?

Дар запнулся, словно какая — то вспышка промелькнула у него в голове, и он всё понял. Понял, насколько он неправ. И не в том прав или неправ, что виноват или нет Хелг, а неправ, что сказал такие слова про Хелга. Он же должен помнить, что значит Хелг для Сашки и что Сашка значит для Хелга. А он в запале это забыл.

— Прости, я не подумал. Я, конечно, неправ.

— Ладно, я ведь понимаю.

— Ты всегда меня понимал.

— А ты меня.

— А вот здесь не соглашусь. Не всегда.