Игорь Рябов - Дебют четырёх волшебников. Книга первая

— По сторонам не зевай, Айка, и не отставай, а то запросто потеряешься, — посоветовала колдунья и уверенно вклинилась в людоворот, скользнув к ближайшему большому лотку, сплошь заваленному разнообразными фруктами.

Рыженькая держалась рядышком, ловко лавируя среди горожан. Невнятный шум, монотонный гул множества голосов, отдаленный громкий гомон, вперемешку со смехом и улюлюканьем, прилетевшие на оседланном ветре из центра Базарки, толкотня рядышком и всеобщая суета мгновенно обступили их со всех сторон, захлестнув с головой и немножечко нервируя. И уже через минуту Мериде почудилось, что ей против воли напялили на макушку тесный железный шлем. Он оказался настолько маленьким, что давил на виски с ужасающей силой и, продолжая неуклонно сжиматься дальше, в конце концов, грозил расплющить голову, превратив её в тонкий пирожок. Хорошо если начинка из мозгов цела останется, а не вытечет наружу через уши, например.

— Где у вас тут лавка менялы находится, не подскажите? — вопрос пришлось адресовать согнутой спине продавца, перебиравшего в наполовину опустевшем ящике спелые персики. Помятые, побитые, с потемневшими от перезрелости пятнами на боках и прочие дефектные плоды отправлялись в соседнюю тару.

— Слюшай, зачэм такой красивый дэвушка, старый-старый меняла, да? — выпрямившийся гном с веселым прищуром скользнул мимолетным, но внимательно-оценивающим взглядом по ладной фигурке Мериды. Пригладив и без того аккуратно подстриженную бороду и заигрывающе сбив на затылок картуз с прикрепленным сбоку большим желтым цветком, коротышка скрестил на груди руки, привалившись плечом к столбу, подпирающему длинный навес над торговым рядом. — Чэм я хуже, эй? Давай постой тут, поговорым, пообшаемся. Нэ торопыс! Ныкуда твой старый эльф нэ сбыжыт, дыхалка уже нэ к чорту. А сбыжыт — нэ жалко, папой клянусь! Слушай, возмы абрыкос, а? Кушай, пажалста, падарок ат мэня. Понравыца — кылограм купы!

— Спасибо, но у меня нет денег на абрикосы, — один Мэри всё же взяла, тут же всучив его Айке.

— Вай! Зачэм дэнгы, э-э-э? Приходы вэчэром в госты… Дэнгы патом атдаш.

— На вечер у меня другие планы, красавчик, — усмехнулась колдунья. — Так где тут у вас старый эльф-меняла расположился? Повтори, а то я не расслышала?

— Там, — гном нехотя ткнул пальцем в направлении центра площади, впрочем, не перестав белозубо лыбиться. А дальше почти без акцента быстро продолжил: — До конца ряда прямо иды, на пересечении направо свернеш к оружейникам. Как их прайдеш, перед тряпошниками влево возмы. Через дэсят шагов будэт тэбэ обмэншик. Его завут Ахаиль. Как надоэст с этим занудой абщатся, возвращайся! Пэрсыком угощу, сам поливал, сам растыл…

Не успели девушки и на два шага отойти от прилавка, как какой-то торопыга, сломя голову прущий напролом, толкнул Айку в бок, и она поневоле вцепилась в Меридин локоть, чтобы не навернуться. Рыженькая тут же закусила губу и резко побледнела. Колдунье даже показалось, что у девчонки нос заострился, словно она неделю голодала, сидя на строжайшей диете.

— Айка, с тобой всё в порядке? — участливо поинтересовалась Мэри, легонько встряхнув остолбеневшую спутницу за плечи.

Та посмотрела на неё затуманенным взором, который будто прошел сквозь колдунью насквозь, не видя её, и устремился в неведомую даль, куда-то туда, где контуры реальности еще только смутно вырисовываются в зыбком мареве призрачных возможностей. Губы рыженькой дрогнули, и вслед за частым, прерывистым дыханием, изо рта вылетели слова, произнесенные внезапно погрубевшим, хрипловатым голосом, присущим скорее зрелой женщине, не отказывавшей себе в удовольствиях в течение жизни, чем подростку:

— Всё, что сверх возьмешь, с тем и расстанешься тут же. Не удержать в ладонях две пригоршни воды сразу. Но не жалей о потере, Мэри. Жизнь ведь дороже десятка монет…

— Эй, Айка, очнись! — колдунья чуть более активно потрясла «грушу», и спутница вроде вернулась в себя из дальних странствий. — Тоже мне новость открыла! Я и так знаю банальную истину, что здоровья за деньги не купишь. Но поверь, ни болеть, ни тем более помирать я пока не собираюсь. У меня еще столько нерешенных дел, что и трех жизней маловато для приведения их в порядок. А вечно скитающимся призраком становиться…

— Ты это о чем, Мэри? — брови девчонки удивленно вспорхнули к челке.

— Забудь, — облегченно махнула рукой колдунья, направившись дальше меж торговых рядов с крикливо-улыбчивыми зазывалами-продавцами. — Просто болтаю для развлечения. Язык-то у меня, как и у всех нормальных людей, костями еще не обзавелся. Пойдем скорее, а то мне не терпится побыстрее управиться с делами, да убраться в более тихое и спокойное место.

Лавку обменщика Ахаиля они нашли без труда, гном ничего не напутал, описывая маршрут. Только приврал немножко насчет старческого возраста менялы. Он смотрелся еще молодцом, хотя по медленно стареющим эльфийским физиономиям трудно определить истинный возраст. А вот про занудство было верно подмечено.

Ахаиль долго с невероятной дотошностью исследовал перстенек, склонившись над прилавком с лупой, внушающей уважение толщиной своего стекла, что-то монотонно бормоча, словно пытался вкратце рассказать девушкам всю многовековую историю эльфийской нации. Возможно Мерида правильно угадала его намеренье, хотя в результате всё равно ничегошеньки не поняла из невнятного бубнёжа длинноухого. Наконец он положил лупу на краешек прилавка и оторвал взгляд от колечка, переместив немигающий взор на стоящую перед ним девушку. Так ни разу и не моргнув, Ахаиль беззастенчиво занизил цену, не глядя, на ощупь придвинув к Мериде грудку маленьких золотых монеток, на аверсе которых красовался Великогрязевский княжеский герб — пузатенькая лягва с зажатой в улыбающемся рту стрелой на фоне городской стены:

— Сорок пять «жабок» устроит?

Айка, которой надоело молча скучать в пропахшей пылью лавке, легонько дернула колдунью за руку, мол, соглашайся, да пошли отсюда поскорее. Но Мэри не обратила на неё внимания, тоже чуточку подавшись грудью навстречу обменщику, очаровательно улыбаясь. Улыбка была и впрямь доброй, миленькой и обворожительной, даже несмотря на отчетливо удлинившиеся клыки, которые вылезли внахлест поверх губ на целый сантиметр. Да волосы девушки мгновенно окрасились чернотой, упав темной и лохматой тенью на плечи, хотя до этого прическа выглядела вполне аккуратно, отличаясь даже некоторым излишним шиком и стильностью.

— Девяносто, — озорно подмигнув слегка оторопевшему эльфу, томно выдохнула клыкастая шалунья.

— Семьдесят, — собрав брови в кучу к переносице, хрипло прошипел длинноухий, самую малость подавшись назад.