Игорь Рябов - Дебют четырёх волшебников. Книга первая

— Вы правы, не приветствуется, хотя официально пока и не запрещено. А мага найти просто. Его дом, как и положено, находится в Посольском квартале. Как войдете в город, на первом перекрестке повернете…

Да кто бы сомневался, что представитель другой страны живет и работает именно в Посольском квартале! И даже не удивило, что такой здесь имеется. Разве ж могли зяпретняне расселить пришлых абы как и где придется, когда у них едва ли не вся жизнь согласно необхватного вороха инструкций и уложений упорядочена? А ежели еще немножко потренируются, так добьются, чтобы граждане этой республики рождались и умирали в строго отведенное время и только в определенные дни, а иначе ни-ни! Не сметь, под страхом штрафа или тюрьмы!

Точно следуя инструкциям, девушки вместе с поддерживаемым под локти магом перешли мост, проследовали по улице, на перекрестке свернули направо, затем на третьем по счету налево и через некоторое время оказались на небольшой площади. В её центре возле памятника какому-то напыщенному всаднику, красующемуся на вислоухом осле с пикой наперевес, вокруг глашатая, одиноко возвышавшегося на крохотном помосте, собралась молчаливая толпа горожан, внимательно вслушивающихся в его размеренную речь. Проходя мимо, Мерида невольно навострила ушки, любопытствуя, о чем тут треплют языком. Свиток в руках усталого на вид рупора власти был длинным, а прочитать он успел еще только его третью часть, не больше.

— В целях укрепления здоровья граждан Запретни-на-Глухе, начиная с завтрашнего восхода солнца, строго запрещается чихать в общественных помещениях, в десяти шагах от административных зданий, в любом другом месте в присутствии представителей власти, а так же если на одной с вами улице в пределах прямой видимости находятся дети до десяти лет отроду. Штраф за нарушение закона составляет 50 медных глухов… Следующий пункт сегодняшнего законодательного свитка Городской Думы вносит поправку в правила соблюдения тишины в ночное время. К предыдущим ограничениям из-за многочисленных жалоб и по настоятельным просьбам горожан выборные добавили в перечень еще и громкое мяуканье кошек в весенний период. Если чей-то питомец будет мешать людям спать, то хозяин нарушителя тишины обязан заплатить в казну штраф из расчета одна серебряная монета за каждый час кошачьих воплей. А если хозяин животного не будет определен, тогда выплату в казну должен осуществить тот гражданин, под чьими окнами или с чьей крыши слышалось мяуканье. Сам виновник непотребных звуков подлежит немедленному отлову и выдворению за пределы города до наступления утра. При повторном нарушении тишины, животное будет утоплено. Следующее… Тот горожанин, чья одежда не соответствует по цвету и покрою его профессиональной принадлежности, личному статусу и положению в обществе, или оскорбляет своим видом чувства других граждан…

Голос глашатая постепенно растаял в пространстве, оставшись позади, и путникам так и не довелось узнать, какие проблемы могут возникнуть из-за одежды, и насколько они предполагают облегчение кошельков. Забавно, но почему-то оскорбленные чувства и попранная мораль вкупе с надувшей губки нравственностью всегда хотят возмещения якобы нанесенного им ущерба непременно деньгами, а простые извинения для них мало значат? Настолько продажны? А может здесь теперь и вовсе надумали сжигать на костре за «неправильный» внешний вид? Вот только интересно, одну одежду спалят или вместе с неподобающе нарядившимся горожанином? Мерида тихо и невесело рассмеялась, Айка покрутила пальцем у виска, весомо и по-юношески непосредственно высказав свое мнение, а дэр Анкл с тяжким вздохом произнес:

— За свои годы я много разных глупцов повидал. Но с таким тотальным и узаконенным маразмом сталкиваюсь впервые. Честно говоря, я удивлен, что горожане его до сих пор терпят. Лично я и недели жизни в Запретне-на-Глухе не выдержал бы. Или ноги унес бы подальше от тупоголовых, или превратил бы многих, а скорее очень многих, в безмолвные тени без тел. От них вреда почти никакого, да и они не нарушают, кажись, никаких законов, указов и положений.

— Да уж, озвереть в этом милом и уютном городке можно в два счета, запросто и особо не напрягаясь. Может быть, у них строгость запретов компенсируется необязательностью их исполнения, как в других нормальных странах делают, когда власти палку чересчур перегибают, не зная меры?

— Конечно, так и должно быть! — уверенно высказалась рыженькая, ожесточенно тряхнув кудрявыми космами. — А разве тут как-то иначе можно жить и не свихнуться?.. Кажется, мы пришли. Вон маленький домик с флюгером в виде дракона на крыше, о котором нам чиновник говорил. Странно, я думала, не сразу найдем. Больно уж он многословно описывал нам дорогу, я и половину из сказанного не запомнила.

— Ну а я-то вам на что? — добродушно усмехнулась Мэри. — На память не жалуюсь. Во время учебы в Хилкровсе порой и не такие монологи почти дословно запоминала. Иногда лень было учебник вечером открыть, лучше уж с подружками поразвлекаться. А когда на следующий день приходилось отвечать у доски, то вдруг оказывалось, что услышанного вчера на уроке объяснения учителя для меня вполне достаточно, чтобы и без лишней зубрежки получить хорошую отметку. Конечно, не всегда срабатывало, но часто.

— Тебе повезло, Мэри, — лицо чародея на миг погрустнело от нахлынувших воспоминаний о поре своего ученичества. — И память прекрасная, и система обучения в вашем мире иная, не как у нас. Да и вся жизнь у тебя еще только впереди…

— Ну, так и тебе, Анкл, грех жаловаться. Сознайся, ведь есть, что вспомнить? — колдунья решительно подергала за ручку звонка, висевшую на шнуре обок от двери.

Из-за нее послышался сперва мелодичный перезвон колокольчиков, затем торопливые шаги по скрипучим половицам, а потом и недовольный тонко дребезжащий тенор:

— Кого нелегкая принесла под вечер? Да хватит за звонок дергать! Иду уже, иду…

Звякнула снятая цепочка, брякнула скинутая щеколда, с глухим деревянным стуком отодвинулся засов, дважды щелкнул замок, втягивая в себя язычок, и тяжелая дверь приоткрылась на ширину ладони. Из образовавшейся щели на гостей с подозрительным прищуром уставился слезящийся глаз. Он быстро пробежался по путникам скользяще-оценивающим взглядом, на миг запнувшись на фигуре Анкла, и тут же исчез. А дверь стремительно захлопнулась. Дважды тявкнул замок, глухо прорычал задвигаемый засов, встревоженно гавкнула щеколда, испуганно заскулила накидываемая цепочка.

— Никого нет дома, все уехали на дачу. Вернутся через год или даже через три, — скороговоркой продребезжал тенор, после чего внутри дома раздалось громкое пыхтение, перемежаемое громыханием передвигаемой мебели. Кажется, хозяин решил соорудить баррикаду, не особо полагаясь на крепость запоров.