Татьяна Рябов - Гоша Каджи и Алтарь Желаний

…Стол, по-прежнему накрытый простовато выглядевшей самобранкой, стоял на краю высокого холма, покрытого молодой зеленой травкой. Вдали, если смотреть вниз с края крутого обрыва, начинавшегося невдалеке от стола, сверкала под лучами ослепительно яркого летнего солнышка излучина крупной реки. Видимо, ее вода была на удивление холодной, для такого погожего дня, так как все ее пространство окутывал легкий туман, похожий скорее на утренний. А в еще более далеком мареве слегка колыхался темно-зеленый загадочный лес.

Небо было насыщенно-синим, ясным и ослепительно ярким. Солнце — золотым и с длинными тонкими лучами. А редкие пушистые облака, медленно плывущие низко, словно к дождю, казались искусно нарисованными, чуть-чуть не настоящими. Скажем так, Гоша был уверен, что если смог бы их сейчас потрогать, то почувствовал бы в своей руке большой кусок ваты. А если посильнее сжать кулак, то между пальцев просочились бы капли влаги.

Холодильник красовался рядом с входной дверью, небрежно уткнувшись левым плечом размером с косую сажень в высокую корабельную сосну и независимо переплетя руки на груди. Вида он был самого бандитского. Речь, судя по утренней фразе, тоже. И весь облик его, мягко скажем, производил впечатление прошедшего все разборки и везде победившего «рыцаря ножа и топора». Далеко не молод, но все-таки в самом расцвете сил, хоть еще один гарантийный срок немедленно выписывай не задумываясь. Лишь вот эмаль в некоторых местах уже откололась. Да один уголок вообще слегка смят. А в верхней части дверки, прямо под левым глазом, с веселым прищуром наблюдающим за Гошей, старый побледневший шрам плохо заваренной дыры в металле. И одного переднего зуба не хватает. Бандюк, да и только!

Но во всем этом облике присутствовало что-то такое, отчего Каджи сразу стало ясно, что если его холодильник и бандюк, то бандюк в доску свой. Такой, что, не задумываясь, полезет за него в любую разборку и драку, а где надо, прикроет своей широкой дверкой-грудью. Все-таки есть в глазах этого громилы что-то человеческое. А то, может быть, он вообще просто прикидывается крутым, как сама жизнь, чтобы соответствовать отведенной ему роли? Но по любому, рядом с ним парнишка почувствовал себя намного спокойнее и увереннее. И осматривался дальше уже более здраво, что ли, но все так же не менее восторженно.

Прямо над холодильником вольготно расположился радиоприемник, блаженно развалившись на широкой ветке. Руки он закинул за голову, одна нога свесилась и слегка покачивалась в такт музыки. А сам Барни выводил ввысь под гитарный перебор и губную гармошку песню Мика Джаггера «Hey Ned» голосом Тома Гента. Приемник, скосил глаза в сторону Гоши, озорно подмигнул и продолжил, как ни в чем не бывало петь, иногда насвистывая вместо слов. Даже слегка громкости прибавил. Над ним весело порхала парочка пестрых бабочек, довольно-таки крупных, почти как воробьи. Они оживленно кружились не то, гоняясь друг за другом, не то, танцуя.

Вместо обыкновенной газовой плиты уютно потрескивал слегка в отдалении небольшой костерок. Над ним дымился чем-то ароматным медный котелок, подвешенный на странного вида треноге, потрепанной и обшарпанной. Зато сам котелок сверкал как новенький, хотя даже с первого взгляда было видно, что это вряд ли. Откуда тогда на нем могло появиться такое количество царапин и мелких вмятин?

Раковины как таковой тоже вообще не существовало. Вместе с краном-тореадором. Зато на их месте возвышался большой замшелый валун темно-серого цвета с мелкими серебристо-золотыми прожилками. Возможно, именно из-за них он и казался как бы светящимся изнутри, а вода, бьющая родником из его вершины, кристально чистой. Жидкость причудливо стекала по шероховатым стенкам камня и, оставаясь такой же прозрачной и живой, накапливалась в обширной нише, сложенной из похожих на валун камней, только поменьше размером. А уже оттуда тонким ручейком она устремлялась вниз по склону холма навстречу реке.

Именно на этом импровизированном берегу искусственного озерца и вертелась из стороны в сторону припозднившаяся тарелка. Она озабоченно рассматривала свое отражение в воде, проверяя, насколько чисто ее отмыли щетки. Те в свою очередь, блаженствуя, скользили по водной поверхности, слегка отталкиваясь маленькими ножками, а руки натружено сцепив в замок на животе. Словно пара расслаблено отдыхающих лягушек из мультика какого-нибудь.

Гоша при виде этой пасторали умиленно изогнул губы в симпатичной полуулыбке, поддавшись впечатлению. Но на них тут же зашикали со всех сторон остальные вещи, давно уже занявшие свои места согласно сценарию. Тарелка испуганно развернулась в сторону Гоши. А затем, вытаращив от ужаса глаза на мгновение, стремительно запрыгнула в сушилку, подвешенную на ветке склонившейся к воде плакучей ивы, расталкивая подруг локтями и стремясь спрятаться поглубже. Щетки же, осторожно отряхиваясь от воды, выбрались на сушу, и выглядели слегка смущенными и виноватыми, что подпортили праздничный вид сказочной поляны. Но они столько поработали перед этим, что не мудрено было просто расслабиться и забыть обо всем на свете.

И Гоша был с ними абсолютно согласен. Так даже интереснее получилось. И душевнее. Хотя возможно на него подобным образом подействовал сам воздух. Чистый, без выхлопных газов, и чуточку пьянящий своими тонкими ароматами живой природы.

Напротив озерца раскинулась небольшая поляна, заросшая разнообразными цветами. И наверняка какими-нибудь особенными, стопроцентно волшебными. Потому что по их верхушкам периодически прокатывались волна за волной, словно по трибуне стадиона на чемпионате мира по футболу. И в центре этой композиции тогда расцветала надпись: «С днем обретения силы!!!». Но очередным мощным потоком на нее накатывала следующая: «С днем рождения, Гоша!». А потом в разных местах полянки стремительно разрастался и тут же опадал вниз праздничный салют, цветастый и необычайно красочный. И так раз за разом.

Приемник плавно заткнулся, прочувствовав дальнейшую торжественность момента. Вот только выдержал тягость молчания всего лишь пару секунд. Хотя он и пыжился изо всех сил. Но бороться с самим собой явно не входило в его сегодняшние планы. И он, слегка приглушенно, перешел неспешно на следующую песню, по его продвинутому полупроводниковому мнению, совершенно точно соответствующую происходящему.

К парнишке подошла сестра. На ней было простенькое белое платье длиной чуть выше колена. Из-за резкого контраста между цветом одежды и очень смуглой кожей, она казалась именно такой, какой и была на самом деле: дерзко красивой, но одновременно — совершенно непредсказуемой и непоследовательной как в мыслях, так и в поступках.