Татьяна Рябов - Гоша Каджи и Алтарь Желаний

И направилась к выходу. Мальчишка, уже успевший поставить Барни на тумбочку и раздеться, с наслаждением растянулся на кровати, оказавшейся к его удивлению удобной и мягкой. Словно специально под него подбирали. Лампу выключать полностью он не стал, а только подкрутил чуть фитилек, убавив яркости. И очки рядышком положил.

На пороге Мерида обернулась и, мягко улыбнувшись, сказала на прощание:

— Сладких снов, братишка.

— И тебе спокойной ночи, сестренка.

Она закрыла дверь. Гоша услышал, как в замке повернулся ключ. И тут приемник наконец-то подал голос, видимо давно терпел:

— Сказочку на сон грядущий не рассказать?

— Барни, — удивился Каджи, — так ты вроде бы заикался раньше?

— А-а, так я это просто ради прикола. Но если хочешь, то оп-пять м-могу з-заикаться.

— Да мне все равно, Барни. Смотри, как самому больше нравится.

Приемник поразмышлял несколько секунд и, хихикнув, выдал:

— А по настроению будем делать, если ты не против, Гоша. Так рассказать сказочку-то, а то я все вещички уже давно разложил, как Мерида сказала, и даже выспаться успел.

— Нет, Барни, ты уж извини, а вот я как раз спать хочу. Давай в следующий раз как-нибудь сказками побалуемся. Ты не обижайся, ладно? Но мы с сестрой сегодня очень устали.

— Какая обида?! Как скажешь, хозяин.

Мальчишку аж подбросило на кровати.

— Я тебе не хозяин, Барни, а — друг! Понял?!

— Понял, понял, зачем же так кричать. Спокойной ночи, Гоша. А я тут на тумбочке посижу, послушаю, какая у них музыка в эфире гуляет. Может быть, что-нибудь новенькое выцеплю. Все равно выспался уже.

— Ну, тогда приятно тебе побродить по закоулкам радиоэфира, — ответил Каджи и тут же провалился в сон.

…И снилось парнишке, что он шастает по какому-то темному и страшному лесу. Ищет что-то, чего и сам не знает. И вот он неожиданно выходит на залитую солнцем полянку. Сказка, да и только. В небе птички весело щебечут, невдалеке ручеек тихонько журчит прохладной водой. Бабочки, мотыльки летают. Трава мягкая и шелковистая под ногами. Одним словом, пастораль. И так Гоше эта полянка понравилась, что решил он здесь немного задержаться и отдохнуть от бесплодных поисков неизвестно чего. Прилег Каджи на травку, закинул руки за голову, глаза зажмурил от яркого солнышка. И только вроде как задремал, а тут, откуда ни возьмись, прямо по нему приемник бегом проскакал. Да мало того, что проскакал, так он еще и орал во все горло:

— Мерида! Мерида!

И парнишке так сильно захотелось пнуть засранца ногой, что он открыл глаза, выискивая, куда он делся…

…И окаменел от ужаса, вжавшись в кровать, словно это могло его спасти.

Барни никуда не делся. Он стоял на кровати в ногах у Гоши, приняв боксерскую стойку. Словно это имело хоть какое-то значение. И продолжал истошно орать:

— МЕРИДА!!!

А в ближнем к двери углу, прямо на глазах у оторопело замершего мальчишки, словно из воздуха стремительно появились две фигуры. Вначале вроде бы человечьи. Но они тут же стали с ужасающими подробностями мутировать.

Лица очень быстро вытянулись в звериные морды. И уже не рты у них, а клыкастые пасти, из которых на пол капает тягучая слюна. Желтые глазищи пылают нечеловечьей злобой. Уши удлинились и встали торчком. А вместо волос стала пробиваться местами шерсть, а так они вообще-то плешивыми были. Руки у тварей свело судорогой, потом они вытянулись, превратившись в когтистые лапищи. С ногами произошло то же самое. Да и вообще, через несколько секунд от человеческого тела в них ничего уже не осталось.

Они задрали морды кверху и утробно завыли в один голос. Оборотни! А парнишку пробила такая внутренняя дрожь, что казалось, кровать сейчас сдвинется с места, несмотря на свой немалый вес. Зато вот приемник упрямо продолжал стоять в боксерской стойке, только уже не звал никого на помощь, крепко сжав от злости зубы.

Быстренько отвывшись на луну, твари, разделясь, с двух сторон сделали по шагу в направлении к Гошиной кровати. По всему выходило, что настал каюк.

В том смысле, что каюк настал этим жутким тварям. Это были последние шаги в их никчемной жизни.

Как все произошло, мальчишка так и не смог уследить. И слишком уж стремительно развивались события, да и перепуган Каджи был насмерть. Запомнились ему только отдельные моменты от той тихой ночи в Старгороде.

Прямо сквозь стену из комнаты, где спала Мерида, ворвался к Гоше ураган, тайфун, торнадо, зверь, монстр, — в общем, он так и не понял что или кто — и сцепилось это нечто с ближайшим оборотнем, закрутившись с ним в единый клубок.

В тот же миг, или на миг позже, разница не велика, дверь комнаты разлетелась в щепки, печку такими растапливать в самый раз. И что-то черно-черное накрыло второго оборотня. Да так накрыло, что того и не видно стало совсем.

«Раз, два, три, четыре, пять — мы идем тебя спасать». Всего пять ударов бешено колотящегося сердца Гоши, и ожесточенная схватка уже скоротечно закончилась. Парнишку продолжала нещадно колотить нервная дрожь. Но глаза-то были все равно распахнуты во всю ширь.

Справа стоит Мерида в одной ночнушке, заляпанной кровью. Прямые иссиня-черные волосы, извиваются словно змеи, укорачиваясь до нормальной длины и привычной лохматости, заодно и осветляясь постепенно. Лицо из мрачной закаменевшей маски тоже исподволь светлеет до приятной глазу темноты обычной мулатки, и черты его смягчаются. В глазах потихоньку гаснет адское пламя, и они становятся все голубее и голубее. А уж когда сестра почти полностью пришла в себя, то с отвращением отшвырнула в дальний угол вырванное у валяющегося около ее ног оборотня сердце, которое до этого сжимала в кулаке или лапе. Гоша в темноте и без очков не рассмотрел. Да и не старался.

А слева — князь Хаш спокойно, с легкой ухмылочкой на тонких губах, вытирает мягким батистовым платочком кровь с уголков рта, встав одной ногой на второго оборотня с разорванным горлом. Покончив с этой процедурой, вампир изысканно отбросил платочек в другой угол. Брезгливо скривившись, убрал ногу с оборотня и отвесил самый галантный поклон, какой, когда-либо видел Каджи, да и то в кино, в сторону его сестры.

— Мерида, ты просто божественна в ярости. Прими это не как комплимент, а как истинную правду. Я за свой долгий жизненный срок не видел ничего даже близко похожего. Да, недаром говорят, что любовь на все способна. Без разницы, какая — братская, материнская, отцовская, обычная. Но вот чтобы у оборотня голыми руками вырвать сердце, это — да! Высший пилотаж! Может, научишь и меня такому фокусу как-нибудь на досуге?

А девушка князя, похоже, и не слушала даже. Может быть, только мельком. Она в это время уже крепко прижимала к себе Гошу, гладила брата по голове, что-то тихо нашептывала, пытаясь успокоить. И постепенно дрожь у парнишки стала проходить, а в голове начало проясняться.