Юлия Фирсанова - Наколдованная любовь

Впрочем, главной заботой для девушки оставался выбор продовольствия для похода. Тележка быстро заполнялась рыбными и мясными консервами, макаронами, морковкой, картошкой, сыром, крупой, хлебом, печеньем, копченой рыбой… Сосиски и колбасу Оля брать не стала, побоявшись возможной аллергии таравердийцев на секретные компоненты. А вот готовой курицей-гриль, припомнив, сколько вчера слопали за ужином мужчины, затарилась основательно. Девушка как раз соображала, что еще совершенно необходимо прикупить, а без чего они легко обойдутся, посекундно отвечая на жадные расспросы магистра по поводу ассортимента супермаркета, когда удивленный голос слева воскликнул:

— Эй, Олька, привет! Ты что тут делаешь?

— Привет, Игорь, — вздрогнула, как от удара, Оля, заслышав знакомый голос.

Светловолосый худощавый парень с курносым носом и веселыми карими глазами шагнул к девушке.

— Кто этот щенок, возлюбленная моя? — ревниво осведомился Ламар, раздувая ноздри.

Разумеется, речь его для Игоря прозвучала как раскатистое: «Хе-ер енне хвелп, ми керлигед?» — от которого парень невольно подпрыгнул на месте.

— Игорь? Он мой бывший парень, — чистосердечно, слишком переволновавшись, чтобы думать, ответила Оля.

— Ты оставила этого ничтожного, моя драгоценная дева? — догадался рыцарь, уперев руки в бока и пренебрежительно оглядывая щуплого студента.

— Н-нет, вообще-то наоборот, — правдиво и, как всегда, некстати призналась честная девушка, с ужасом следя за тем, как разливается гневная бледность по лицу здоровяка Ламара, как тот цапает Игоря за грудки и приподнимает с такой легкостью, как если бы парень был не больше котенка. Движение в направлении огромного аквариума с живой рыбой явственно подсказало Олечке, где окончит полет, если не свои молодые годы, бывший кавалер. Игорь болтал ногами и пытался что-то гневно или испуганно, по хрипу из-за пережатого воротником горла сложно было сказать наверняка, возразить против такого бесцеремонного обращения. Ламар хмурил брови и гневно рычал:

— Ду фежл апсуд дреган!

Пауза, взятая рыцарем на вразумление противника словом, спасла положение. Пока Оля соображала, как выцарапать жертву из лап громилы-рыцаря и почему никто из таравердийцев не вмешивается, вынырнувшая из-за стеллажей с крупами эффектная молоденькая блондинка помахала рукой:

— Приветики, Олек, а я уж думала, обозналась, когда голос знакомый услышала!.. Эй, а во что вы играете? Ролевка? Познакомишь с друзьями?

Подойдя поближе к Ламару, красотка запросто шлепнула его по локтю:

— Хай, я Инга!

Ламар посмотрел на девушку, как на мелкое недоразумение, нечто вроде того таракана, которого прихлопнул вчера на столе. Оля, довольная уже тем, что рыцарь на секунду отвлекся от тушки парня, торопливо заявила:

— Это девушка Игоря, а мы с ним расстались по-хорошему. Не надо тут ругаться, Ламар, а то придет охрана, и нам велят уйти без покупок.

Удивительное дело, но смысл сказанного дошел до рассерженного мужчины. Он небрежно разжал руки, опустил Игоря на пол и понимающе усмехнулся:

— Я боле не трону его. Но не стоило тебе лгать, возлюбленная моя, защищая честь этого ничтожного. Я рад, что ты отвергла его! Пусть же теперь глупец, не ценивший своего счастья, не способный удержать его, ищет утешенья в объятиях тощей гулящей девицы, чьи чресла не способны породить здорового наследника.

Пренебрежительный взгляд Ламара скользнул по стройной фигурке Инги, по ее мордочке с ярким макияжем, по узким бедрам, а потом, переключившись на чуть заспанное чистое личико Оли, одарил ее пламенно-влюбленным взором и еще более восхищенно огладил формы невесты. В это мгновение всегда комплексовавшая из-за сорок шестого размера одежды девушка почувствовала себя королевой и почти простила рыцарю все его идиотские выходки.

— Ненормальный! — наконец смог просипеть Игорь, отступая подальше от Ламара и потирая горло. — С кем ты связалась, Олька?

— Это ролевка, Игорь, мы играем, — виновато попыталась объяснить необъяснимое девушка и по-быстрому назвала всех таравердийцев избранными псевдонимами а-ля Средиземье.

— Ни фига себе игрушки! Да он меня едва не удушил, уголовник! Он небось сидел, твой Арагорн! Да и другие…

— Мой Арагорн не сидел, он просто вошел в роль, мы как раз репетировали битву с орками! Вот и увлеклись немножко! Так что пока, увидимся на лекции, — сердито отрезала Оля, подхватила Ламара под руку и потянула за собой с места только что чудом не совершившегося преступления. «Леголас» без особой просьбы покатил за девушкой, буксирующей рыцаря, тележку с продуктами, а Коренус, прихвативший с полочки еще одну коробочку с соблазнительным рисунком-печеньем, пошел следом. Инга, которой, к счастью, не перевели уничижительных речей таравердийца о ее модной фигурке, разочарованно сделала ручкой колоритной группе. Игорь скрипнул зубами и чуть ли не силком поволок свою девушку в противоположную сторону, выбирать пиццу.

У полок с молочными продуктами Оля притормозила. После отравленного молока жутко хотелось кефира. Да и пакетик сгущенного молока следовало прихватить. Покосившись на магистра, обнимающегося с печеньем, девушка сделала мысленную поправку: два пакетика. Тут ее тронула за рукав низенькая седенькая старушка:

— Деточка, какая дата на кефирчике?

— Свежий, сегодняшний, бабуля, — вежливо ответила Оля.

— Спасибо, дай бог здоровья, деточка, тебе и твоим родителям, — поблагодарила старушка, опуская пакет в корзинку, к городской булочке и махонькому кусочку колбаски.

— Спасибо, — тихо отозвалась девушка, отводя взгляд и смаргивая навернувшиеся слезы.

Старушка посеменила дальше, Ламар и Коренус во все глаза пялились на стеллажи с тортами, а Аш, неожиданно оказавшийся рядом, едва слышно спросил:

— Почему тебе больно? Из-за того парня?

— Нет, все в порядке, — возразила Оля, надеясь, что чужак прекратит расспросы.

— Врешь, кобылица, — хмыкнул сейфар, даже не думая отступать.

— Да, не все в порядке, только я ничего поправить не могу, даже если хочу этого сильнее всего на свете, — прошептала девушка, нервно покусывая палец. — Моим родителям уже не нужны пожелания здоровья…

— А, вот ты из-за чего. Все умирают, — философски рассудил Аш, небрежно похлопав по плечу спутницы. — Моя мать умерла, когда я еще в колыбели лежал… Тела тленны, зато души теперь в ладонях богов и звезды — глаза их — следят за тобой и твоими деяниями. Повесели их на славу, чтобы не заскучали!

Таких оригинальных слов утешения Оле слышать прежде не доводилось, она вытерла платочком нос и через силу улыбнулась:

— Мне легче, спасибо. Я давно не плакала, думала, уже не буду, все-таки почти два года после катастрофы прошло, а тут вдруг…