Шон Рассел - Единое королевство

Худощавый незнакомец ростом не превосходил Финнола. Редкие волосы он собрал в хвост. Глядя на изящные руки и тонкие пальцы, Тэм подумал, что перед ним менестрель. Он совсем не походил на человека, странствующего по диким землям. На удлиненном серьезном лице выделялись три параллельных шрама, идущих от брови до самого подбородка.

Увидев, куда смотрит Тэм, Тизон показал рукой на свое лицо.

— Так наказал меня за любопытство горный лев, когда мне захотелось взглянуть на его львят, — пояснил он. — Вполне невинное любопытство, уверяю вас. — Он коснулся пальцем шрамов. — На плече у меня остались следы зубов, прекрасно дополняющие эти шрамы. Словно кто-то расписался на моем теле. Хорошо еще, что удалось отыскать красное дерево и вдовий цвет.

Наступило неловкое молчание — во всяком случае, Тэму стало немного не по себе. Тизон, казалось, ничего не заметил.

— Я только что проснулся, — сказал Тэм, — и еще не слишком хорошо соображаю. Вы говорили, что искали нас?

Тизон кивнул.

— Я друг и посланец Эбера, сына Эйресита… — Но тут послышался голос Финнола и смех Синддла, а потом неожиданно наступила тишина.

— Вы начали рассказывать об Эбере, — напомнил Тэм.

— О да, — ответил незнакомец, моргая так, словно он смотрел на солнце. — Когда вы покинули Болтливый Камень, к Эберу пришел гость, — тихо проговорил Тизон, по очереди оглядев своих собеседников. — На его острове появился нэгар.

— Что? — спросил Финнол. Они с Синддлом подошли неслышно и некоторое время слушали разговор Тэма с незнакомцем.

— Я слышал это слово, — сказал Синддл. — Вы имеете в виду призрак? Или привидение?

— Вовсе нет, — покачал головой Тизон. — Никто не знает, кто они такие, но Эбер думает, что нэгары — представители давно вымершего народа. Народа, создавшего свои королевства на севере. Они могущественные волшебники, если я выбрал правильное слово. И самые сильные из них не умирают, а расплываются и постепенно исчезают. Временами они вновь принимают форму, сгущаются вокруг какого-нибудь места или предмета. А иногда даже рядом с человеком или животным. Временами они могут быть вещественными — почти такими же, как вы или я. Но чаще напоминают лунный свет или речной туман.

Эбер увидел такое создание на своем острове после того, как вы ушли — прекрасную женщину, которая кого-то искала среди деревьев и камней. Она даже вошла в его дом, беззвучно переходя из одной комнаты в другую. К ужасу Эбера, она нашла его сына и говорила с ним, но не причинила ему никакого вреда. Только после этого она спустилась на берег, где вы разбили свой лагерь. Здесь она снова принялась за свои поиски. Но, видимо, не нашла того, что искала, и ушла в воду. Ее поглотила журчащая река. — Тизон вновь обвел их взглядом. — Я вижу, вас не удивил мой рассказ.

— Я видел нэгар, когда Бэйори страдал от раны… — после паузы заговорил Тэм.

— Как он был ранен? — cпросил Тизон.

Тэм взглянул на Синддла и пожал плечами:

— Мой рассказ будет длинным, и если вы не торопитесь…

Тизон поудобнее устроился на пригорке.

Когда Тэм закончил рассказывать, Тизон снял с плеча сумку, поставил ее на землю и начал в ней рыться. Наконец он нашел тонкую серую палку, выструганную из ветви кустарника, и расщепил ее кору ногтем. Затем он засунул в рот и принялся задумчиво жевать.

— Нэгар — легендарное существо, — наконец заговорил он. — Они не появлялись уже несколько поколений, и если бы мне рассказал о них кто-нибудь, кроме Эбера, я бы ему не поверил.

На берегу реки Уиннд, которая раньше называлась Вирр — «странная», жил человек по имени Таннл. Он построил себе дом из дерева и камня собственными руками и поселился вместе с женой вдали от других людей.

Наступила долгая зима, в тот год выпало удивительно много снега, но река не замерзла. На востоке взошла первая полная луна — и она оказалась малиновой, а на следующий день стала белой, словно иней, и жена Таннла сказала, что у нее будет ребенок. Их радость прогнала холод и одиночество.

Однажды ночью, среди тишины и спокойствия, они услышали пронзительный вой, который постепенно приближался: суровая зима согнала волков с гор.

Вскоре, продолжая жутко выть, волки окружили дом, а потом начали рваться в двери и закрытые ставнями окна. Всю ночь Таннл и его жена просидели у огня. В руках Таннл сжимал топор, опасаясь, что волки сломают дверь. Когда рассвело, волки скрылись в лесу. Таннл вышел из дому, чтобы набрать в ведро снега, но волки изгадили все вокруг, и ему пришлось спуститься к реке. Когда он наклонился над текущей водой, волки выскочили из-за деревьев — часть из них атаковала Таннла, другие бросились к дому.

У него был лишь топор для защиты, и очень скоро он оказался в зимней воде. Холод быстро проникал в его тело, он погружался в ледяную зеленую пучину. Таннл с трудом держался на поверхности, жизненные силы постепенно его покидали. Неожиданно он заметил, что на него смотрит бледное печальное женское лицо. И он услышал голос, перекрывший шум бегущей воды: «Твоя жена и ваш нерожденный ребенок обречены, да и тебя скоро настигнет смерть, но я спасу вас всех, если ты согласишься исполнить мое желание».

«Да, — ответил он. — Спаси нас, и я сделаю все, что ты пожелаешь».

Нэгар кивнула и вытащила его за волосы на узкую полоску льда у берега. Волки заметили Таннла и бросились к нему. Но как только их лапы коснулись льда, он подломился, и быстрое течение потащило их к верной смерти.

Таннл видел, как другие волки ломятся в дверь его дома, и слышал отчаянные крики жены. Он встал, облепленный снегом и льдом, точно свеча капающим воском, и выбрался на берег — и в тот же миг раздался пронзительный клекот. Огромный белый орел, призрачный король легенд, упал с неба, вонзил когти в вожака и унес его с собой в небо. Вся стая в ужасе разбежалась. Так спасся Таннл, той зимой он больше не слышал воя волков. Ранней осенью родился ребенок, но роды были преждевременными, и крошечная девочка лежала возле материнской груди, слишком слабая даже для того, чтобы есть. Казалось, еще немного — и она покинет этот мир. Наконец измученная жена Таннла заснула. Таннл взял умирающую дочь, завернул ее в одеяло, прижал к груди и вышел в ночь.

Он подошел к берегу реки и прошептал: «Ты сказала, что спасешь моего ребенка, но дочь умирает».

Вода расступилась, и Таннл увидел существо, спасшее его семью от волков. К нему навстречу вышла белокожая женщина с глазами огромными, словно луны.

«Я спасу ее, — сказала нэгар, — но она будет принадлежать мне. Такова моя цена».

Таннл не нашел в себе сил отдать ребенка, но нэгар протянула руки, развернула одеяло и взяла тело, в котором едва теплилась жизнь. Потом молча вернулась в реку и скрылась в глубоких зеленых водах, прижимая девочку к белоснежной груди.