Катя Зазовка - Нечистик

Среди деревьев примостилась небольшая полянка. Коршун резко спикировал вниз, за ним последовала пустельга. Малк еще не научился так хорошо владеть птичьим телом, и потому его приземление на несколько мгновений превратилось в падение. Но, все же сумев подхватить нужный поток воздуха, и орел благополучно достиг земли. Ни Марыси, ни детей, ни волколака нигде не было видно.

- В чем дело? - спросил юноша, с удивлением обнаружив себя опять в образе человека. Он почти перестал замечать момент преображения.

- Постойте тут, мне надобно немного времени, - ведьмак пошел в сторону обугленных остатков своего жилища. На его поясе позвякивал меч. Вот уж где чудеса - клинок каким-то невероятным способом менялся вместе с хозяином, словно часть тела. Малк и пустельга грустно наблюдали, как мужчина обходит скелет своей хаты. Да, такой черной хата еще никогда не была.

- Прощается, - зачем-то пояснил юноша любой.

Учитель что-то прошептал и выставил вперед руку. Небольшой амулет выскочил из углей и, издав серебристый блеск, влетел в приоткрытую ладонь. Но Малк не успел его толком разглядеть - учитель быстро повесил талисман себе на шею и тут же вернулся к спутникам. Уже в следующий миг странная стайка сызнова рассекала небо крыльями. Юноша опять любовался открывшимися просторами, но недолго. Коршун заметил тоненький дымок от костерка и бросился вниз, следом - пустельга. В этот раз приземление у Малка получилось намного лучше, к тому ж он почти не отстал. На небольшой полянке лежал огромный серый волк с выбеленной шерстью вокруг шеи. На нем елозили дети. Марыся колдовала над маленьким котелком, издававшим такой аромат, что пустой желудок протестующее заклокотал. Увидав ведьмака, малыши ринулись к нему, заполнив лес визгом радости. Мужчина одной рукой обнял их всех и тут же отстранился.

- Ну, наконец-то, а я уж стала бояться, вдруг чего приключилось, - морщинистое лицо ворожихи расплылось в улыбке. - Сядьте, поешьте.

Спутники устроились вокруг огонька. С удовольствием поглощая горячую и невероятно вкусную жижу, они рассказали, зачем прибыли. Дети захлопали в ладоши. Малку почудилось, что даже кошка вздохнула с облегчением.

- Ну, вот и славно, - подытожила знахарка, - а как добираться-то будем?

- Верхом на волках, - пояснил ведьмак и хитро прищурился. Дети опять завизжали.

Лес остался позади намного быстрее, чем ожидал Малк. Уже замелькали знакомые места, и выглянуло поселение. Угольный волколак прекратил движение у крайних сосен. Дождавшись, пока с его спины слезет трое малышей, сызнова претворился в человека. Так же сделал и Малк. Марыся, опираясь на верный посох, ступила на твердую почву с видимым облегчением. И только серый зверь, что довез ворожиху до места, не сменил своего обличия. Сильно разросшаяся компания направилась к дому покойного Андруся. Весь путь дети что-то весело лепетали. На их голоса жители друг за другом выходили на улицу. Деревня быстро оживала.

- Поглядите, да это ж никак дочка Марьяны! А эти мальчики с соседних сел! - оповещали друг друга люди и спешили следом за прибывшими, однако держались на почтительном расстоянии, страшась огромного волка. Князь в окружении верных бойцов ожидал на крыльце дома старосты. А немного дальше коробили своим содержимым (погибшими воинами) телеги. Лишь одна из них пустовала.

- Бабушка Марыся, а кто тот красивый дяденька? - тихонько поинтересовалась дочка вдовицы, тыча пальчиком в сторону владыки.

- Это сам князь, деванька.

- Натаха! Доченька! - закричала Марьяна. Девочка обернулась: к ней сквозь толпу пробивалась мать. Люди расступились - и испереживавшаяся женщина смогла обнять свое дитя. Вдовица без конца целовала розовые щечки, не замечая, сбегающих соленых потоков счастья. Рыжеватый Алесь наблюдал за воссоединением с радостной улыбкой. Кое-кто среди людей тоже расчувствовался и украдкой смахнул рукавом пару слезинок.

- А где же моя мамка? - захныкал самый крохотный мальчуган.

- И моя? - присоединились другие.

Девочка вдруг почувствовала себя виноватой и, с трудом высвободившись из крепких объятий, подвела маму к мальчикам:

- Хотите, оставайтесь с нами. Ведь можно мам?

- Можно, - улыбнулась женщина, - но все же, им будет намного лучше дома. Так ведь?

- А как же мы домой доберемся? - испугались малыши.

- А вы с нами поедите, ежели хотите, конечно, - подмигнул детям князь.

- Хотим! - глазки ребят тут же высохли и заискрились восхищением. Еще бы! Кто может похвастаться, что с самим владыкой и его дружиной ездил?

- Ну, вот и ладно! А теперь, люди добрые, пришло время истины. Делай, что должен, - князь протянул сбереженную в целости сумку. Ведьмак не заставил себя ждать и, взяв дорожный мешок, распалил небольшой костерок. Селяне внимательно, но недоверчиво наблюдали за непонятными манипуляциями. Малк подошел ближе. Учитель вытащил отрубленную плоть упыря и разрезал колдовским клинком на две части. Нескольких человек, осененных догадкой, что это было за мясо, вывернуло прямо на землю. Ведьмак беспристрастно нанизал куски на меч и подержал в огне.

- Лети сюда, - позвал пустельгу хозяин обугленной хаты. Сидевшая на ветке птица вмиг приземлилась. Сердце юноши затрепетало. Сейчас, сейчас он увидит свою любую прежней. Учитель бросил обжаренный шматок. Но до того как клюнуть птица внимательно посмотрела на Малка.

- Давай, милая, - подбодрил пустельгу юноша. К нему подошла Ядя с сыновьями. Селяне затаили дыхание. Князь и вся стража подались вперед, завороженные предвкушением. Сапфировый глаз недоверчиво покосился на совершенно непритягательную снедь, но клюв все же урвал кроху упырьей плоти. Люди ахнули: птица быстро разрослась, изменив формы и пропорции. И уже в следующий миг место пустельги заняла прекрасная девица.

- Лада! - кинулись к ней мать и братья под раздавшееся со всех сторон хлопанье.

- Вот это да! - восхитился волот, сумев на миг перекрыть мощным голосом всеобщую радость. Только местные девки ревностно глядели на явившуюся во всей красе дочь лесничего. Когда пришла очередь Малка приветствовать любую, юноша вдруг стушевался. Он много раз представлял себе, как станет обнимать и целовать Ладу, сызнова обратившуюся в девицу. Вот только не мыслилось, что при этом будет столько свидетелей.

- Ну, чего мешкаешь, - удивилась девица и, слегка надув коралловые губки, добавила, - али птицей я тебе была милее?

Несколько дружинников хихикнуло. У Малка почему-то дернулся левый глаз. Все это ничуть не придавало решительности. Казалось, что проще завалить в полнолуние еще десяток упырей, нежели при всех поцеловать любую. Но лишь стоило заметить где-то в толпе лица молодого кузнеца и сына постояличихи, как юноша вдруг подхватил на руки свою Ладушку и закружился с ней. Девица захохотала. Ну, как мог Малк сравнивать этот звук словно от бегущего ручейка со смехом коварной Зазовки?