Елена Голуб - Алые нити прошлого

Корнетти улыбнулся так тепло и добросердечно, что Верпетий почувствовал полную неспособность сопротивляться его влиянию. Кроме того, не затем ли он пришёл сюда, чтобы рассказать всю правду и попросить совета и помощи у того, кто знает гораздо больше, чем он — простой бедный монашек?

Верпетий рассказал епископу всё — начиная с происшествия у ворот в монастырь и заканчивая теми сведениями, что успел почерпнуть из бумаг Мануэля. Альберто Корнетти сохранил присутствие духа и при рассказе о поведении инквизитора в трапезной, и при упоминании шрама в виде креста. Но когда речь зашла о содержании рукописи, через непроницаемый ранее взгляд епископа стало пробиваться сначала лёгкое любопытство, но позже — недовольство, и, в конце концов, хорошо сдерживаемая ярость. Верпетий приписал такие чувства епископа чудовищному описанию опытов над несчастным созданием, подозреваемым инквизитором в явном колдовстве.

Когда монах закончил рассказ, на лице Его Святейшества читалась злость и обеспокоенность.

— Скажи, Верпетий, ты никому больше не показывал эти бумаги, что сейчас находятся в твоих руках?

Спохватившись, юноша протянул платок епископу и покраснел:

— Простите меня, Ваше Святейшество, в порыве я совсем забыл об этом! Вот, — воскликнул он, подходя ближе к епископу, — Эти бумаги Ваши. Прочтите и убедитесь во всём сами — возможно, всё не так уж и страшно, и это лишь моё невежество подсказало все те страхи, о которых я Вам поведал? Если так, то простите мою неразумность, и прикажите сделать со мной всё, что сочтёте нужным сделать с человеком, посмевшим зря потревожить Ваш покой…

Епископ принял из рук монаха платок и тут же его развернул. Извинившись перед Верпетием, священнослужитель попросил его немного погулять по площадке, пока он изучает содержимое. Верпетий, который на тот момент стал уже понемногу замерзать, не возражал. А потому решил отправиться к противоположному краю.

Поверхностно проглядев бумаги, находящиеся внутри, Корнетти остановился на листке с «Прошением наиглавнейшего Инквизитора провинции ***, Отца Диего Хорхе Мануэля о разрешении Его Святейшеством епископом Альберто Фацио Корнетти проведения эксперимента III степени сложности». Датировано Прошение было 20-м января 1456 года от Рождества Христова. Внимательно изучив его при свете находящегося неподалёку факела, епископ задумался. Через несколько минут он подошёл к Верпетию, который стоял, «любуясь» видом с площадки и в нетерпении (но больше от холода) притопывая ногой.

— Первое, что мне пристало сделать в этой ситуации — это исполнить данное мной обещание простить тебе грех воровства. Наклонись, — властно потребовал епископ.

Верпетий повиновался, и в тот миг, когда над его головой трижды прошелестел рукав тёплого кафтана Корнетти с меховой опушкой, прощавшего таким образом грехи юноши, в воздухе раздались сотрясающее всё пространство башни удары колокола. Пробило три часа ночи.

Прочтя «отпускную» молитву, Корнетти обратился к Верпетию взволнованным до чрезвычайности голосом:

— Итак, сын мой. Лично мне в эту ночь заснуть уже не удастся, а тебе?

Не менее взволнованный, Верпетий молча кивнул.

— Хорошо. Тогда, — продолжил епископ, — Я предлагаю тебе пройти в мой личный кабинет. Ты недооцениваешь свои способности, и ты далеко не так глуп, как тебе кажется. А потому — беседа нам с тобой предстоит долгая, мне нужно многое тебе объяснить и узнать твоё мнение как человека, не обременённого тяжестью мирских соблазнов и стремлением удовлетворить своё тщеславие. Здесь становится холоднее с каждым часом — не стоит портить наше здоровье, оно ещё понадобится нам для свершения многих дел…

Последние слова епископ подчеркнул особо. Вариантов у Верпетия не было — похоже, в его жизни библиотекаря намечались серьёзные изменения и, раз уж Корнетти не стремится его убить, то вполне возможно, он нужен ему для выполнения некоего поручения? А поручения, с недавних пор, Верпетий стал выполнять очень даже сносно. Можно даже сказать — неплохо.

Как ни странно, путь до покоев епископа оказался куда короче, чем предполагал Верпетий. Возвращались они не по дьявольски-длинной лестнице, а всего лишь миновав четыре с небольшим этажа по небольшому коридору, проходящему через здания бывших часовен, ныне приспособленных под хозяйственные кладовые. Несмотря на это, молодой монах сильно волновался, предчувствуя нечто особенно важное, что должно было случится в эту ночь. И он не ошибся…

Спустя много часов, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом, Верпетий возвращался под напутствием Андрия обратно в свою келью. На этот день он был полностью освобождён от всех обязанностей, связанных с работой в библиотеке и по хозяйству. Юноша смертельно устал и мечтал лишь об одном — коротком и быстром сне, когда, забывшись на пару часов, проснувшись — чувствуешь, что проспал несколько дней. Ему необходимо было восстановить телесные силы и укрепиться духовно, ведь с этого момента статус его резко изменился. Теперь у него будут обязанности, совершенно отличные от тех, что он выполнял ранее. И, не скрывая этого, Верпетий был очень доволен. В ходе беседы ему было поведано много такого, за знание чего можно было с лёгкостью угодить на костёр. Поэтому теперь приходилось быть вдвойне осторожным, и укреплять свои дух и тело, а в особенности, научиться контролировать свои эмоции и держать «на привязи» язык, дабы не сорвать всё дело и не предать доверие епископа.

Однако вместе с тем, юноша узнал и много такого, от чего у него самого волосы вставали дыбом, и чего ему, откровенно говоря, знать не хотелось бы. Но выбора не оставалось, и для Верпетия Аримафейского судьба готовила свою собственную, отличную от судеб других братьев историю. Историю, в которой решительность, немного храбрости и жажда познания вынуждены будут всё время бороться с нечеловеческим ужасом и трусостью простого человека в пределах одной личности. Но самое главное, чего Верпетий наверняка не знал, польстившись высокой степенью доверия епископа, так это того, что ему действительно, быть может ценой своей жизни, придётся доказывать Корнетти, что он достоин быть тем, кем стал. А стал он теперь, ни много ни мало — личным помощником и учеником главного инквизитора провинции — отца Диего Хорхе Мануэля по делу ведьмы Альберты де Велморан. Правда, сам Мануэль о таком «подарке» епископа Корнетти ещё не знал, ибо находился в глубоком беспамятстве.

Детектив Доналд Ромирез сидел в личном кабинете за своим рабочим столом и молча читал полученные отчёты. Ход операции «Сильва» был сорван ровно в тот момент, когда беглая преступница Синайя Кроу хладнокровно «свернула» шею своей старшей сестре. Но, как оказалось через пару мгновений, это была лишь мастерски разыгранная мистификация, целью которой было сбить с толку группу захвата. То, что последовало сразу же за этим, нельзя было охарактеризовать иначе как «бойня». Естественно, его ребят готовили к тому, что Кроу, несмотря на свою миниатюрную фигуру и маленький рост, является настоящей «машиной для убийства». Но к такому повороту событий они готовы не были. Никак. Создавалось такое ощущение, что эту темноволосую девчонку специально готовили для выполнения заданий в «горячих» точках. Но откуда? Как?