Вадим Крабов - Точка отсчета

Как читаются мысли, Андрей знал исключительно теоретически, для Текущих — это уровень мастера. Должны были появиться чужие образы, чувства, знания, или, если хорошая защита, должен был уткнуться в стену, которую надо было либо тупо ломать, что практически бесполезно, либо находить ключики, пытаясь раскрошить по крупинке. В реальности не увидел ничего. То есть абсолютно ничего, голова бродяги оказалась пустой. О такой защите он и не слышал. Не может любая голова, даже потерявшая память, быть совершенно пустой. Тогда и закралась ему мысль об архейском происхождении «беспамятного». Она возникала и раньше, но больше в виде шутки, сейчас мысль получила твердую основу. Уникальные разработки обычно семейные, о них не распространяются. Простолюдину поставили бы обычную, из арсенала разных орденов. По принципу они схожие — стена в разных вариациях. Так что бродяга — архей, причем из влиятельного семейства.

Чик согласился на чтение памяти только потому, что понимал — рано или поздно придется с чего-то начинать. Таков этот мир, ничего не поделаешь, так пусть лучше первым будет Андрей. Если что, с ним можно договориться. Парень любознательный, рисковый и тайны хранить умеет. На примере каравана убедился. Слов лил много, но ни разу не упомянул о грузе, от вопросов ловко уходил. А не зря такой богатый караван шел по запущенной дороге, это он еще из опыта прошлой жизни прекрасно понимал.

Прошлая жизнь! Как хотелось ее вернуть! Не менее опасную, бессмысленную, но свою, родную. С этой античностью, магией, богами он совсем запутался. Держался исключительно на злости, которую непрестанно подпитывала ненависть к Флорине. Ничего, она ответит за все, за весь этот мир и особо — за унижения. Но перед этим вернет его обратно. Не захочет — заставим! А для этого необходимо подниматься наверх. В каком качестве, пока неясно, но только ввысь. Процесс долгий, и начинать придется с нуля. Вот и первое испытание — чтение мыслей. Как удачно подвернулось, Андрей — почти свой, а насчет ковыряния в мозгах у Чика кое-какие соображения появились. Прекрасно помнил, как в его мозгах копалась Флорина. Студент не чета ей, попробуем.

Обойти «пальцы» Андрея удалось удивительно легко. Всего-то убирать от них мысли. Собственная голова с момента возложения на нее руки ученика стала представляться ему библиотекой, где на полках лежат знания. Он ни капли не удивился такому образу, хотя это чистейшая импровизация. Надеялся представить что-нибудь наподобие стены, но библиотечный образ сразу посчитал более удачным. Оставалось просто убирать книги от чужих рук, словно их нет вовсе. В смысле — книг. Вскоре следить за чужими ловкими пальцами надоело, и Чик, точнее, Вовчик вспомнил, как летали спичечные коробки с волшебными спичками в какой-то детской сказке. По телевизору смотрел, там еще робот был, и спички надо было ломать, загадав желание. Фильм его вдохновил, и он просто сломал воображаемую спичку с желанием «мыслям не даваться в чужие руки». Главное, как в детстве, — поверить, и он поверил. Искренне, всей душой. Тут же усмехнулся: «Как это по-детски!» Но… мысли-книги послушались! Чик облегченно вздохнул, покачал головой и заулыбался. Внутренне. Внешне — сама серьезность.

«Как-то глупо все, ну что за мир!» — Эта легкая мысль сняла напряжение, и он понял, до какой немыслимой степени был напряжен, как трудно, оказывается, давалась ему борьба с собственной ненавистью. Долго бы так не протянул. Ирония во многих случаях спасительна, этот — не исключение. В конце концов, был же он веселым парнем, почему бы не стать снова? Никуда эта кукла Флорина не денется.

Но глупо не глупо все в этом мире, а от «летания книг-знаний» сознание путалось, что доказывало серьезность испытания. Он совершенно упустил из вида главное — собственную уверенность в результате. Не обратил внимания — все перекрыла спасительная ирония.

Когда «носитель Силы» прекратил свое действие, Андрей забился в судорогах. Голову, показалось, разорвет изнутри, он бы схватился за нее, но руки-ноги корежило вместе со всем телом. Зубы клацали, так и норовя откусить шевелящийся сам по себе язык.

Чик недоуменно посмотрел на судороги, подумал позвать на помощь, но сперва решил вставить в рот палку, чтобы язык не прикусил. Подобрал какую-то веточку, навалился сверху, чтоб не дергался, разжал ножом зубы и вставил между ними ветку. Челюсти сомкнулись, чуть не перекусив ее пополам.

— Тише, тише, Андрюша, сейчас все пройдет, — зашептал, удерживая голову.

Если бы кто-нибудь заглянул в это время в дальнюю садовую беседку, то не отмыться бы им вовек. Один мужик лежит на другом и гладит ему голову. К пи…, простите, гомосексуалистам здесь относились предвзято. Ну не дотянулась сюда политкорректность, а боги жили рядом, и они почему-то не в восторге от подобных отношений. Одна Лоос закрывала глаза на собственных жриц, но это другая история.

Судороги действительно прошли, не пришлось звать на помощь. Андрей в очередной раз убедился в собственном везении и собственной исключительности. Он оказался из тех, кому «по барабану»! Но от следующих опытов все же решил воздержаться. Неприятно страдать от Головной Боли, и суставы чуть не вывернуло, до сих пор болели. Нет, все-таки прием «носителя» прошел не совсем бесследно. О роли Чика в благополучном исходе он не задумался.

А была ли она, эта роль? Была, никуда не денешься. От последствий приема «носителя» никто ранее так легко не избавлялся. Только об этом ни Чик, ни Андрей не подозревали.

Бывший землянин отвык размышлять о собственных странностях еще на Земле, после того боя в Афгане. Как он тогда поломал голову! Не могли цели сами «подсвечиваться»! Додумался до экстрасенсорики, сам же раскритиковал, в итоге на самом деле заработал головную боль и плюнул. Отложил, как водится, «на потом». Как и случай в лесу с избавлением от рабства. Не сказать, что совсем отказался от разгадки, будет собирать информацию, откуда возможно, а пока просто жить. Решать проблемы по мере их возникновения. Кстати, и кое-какие мысли о дальнейшей жизни уже появились.

— Четвертый вариант — поработать на достойного человека. Я Дигона имею в виду, — иронично добавил Андрей, — негоже разбрасываться ловкачами, вышедшими из леса с добычей. В охране поработаешь? Без метки. Кеней тебя проверит. Предварительно он уже видел, как ты палкой по утрам машешь. Остался удовлетворен, но полон скепсиса.

— Я подумаю.

Чик делал зарядку от нечего делать. Дигон пока терпел его безделье, ждал развернутого доклада от Андрея, а тот не торопился. Предложения, с одобрения купца, подбрасывал больше сам ученик, пытаясь подступиться к непонятному незнакомцу с разных сторон. Первые три предложения — явная чушь. Уйти, куда вздумается, с небольшой суммой денег, поступить в услужение с обязательной меткой (не рабом, что ты!) и мизерной оплатой и предпоследнее предложение: отправиться назад в пятно и добыть еще что-нибудь. Дигон обязательно купит и денег не пожалеет. Во всех вариантах бивни оставались у купца «на ответственном хранении», по сути экспроприированными.