Татьяна Русуберг - Глаза ворона

— Эй, у вас тут все в порядке? — неожиданно прозвучал встревоженный голос откуда-то из-за спины Горца. С трудом вывернув шею, он различил Аркона, пытающегося заглянуть Слепому через плечо.

— Все в порядке, мы тут просто болтаем. — Кай чуть ослабил хватку на запястье, и Токе, воспользовавшись моментом, отлепил от решетки щеку и развернулся к Аркону лицом. Но тут же почувствовал острый локоть под ребрами:

— Да, болтаем… — прохрипел он, выжимая кривую улыбку, — о животных.

— Во-во, о сельском хозяйстве, — подтвердил Кай.

— А-а, ну тогда ладно, ребята, — Аркон выглядел чуть озадаченным, но расслабился. — Простите, если помешал. Я тут было подумал… Так, ерунда. Не берите в голову. — И Шустрый исчез в полумраке зала, хлопнув напоследок Слепого по плечу.

Токе тут же дернулся было на свободу, но Каева хватка была не менее крепка, чем сталь решетки за его спиной:

— Теперь моя очередь, помнишь? У меня тоже есть что тебе сказать.

— Пусти, маньяк! Не хочу ничего слушать!

— Э-э, такого уговора не было! Быть может, это будут мои последние слова, а ты мне рот затыкаешь.

— А вот это — удар ниже пояса! — Токе мотнул головой вперед, целясь лбом в горбатый нос, но его обладатель легко уклонился от удара и прижал подбородок парня плечом так плотно, что тот едва мог вздохнуть.

— Тогда я посоветовал бы тебе целиться пониже.

— Псс-ти, тролль! — из последних сил выдавил Токе.

— Пущу, — кивнул Кай. — Если пообещаешь больше не драться и выслушать то, что я скажу.

Горец еще немного повозился, попыхтел, но, признав бесполезность дальнейшего сопротивления, буркнул:

— Ладно. Обещаю.

Железные тиски разжались, и он смог наконец вздохнуть полной грудью. Кай плюхнулся на грубую деревянную лавку у стены и похлопал ладонью рядом с собой. Токе опасливо уселся на краешек скамьи. Слепой улыбнулся:

— Прости, если я тебя помял.

— Да у меня просто не было места, чтобы размахнуться как следует! — Горец гордо скрестил руки на ноющих ребрах. — Ну, что там у тебя?

Кай вздохнул, и с его лица исчезла улыбка.

— Две вещи, — Токе изобразил принужденное внимание. — Во-первых, если я переживу сегодняшний день, я хочу, чтобы ты знал… Твое доверие для меня великий дар. Но я не могу принять его. Только не когда ты даешь его вслепую. Ты заслуживаешь того, чтобы знать, кому ты протягиваешь руку.

Парень хотел прервать Кая, сказать какую-нибудь колкость, но что-то в размеренном, тяжелом голосе сказало ему, что эти слова надо принимать всерьез.

— Ты спросил, кто я. Так вот… Не думаю, что я человек. Возможно, когда-то я был им, но я чувствую: человеческого остается во мне все меньше и меньше.

Токе сидел молча, вцепившись в край скамьи так крепко, что занозил себе палец. У него не оставалось сомнений: Кай спятил! Он безумен, как мартовский заяц! Сидит и пялится на него пуговичными глазами: ожидает реакции на свое откровение.

— Ага. Хорошо. То есть чего же тут хорошего… Я имею в виду… Кто же ты тогда?

— В том-то и дело. Я не знаю.

— Не знаешь? — Токе отчаянно огляделся по сторонам в поисках помощи на случай, если собеседник вдруг впадет в буйство. Как назло, новобранцы в полном составе висели на решетке, оглашая восторженными воплями низкие своды: очевидно, дакини только что выиграл поединок.

— Я не знаю, кто я, но знаю, зачем я, — пояснил Кай.

— И зачем? — тоскливо спросил Токе, соображая, что лучше: тянуть время, подыгрывая сумасшедшему, или как следует тряхнуть психа за плечи и надеяться, что он придет в себя.

Кай наклонился к Горцу, облокотившись локтями на колени, так что два озера тьмы, бывшие его глазами, поглотили зыбкий свет ламп:

— А вот тут мы подходим к пункту номер два. То, что я сейчас скажу тебе, должно остаться между нами. Это знание может навлечь на тебя опасность, поэтому поклянись, что ничего не расскажешь ни Аркону, ни Лилии, ни Тачу — вообще никому.

«Нет, похоже, Кай в себя уже не придет», — подумал Токе, а в слух произнес, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно:

— Ладно, ладно. Клянусь. Моего слова достаточно или мне плюнуть и растереть?

— Плевать не надо, — заверил его Слепой. — Если меня сегодня убьют… — Токе открыл было рот, но Кай жестом остановил его. — Если меня убьют, я хочу, чтобы ты запомнил то, что я тебе сейчас скажу. Возможно, моим словам будет трудно поверить, но они могут спасти твою жизнь. — Горец с трудом сдержал нервный смешок: «Возможно?» — Грядет война. Токе. Великая битва, которая охватит весь мир. Последние Волшебные Войны не были последними. Темные маги не были полностью уничтожены. Некоторые из них спаслись, бежав за Драконий Хребет и основав там новое государство — Анклав. Долгие годы они копили силы, готовя ответный удар, мечтая вернуть утраченное: земли, могущество, власть… И теперь время пришло. Я не знаю, сколько еще осталось — месяцев, в лучшем случае лет, — прежде чем все это, — движением подбородка Слепой охватил гладиаторов, полутемный зал, невидимые за его стенами арену и Церрукан, — будет сметено, как фигуры с игровой доски.

Токе хихикнул, будто похожий на икоту смешок мог прогнать невольный озноб:

— Откуда ты все это взял? Вычитал в трещинах на стене каталажки?

Кай покачал головой:

— Мастер Ар… Ты, наверное, уже догадался, что мой хозяин — не тот, за кого себя выдает?

— Ты говоришь о нем в настоящем времени… Разве твой господин не погиб?

— Погиб? Нет, насколько я могу судить, он прекрасно себя чувствует. Мастера Ара трудно, очень трудно убить. Видишь ли… — Кай чуть поморщился, будто собирался признаться в чем-то постыдном, вроде потливости ног. — Он — черный маг.

— Черный… кто? — повторил Токе, думая, что ослышался.

— Маг, волшебник, чародей… Как его ни назови, он может убивать одним взглядом, Токе, я знаю, я это видел!

Слепой хрипло, прерывисто дышал, его гладкая, будто отполированная солнцем кожа блестела от пота. В голосе звучало нечто, что раньше казалось невозможным соединить с образом Кая, — неподдельный, животный страх. И это, как ничто иное, убедило Токе: угроза, о которой говорил товарищ, — реальна, по крайней мере для него самого. Он смотрел на собеседника расширенными глазами, впервые по-настоящему слушая, впервые пытаясь понять…

— Я не знаю, какова роль Мастера Ара в этой игре, офицер он или пешка. Но где бы он ни был, чем бы сейчас ни был занят — разведкой в тылу врага, вербовкой воинов или шпионов, провокациями и разжиганием недоверия к магам — он сеет тот ветер, который позволит Анклаву пожать бурю.

«Война», «черные маги», «Анклав»… Все это никак не умещалось у Токе в голове. Цепляясь за остатки здравого смысла, он выдавил:

— Если это правда… Как… Как это можно предотвратить?