Михаил Михеев - Серое проклятие

К перевалу мы выехали утром. Не с рассветом, разумеется, — все же ехать сегодня предстояло недалеко, и я воспользовался ситуацией для того, чтобы поспать. Ну и еще, прежде чем выдвигаться, мы в сопровождении вчерашнего мальчишки проехались по лавкам, где закупили продовольствие — мало ли что, а запас, как известно, карман не тянет. Мне, правда, каждый раз, когда вспоминалась эта поговорка, в голову приходил намного более жесткий ее вариант, но все же при дамах его произносить как-то неприлично. Хотели еще прикупить меховых вещей, но здесь, как оказалось, ими не торговали — была между жителями этого поселка и того, который располагался непосредственно около гор и, соответственно, служил точкой, в которую стекались желающие эти горы перейти, негласная договоренность. У нас бы, конечно, к ним могла живо прицепиться какая-нибудь антимонопольная комиссия, и взятки свели бы на нет всю дополнительную прибыль, но в этом мире купцы между собой договаривались запросто, ни на кого не оглядываясь, и, соответственно, рубили за счет отсутствия конкурентов дополнительное бабло. Впрочем, конкретно для нас в этот момент я ничего страшного в таком положении дел не нашел. Ну, потрачусь больше… С моими финансовыми возможностями лишняя пара золотых к банкротству не приведет и вообще погоды не сделает. Тем более что вариантов все равно не было — не замерзать же на перевале от собственной жадности. Хотя, конечно, у меня цены задирать сверх меры, равно как и поставлять некачественный товар, купцы боялись — что с конкуренцией, что без. Все-таки фискальные органы были на высоте, добровольных (а иногда и не очень) стукачей найти тоже было несложно, и после нескольких показательных процессов торговый люд уяснил простейшую истину: я — не президент, а они — не Ходорковские, так легко не отделаются. Повешу — и фамилию не спрошу. То, что слова «президент» и «Ходорковский» были им ни с какой стороны не знакомы, дела не меняло и на понятливость торгового люда влияния не оказывало.

Еще у меня, честно говоря, была мысль поменять лошадей, но, к сожалению, ее пришлось оставить. В Медвежьем Углу я как-то упустил из виду этот момент, а здесь не нашлось, как мы ни искали, ничего достойного внимания. То есть у кого-то в конюшнях, может, и удалось бы найти приличных коней, но среди тех, что выставлялись на продажу, были только клячи еще хуже моих. Поразмыслив немного, я решил, что и пес с ними — если уж до этих мест мои лошади как-то, причем, надо отметить, без особых проблем, добрались, то и дальше выдержат, тем более недолго осталось. Да и потом, мне не в скачках участвовать, справятся. Так что, честно расплатившись с мальчишкой-проводником (он даже не ожидал подобной щедрости — серебряная монета была по местным меркам серьезным капиталом), мы с легким сердцем двинулись дальше.

По мере приближения к горам природа резко менялась. В ходе неспешного, но неумолимого повышения рельефа становилось прохладнее, и постепенно лиственные деревья стали уступать место хвойным. У подножия гор, где и располагался поселок с очень оригинальным названием Подгорный (насколько мне было известно, в этих местах так называлась половина населенных пунктов и еще треть носила имя Пригорный), было не то чтобы холодно, однако лес был почти сплошь кедровым, с редкими вкраплениями елей. Ну а дальше дорога начинала круто забирать вверх, чтобы, миновав перевал, выйти на равнину в трех днях пути от столицы Светлого Владыки.

Поселок, как можно было легко догадаться, не бедствовал — добротные каменные дома, обширный постоялый двор, единственная улица широкая и чистая. А ведь жили здесь только и исключительно за счет торговли — местные горы были сродни Альпам, то есть изобилием полезных ископаемых не блистали. По всему выходило, что через перевал ходит намного больше народу, чем я предполагал. Почему же тогда в поселке у реки такая маленькая гостиница? Хотя… Ну да, все правильно. Подгорный рассчитан на поток народа с двух сторон, кроме того, сюда ведет еще одна дорога, правда, намного более узкая, но все же вполне наезженная. Плюс ко всему от реки не так и далеко, а значит, те, кто высаживается с кораблей утром, могут двигаться прямо сюда, не задерживаясь. Пожалуй, и нет ничего удивительного в том, что жители Подгорного — люди зажиточные.

Причину их зажиточности я определил, как оказалось, правильно, но не полностью. Помимо и впрямь довольно интенсивного потока народа, правда, не сейчас, а во второй половине лета и начале осени, когда на перевале была стабильная погода и практически исчезал снег, на благосостояние жителей поселка весьма положительно влияли цены, которые они, за отсутствием конкурентов, устанавливали, какие хотели. На постоялом дворе я лишь восхищенно присвистнул, а когда мы отправились покупать экипировку, глухо выматерился про себя. Нет, мой кошелек вполне способен был выдержать и куда более серьезное кровопускание, но все же жаба меня давила нешуточная. Больше всего сейчас хотелось всех тут перебить, причем медленно и мучительно, насколько можно растягивая удовольствие. Однако сколь бы ни были маньячны мои желания и сколь бы легко они ни были осуществимы, приходилось терпеть и платить. Хорошо еще, что избыток жадности не перерос у торгашей в желание обогатиться любой ценой — продаваемая ими одежда была вполне качественной и удобной. Как и большинство русских, я имел представление о том, как бывает холодно зимой и какая нужна одежда, чтобы бродить по снегу, поэтому и обмануть меня в том, что касается полушубков, рукавиц и валенок, было довольно сложно. Что характерно, сделать это никто и не пытался, так что, затарившись и подогнав одежду под свои габариты, благо швейная мастерская здесь имелась, мы вернулись на постоялый двор, попутно сделав, правда мысленно, неприличный жест в сторону продуктовой лавки.

Вечером мы сидели и ужинали в общем зале, большом и в меру замусоренном. Цены для приезжих тут были, разумеется, бешеные (как я заметил, местные, сидевшие в этом же зале, платили заметно меньше), но я хорошо помнил — дальше минимум два дня нам придется идти через перевал, где вряд ли удастся с комфортом устроиться на ночлег. Соответственно, и о цивильном питании лучше забыть, так что стоило с максимальной эффективностью использовать оставшуюся у нас возможность как следует поесть. Народ здесь подобрался куда более шебутной, чем в прошлый раз, но пока что нас задевать не пытались. Оно и к лучшему — мне совершенно не хотелось искать неприятности на собственную… хм… голову. Не боялся, естественно, но тратить время и силы на ерунду было попросту глупо, и Эллина была со мной полностью согласна. Поэтому мы ели, не обращая внимания на окружающих, словно отгородившись от них глухой стеной. Этой тактики удавалось придерживаться минут двадцать, пока в зал не вошла средней колоритности группа искателей приключений.