Павел Кошовец - Три удара колокола

Он увидел торопливо поднимающегося по лестнице Боруна и задумчиво прикинул, всё ли учёл в задуманной атаке. О том, что в случае неудачи погибнет сам и много хороших парней, он не задумывался - всё будет, как должно. На него снизошло то ледяное спокойствие, вымораживающее лишнее и постороннее, которое всегда приходило в самые опасные моменты жизни.

- Борун, распредели людей. Задача...

Тамара поняла, что дело дрянь, когда свистнувший арбалетный болт пробил светловолосый затылок Лерии... Арбалетчица их десятка, тихая и увлекающаяся поэзией девушка, довольно симпатичная, чтобы парни без напоминаний останавливались поболтать, не конфликтовавшая ни с кем не то что в десятке, но и во всей полусотне Деметры, с удивительными карими глазами, подруга Тамары, меньше, чем за удар сердца перестала существовать.

Сила удара была такова, что девушка буквально рухнула вперёд, на землю, можно сказать, неуклюже, но разве стоит такое говорит о погибшей, отличавшейся при жизни отличным равновесием - и душевным, и физическим. Нечто чёрное брызнуло на волосы, моментально превратив их в отвратительный колтун, а неширокие бледно-розовые края расцвели чужеродным бутоном.

Тамара оцепенела, глядя на... на этот ужас. Казалось, стоит отвести глаза, и земля уйдёт из-под ног. Другие девушки продолжали двигаться, словно ничего не случилось. Они и правда ничего не видели, находясь чуть впереди, так сказать, в первой (и единственной) линии обороны, спинами к ней.

Девушку посетила мысль: жаль, что на Лерии не было шлема (она просто не успела его надеть, когда события стремительно стали развиваться), ведь металлический колпак мог хотя бы отклонить путь стрелы.

А так всё хорошо начиналось! Перспектива длительного похода в компании подруг, на природе, вне вонючих и навязчивых людских скоплений, возможность почувствовать себя такой важной и значительной с саблей на боку. Она уже рисовала в уме картинки появления дома, на богатом хуторе среди многочисленной родни, чуть задумчивой, скупо улыбающейся подружкам - и друзьям! - детства, принимающая от отца хлеб с солью и поздравления... В глазах отца, всегда скорого на расправу при инакомыслии, светится гордость за дочь, благодаря светлой голове, прорвавшейся в город...

Они ожидали Её Высочество, чтобы начать это увлекательное путешествие и приключение. Тем более Лана, как говорили сплетничающие в десятке девушки, повезла в точку сбора несколько бочек вина, то есть начало похода обещало быть весёлым. Дело оставалось за малым - дождаться принцессу, ушедшую переговорить с отцом - и наконец-то в путь.

Они подпирали стену, пятнадцать мающихся бездельем девушек и обсуждали компанию наёмников, в последний момент прибывших с Брадой. Особенно там был один рыженький, косточки которому обглодали по несколько раз, и каждая из амазонок почитала обязательным внести своё мнение в портрет и характеристику этого малого. Почему так небрежно его обозвали девчонки между собой? Ну, выглядел он неопасно, не взирая на профессиональную принадлежность, много шутил, с чего был сделан вывод о несерьёзности его, как мужчины и воина. Особенно в сравнении со своими товарищами. Был там один среди них очень широкий и массивный, неулыбчивый, от взгляда которого колючки пробегали по коже - неприятный субъект. Типичный наёмник (кстати, по негласному описанию Брады). Так вот его обходили стороной, во избежание... Спрашивается, чего? А что там серый волк делает с маленькими девочками? Предварительно сделав из красной шапочки на шее слюнявчик. А вот рыжий - да, с ним, как поняла Тамара, несмотря на пренебрежительные отзывы, много, кто хотел познакомиться. Вот ей подобная радужная перспектива не светила - не вышла она лицом в лидеры десятка, хотя номинально им была, и это была вторая причина невозможности приватного общения с лёгким на язык наёмником, ведь командир обязан блюсти, э... в общем что-то там блюсти и не пользоваться своим положением!

Ну а как тот момент, что Брада с наёмниками уединилась в караульной пристройке для разговора с глазу на глаз, а они, полтора десятка эскорта принцессы, остались на солнце портить цвет лица и чесать языки. Не обидно ли?

И тут к ним подвалила надменная троица незнакомцев, очень хорошо и богато экипированная с опознавательным знаком грифона - принадлежности к гвардии лорда РоАйци, и один из них, с рыцарской цепью на груди, пожилой с холодным выражением на лице невежливо спросил:

- Вы относитесь к отдельному кавалерийскому отряду?

Надутый индюк вызвал оживление среди девушек, перемигивания, откровенные смешки, и тогда кто-то насмешливо поинтересовался:

- А здороваться тебя, дядя, не учили? Или у дворян Восточного предела это не принято? Так у нас в отряде, полно аристократок, и они, не в пример тебе, отличные девчонки...

Тамара, разомлевшая на солнце, и полудремавшая стоя, в полглаза следила за происходящим, видела, как побагровел благородный. Ясно был по манерам, что это важная шишка, прибыл из восточных провинций, рыцарь из окружения РоАйци, давно бывший в столице и не совсем ориентирующийся в обстановке - амазонок без веских причин предпочитали не задевать - мало того, что попадёшь на острый язычок шутниц, так весть о тебе моментально облетит столицу от припортовых трущоб до салонов для знати, таким образом пополняя список анекдотических историй. Что можно сделать с несносными воительницами, находящимися в подчинении любимой дочери короля, будущей королевы? Правильно, только аккуратно спрятать язык подмышку, а глаза в пустые ножны для меча, куда уже предварительно упакованы яйца, и притвориться невидимкой, игнорируя собственный организм, как предмет насмешек.

Тамара, будучи старшей, решила не вмешиваться, посмотреть за развитием событий, но, стоя чуть в стороне с отсутствующим видом, незаметно стала внимательней посматривать в сторону незваных гостей, тем более, что сзади рыцаря и двух офицеров, судя по нашивкам, локтях в тридцати расположились в две шеренги около сотни солдат в тяжёлых доспехах.

- Как ты смеешь разговаривать с благородным в таком тоне, женщина? - сдерживаясь, но цедя слова сквозь зубы, бросил рыцарь.

Малышка Еви - а это была она - немного опешила от столь сильной, пусть и удерживаемой пока в узде ярости, но тут же взяла себя в руки - как же, задета честь прекрасной половины человечества, а не лично её.

- Какой же вы благородный, если не умеете общаться с дамой? - холодно ответила девушка, вздёргивая носик и останавливаясь напротив мужчины, хоть и бывшего на голову выше, но сейчас они выглядели равнозначно по силе взглядов, как два примеривающихся петуха, или, точнее, курицы и петуха, если б, конечно, был возможен между ними спарринг.