Павел Кошовец - Три удара колокола

Игла пробила хауберк на стыке шлема и панциря, а сила удара была такова, что, пройдя навылет, острие вышло с другой стороны, цепляя лицо прячущегося сзади. Убитый, дёрнутый от испуга прячущимся за ним мужчиной в сторону, повалился бесформенной кучей, а квадратный поединщик хлопнулся на задницу - эльф с радостью заметил покраснение в районе анфасной части головы - зацепил-таки дракона пугливого. Тот, не давая себе времени прочувствовать отбитую задницу, повернулся, и, не вставая, смешно оттопырив пятую точку, на четвереньках засеменил в сторону бьющего азартно в щиты пехотного строя.

Последний штришок. Уходящий, а точнее убегающий недобиток уже находился на грани эффективной стрельбы, но высокорождённый не может промахнуться и лишить себя удовольствия... На заднице-то нет панциря!

К сожалению присутствующий в этот момент лёгкий ветерок слегка подкорректировал выстрел и вместо того, как говорит Худук: "Попасть в самую дырочку", стрела вошла чуть ниже ягодиц в бедро, и РоШакли распластался наколотой бабочкой. Достаточно для воспитательных целей - теперь без вмешательства целителей не скоро сможет сидеть на любимом месте.

- Ну вот! - орёт Листочек, весело улыбаясь Руфии. - А ты говорила, что ваш Единый выпустит из виду подлеца, посмевшего невежливо общаться с принцессой крови!

- Думаю, он договорился с вашим Ариманом о поучительном зрелище, - на её бледных щеках расцвели очень милые ямочки. - Но методы наёмников, должна заметить, очень эффективны.

- Конечно. Повторять по несколько раз, как некоторые учителя у нас нет времени. Урок должен усваиваться с первого раза. Ибо со второй попытки не с кем будем вообще иметь дело, - резонно заявил высокорождённый, любуясь расцветшей неожиданно на лице девочки улыбкой.

- К карете! - донеслись сквозь возгласы ликования тревожные призывы эмира.

Несмотря на радость можно сказать удачно завершившегося поединка (фактически, противник со стрелой в заднице; Листочек решил, что при возможности не преминёт похвастать таким результатом перед товарищами - если конечно хоть кто-то из свидетелей его триумфа останется в живых), их положение никоим образом не улучшилось. Наоборот, возмущённые пехотинцы ревели и рвались вперёд для возмездия, а сзади их подгоняли гневные окрики командиров. И вообще, поднялся неимоверный гвалт, эльф оглянувшись по сторонам, понял, что это лупят в щиты солдаты противника: на стенах, со стороны дворца, из наступающей шеренги. И от этого холодок пробегал по спине, ибо это напоминало... загонщиков дикого зверя в лесу. Как ни странно, сравнение у Листочка неожиданно вызвало злость и соответствующие мысли: мы вам ещё покажем дичь и настоящего охотника!

Он помог спуститься Руфии, но сам пока предпочёл остаться наверху - уж больно очень удачный был отсюда обзор. Эх, ему сюда бы ещё парочку лесных собратьев да полные тулы стрел - ни один дракон бы не подобрался на выдох пламени!

Маркиз на руках донёс безвольное тело принцессы - эльф надеялся, что это всего лишь усталость, и не произошло ничего серьёзного и непоправимого, склонился с крыши, пытаясь в общем шуме услышать план действия, который пытались выработать в этой безнадёжной ситуации оставшиеся бойцы: судиматский эмир Берджир АлФаррияр, хладнокровный, как всегда, мрачный и осунувшийся маркиз Фиори РоПеруши, раненый гвардеец, имени которого Листочек до сих пор не знал и рыжая Деметра, что вместо конструктивных предложений яростно костерила приближающихся врагов.

Его Оливия, как ни странно в обсуждении участия не принимала, стояла упёршись спиной об обводы кареты в какой-то легкомысленной позе: правый сапожок упирается в борт их транспортного средства, а сама она расслаблено, будто её ничего не касается, рассматривала ногти. Неожиданно, словно почувствовав его внимание, подняла голову и одарила таким взглядом и улыбкой, что у эльфа спёрло дыхание от нахлынувших смущения и жара. Это было как... любовное прощание...В преддверии не просто расставания из-за несовместимых характеров, а в предчувствии гибели последний дар любви. Высокорождённому показалось, что будь у них хоть десяток свободных ударов сердца, она обязательно влезла к нему наверх и отдалась с такой неистовой страстью, что даже неизбежную смерть можно было встретить с высоко поднятой головой и ощущением того, что наконец-то ты выполнил на Веринии всё, что было тебе предназначено...

Листочек упал на задницу, захваченный столь яркой и сильной картиной, ещё одним следствием которой стали глупая улыбка и частичная дезориентация в пространстве... Через какое-то время он постарался взять себя в руки, встряхнулся, будто пёс после ванны из лужи, повёл головой по сторонам, словно пытаясь запомнить эту сиюминутную картину мироздания, не фиксируясь на конкретных мелких деталях и... Стоп!

Два момента, не вписывающиеся в целостность картины их паршивого положения. Со стороны хозяйственных построек некто факелом изображал крестообразное движение, после этого следовало мигание. Потом всё повторялось.

Эльф хмыкнул: ясно, что это Ройчи, но о чём он сигнализирует? Машинально отсчитав пульсацию, он получил число одиннадцать и вспомнил, что таково было количество егерей РоАйци. Избитых, едва живых и вряд ли сильно боеспособных даже с учётом не бездонных целительских амулетов, тем не менее, уже что-то. Если была возможность подвести под удар тяжёлую пехоту...

Рёв и какие-то непонятные телодвижения в наступающих шеренгах отвлекла его, и он с удивлением лицезрел, как стройный атакующий строй словно бы выгнулся под напором неведомой силы... Сильный удар, и солдат, только что азартно в такт шагов лупивший по щиту древком пики, валится с разрубленной шеей, его сосед от сильного толчка отлетает ещё дальше вперёд, падает на живот и уже не встаёт: пластины на спине окрасились в карминовый цвет...

На простор вырывается очень широкий чернобородый воин с устрашающего вида секирой. Рот его перекошен в несмолкаемом рёве, и вообще вид его достаточно впечатляющ, чтобы ближайшие к нему пехотинцы разорванного строя на пару ударов сердца застыли, нет, не в испуге, а в опасении. За что поплатились сразу двое: размашистый удар словно тростинку миновал древко стоящей под наклоном пики и неистово вгрызся в навершие щита, металлическая окантовка которого лопнула, давая разбег расширяющейся трещине. Лезвие, видимо, таки зацепило удерживающую щит руку - бойца аж перекосило от боли. Последовавший сильный пинок отправил его под ноги товарищей. Высвободившаяся секира пошла в обратном направлении, звякнув пот грудным пластинам стоявшего рядом солдата, так и не успевшего довернуть свой щит и с тяжким хрустом вгрызлась в бок пикинера с перерубленным оружием...