Павел Кошовец - Три удара колокола

Если внимательно проследить за действиями противника, то можно было сделать вывод, что он аккуратничает. Ведь, что ни говори, при всех фехтовальных и рукопашных умениях некоторых членов эскорта принцесс, без соответствующей защиты и отсутствия нормальных укрытий, противопоставить крепкой, действующей, как единый организм, сотне тяжёлой пехоты им было нечего. И, по большому счёту, их давно уже должны были смять, растоптать и вывесить просушиваться. В крайнем случае, блокировав пути отступления, позвать стрелков и издалека расстрелять всю их тёплую, торчащую занозой в одном месте посреди заднего двора компанию.

В тот же момент, пока он ещё рассматривал поле боя, противник пошёл в атаку. Сразу с обеих сторон. Защитникам пришлось туго. И если квадратная женщина, стоявшая на острие оборонительной линии, продолжала успешно отбиваться, поддерживаемая по бокам восточниками (эмир теперь наравне со своим воином вышел вперёд, что только добавляло к нему уважения) и визжащей сзади пятёркой амазонок под предводительством Оливии, отчаянно орудующим двумя пиками над головами товарищей, то другая сторона, ставшая в такой же позиции с навершием из трёх наёмников, не устояла. Коренастый седой воин пошатнулся, и сразу меч и копьё отыскали брешь в его защите. Он еще медленно - аж мурашки пошли по коже Листочка - продвинулся по древку копья, явно загоняя его в себя и вонзил из последних сил меч в лицо пехотинца, прежде чем упасть.

Двое других наёмников словно обезумели и ринулись спасать товарища, но дело было сделано: несколько солдат проскочили за их спины и схлестнулись с амазонками Деметры. И только благодаря большему количеству и хорошей реакции девушки сразу не понесли потери. Но это было всего лишь дело времени, и Листочек, не раздумывая больше, спрыгнул с кареты и устремился к месту схватки.

В первый же удар сердца чуть не случилась сильная неприятность. Он успел скользнуть за спину одному из пехотинцев, связанному боем с двумя воительницами и только собирался нанести завершающий удар, как заметил, как одна из амазонок, незнакомая в отличие от рыжей Деметры, чуть сместившись в сторону, зло кривя губы, смотрит на него и... её сабля в ударе сверху вниз летит прямо на него...

Следующие действия происходят просто очень быстро. Деметра успевает толкнуть бедром напарницу, и этой малости вкупе с небольшим изменением движения головы эльфом, спасают оную от столкновения со смертельной сталью - только прядь волос не спеша заскользила к земле. Пехотинец, не отвлёкшийся на неожиданную подмогу (раз сзади, ещё и бьют его, значить свой), не успевая довернуть меч, левым локтём бьёт в грудь подставившуюся рыжую, отчего ту с вытаращенными глазами просто уносит. Ну и эльф доводит удар до логического конца, и солдат хватается за бок, откуда обильно простпует кровь. Мельком глянув на ошарашено застывшую на коленях девушку, едва не лишившую его жизни, он коротко подмигнул и поспешил дальше.

Тут он опоздал. Тяжёлый меч пехотинца буквально разрубил девушку от ключицы чуть ли не до пояса. Удар был очень силён и меч застрял, и пока солдат рывками пытался извлечь его, девушка белая, как в мелу, с выбившимися из-под шлема светлыми волосами, словно печально смотрела на своего мучительно, не веря, что уже мертва.

Заминкой и воспользовался эльф, загнав меч в смотровую щель отвернувшегося убийцы.

Третьего же солдата закололи две знакомые амазонки, подчинённые Деметры. Как они умудрились это сделать, непонятно, но факт налицо.

На этом прорыв был устранён. Наёмники, ставшие спина к спине над телом товарища, не подпустили и не пропустили больше никого.

Зато сзади, за лошадиными спинами усилился шум, и Листочек заторопился теперь туда. Но не успел. Всё было кончено - враг отброшен. Квадратную тётку в иссеченных доспехах под руки вели маркиз и воин - судиматец. Сам эмир с окровавленной головой и подвязанной рукой продолжал стоять на линии обороны.

К бессознательной, вроде как не мёртвой, женщине подбежала причитающая Матильда и хромая подошёл кардинал, с трудом плюхнулся рядом. Наверное, это какая-то знакомая, - подумал Листочек, и тут его совсем бесцеремонно оттеснили - он даже чуть не упал. Оглянувшись, понял, что злиться не имеет смысла - то была бабища - повариха, при чём вся настолько в крови, что сидящие как попало на ней элементы доспехов выглядели совсем не смешно. В следующий удар сердца его снова едва не сбили. На этот раз это была наследная принцесса, с несвойственной ей прытью пронёсшаяся рядом и грубо растолкавшая плачущих женщин.

Эльфу нестерпимо захотелось чисто по-человечески сплюнуть, что он и сделал с удовольствием. Затем отправился составить компанию АлФарриялу - негоже восточного мужчину оставлять наедине со столь вызывающе одетыми девушками. Да ещё такими воинственными. Это же не гарем, в конце концов!

Руки дрожали, словно ветви ивы на сильном ветру, а сердце бухало так, что норовило выскочить из силков испуганно колышущейся груди. И то сказать, дважды штопанная рубаха могла не выдержать такого грубого поведения и явить миру спелые полушария... Не то чтобы девушку заботил подобный конфуз - вокруг были вещи пострашнее, последнее время она столько натерпелась, что хоть голая задница, хоть белые сиськи - а в их неотразимости она не сомневалась - считались ею самой малой платой за то, чтобы выжить. И чтобы всё наконец-то закончилось!

Такого страху Матильда не испытывала никогда. Внутри всё сворачивалось в тугой клубок (в отличие от любовного томления, когда душа раскрывалась и расцветала сладкими, безумно чуткими лепестками), коленки дрожали и норовили уронить хозяйку на брусчатку, чтобы какой-нибудь неосторожный сапог окончательно растоптал её жизнь, а то и красоту, постоянно хотелось сходить по маленькой, но в условиях вездесущего боя, это можно было сделать только, прости Единый, в нижнюю юбку. Она на всякий случай присмотрела место под каретой и когда началась новая атака, больше не сомневалась, прильнула к прохладному дереву, задрала верхнюю юбку, сноровисто приспустила нижнюю, и сделала это...

Честно, результат был так себе, мало того, через пару ударов сердца ей снова захотелось. Но зато психологический эффект был потрясающий: она воспрянула духом, осознав одну простую вещь: хочешь - делай, и нечего дожидаться от судьбы кочующих выгребных ям или кустиков, а помирать с полным мочевым пузырём - увольте, она уже насмотрелась на отвратительно пахнущих мертвецов, и уподобляться им не собиралась.

Сознание прояснилось, и Матильда стала адекватно воспринимать происходящее. Во всяком случае, старалась не путаться под ногами у защитников и не отвлекать их своим пронзительным писком, зато прорывающихся периодически ужасных железных людей пару раз оглушила визгом и несколько раз ударила... подушкой из кареты. Слава Единому, вражеские солдаты не обращали на неё внимания, один лишь, разозлённый потерей товарища, попытался приголубить железной клешнёй, но природная гибкость помогла избежать ей неприятности, а подоспевший маркиз не дал свершиться непоправимому.