Денис Агеев - Падший демон. Изгой

Пока он не готов был этого понять…

Спустя половину дня пути Наргх снова проголодался, но это был далеко не тот голод, что мучил его с рождения, а совершенно иной, даже на толику не способный сравниться с теми муками, что не так давно удосужилось пережить молодому отпрыску.

Следующий день выдался пасмурным. Дождь лил с таким усердием, что казалось, будто там, на небе, кто-то опрокинул огромное корыто с водой, и вся эта высвободившаяся масса бесконечно мокрой пеленой свалилась на изжаренные летним солнцем земли Альтеры.

Впрочем, дождь сослужил Наргху не дурную службу. Он смыл всю грязь и вонь, и демон стал выглядеть симпатичнее и лучше… лучше для демона, но не для человека.

Через полтора дня путешествие изгнанника внезапно окончилось.

Заметив странное возвышение земли, похожее на свернувшегося калачиком исполинского зверя, Наргх остановился и внимательно его оглядел. И вскоре понял, что странноватый пригорок являлся обычной пещерой. Ясно это стало не сразу, ибо вход в нее наглухо зарос травой и кустарником.

Очистив от поросли вход, демон с неизгладимым любопытством заглянул внутрь. Оттуда повеяло сыростью и прохладой. Наргх принюхался — запаха жизни не чувствовалось, значит, пещера необитаема… Хотя, возможно, тот, кто жил в ней, убежал, как только ощутил приближение адского отпрыска.

Наргх шагнул внутрь. Ход тянулся куда-то вниз, вглубь. Не потратив на раздумье ни секунды, демон прошел дальше. В пещере было темно, но это ничуть не смущало молодого исчадья Бездны, а, наоборот, радовало, ведь уставшие от солнечного света глаза вновь узрели приятную тьму.

Пройдя коридор до конца, Наргх оказался в небольшой пещерной комнате. Здесь царили покой и мрак. А ведь именно этого так не хватало молодому демону.

Он окинул скорым взглядом стены — внимание привлек непонятный рисунок, приглядевшись к которому, демон понял, что на нем изображен маленький человечек с палкой в руках и какое-то непонятное животное. Рисунок был корявый и, видимо, очень древний. Но больше чем на пару мгновений сия наскальная живопись Наргха не привлекла.

Не особо раздумывая, он неторопливо распластался на сыром полу и закрыл глаза. Минуло несколько минут, и демона плавно утянуло в дремучие глубины сна.

Гарок-Харотеп-Коген задумчиво глядел в окно, где на фоне черноты неба резвилась стайка Каригд-ша. Громадные чудовища неуклюже гонялись друг за другом, отбрасывая крупные тени на залитую мраком землю. Один из зверодемонов, держа в клюве окровавленный шматок мяса, кружился замысловатой спиралью, то пикируя вниз, то снова устремляясь ввысь. Несколько других наигранно пытались атаковать его, якобы претендуя на скромную долю пищи. Что-то было в этой игре неестественное, что-то глупое. Но Гарок-Харотеп-Когену, несколько часов подряд наблюдавшему за несуразным развлечением зверодемонов, было не до этого. Его терзали совсем иные мысли.

Вот уже несколько дней кряду Темный Падишах не мог найти себе места. В его голове, то переплетаясь между собой, то снова расползаясь по разным уголкам сознания, хаотично крутились воспоминания о недавно произошедшем событии.

Демон-добряк! Именно такое прозвище Храхи-Агам дал тому странному порождению тьмы, что несколько дней назад было изгнано из Бездны. Изгнано к людям! Но правильно ли поступили Темные Падишахи, решившись на столь необдуманный шаг?! Гарок-Харотеп-Коген сомневался в этом… сомневался, как ни в чем прежде.

За долгие годы жизни старый Темный Падишах повидал немало демонов. Были на его веку и поистине странные особи, на разгадку причин поведения которых у него уходила прорва времени. Но вот Наргх… его столь нетипичное отношение к жизни не поддавалось никаким объяснениям. Что-то подобное Гарок-Харотеп-Коген встречал, но было это очень давно, в те седые времена, когда его нынешнее имя состояло всего лишь из двух слов. И сейчас преисполненный мудрости демон искренне жалел, что уничтожил того «неправильного» отпрыска тьмы, так и не потрудившись его изучить.

И вот совсем недавно у него появился шанс все исправить, но он, Гарок-Харотеп-Коген, по праву заслуживший называться мудрым, позволил себе вновь допустить ошибку, согласившись с Советом провести ритуал изгнания.

К несчастью на то была причина, суть которой в законе, что никогда не был оглашен, но исправно исполнялся всеми сынами преисподней. И пусть сам Гарок-Харотеп-Коген считал его глупым и давно изжившим себя, но против него пойти не мог ни он, ни кто иной. Наверное, беспрекословное подчинение этому архаизму было заложено в каждом сыне ада наравне с инстинктами, и видимо тянуло корни с тех времен, когда Бездной правили Перворожденные.

Закон же был столь банален и прост, что казалось парадоксальным его само существование. Заключался он в безупречном повиновении решению Совета, будь он собран хоть для поиска великой истины, хоть для решения несущественных вопросов о том, какие же новые страдания придумать для очередного грешника.

И теперь Темному Падишаху оставалось лишь рыться в собственных воспоминаниях о несвоевременно изгнанном молодом демоне.

Было в Наргхе что-то неоднозначное, что-то чуждое как Бездне, так и миру людей. Ни здесь, ни там оно ни имело никакой власти. Во всяком случае, той власти, что присуща демонам и людям. Хотя внешне «неправильный» отрок тьмы ничем неординарным от собратьев не отличался. Да и аура его никакими особенными признаками не выделялась. Лишь нестандартное поведение и какое-то странноватое ощущение неопределенности окутывало лик этого загадочного создания подобно мутной вуали.

В Наргхе ощущалось что-то определенно сильное, но стоящее на слабой опоре. Что-то более могущественное, чем самый долгоживущий демон Оргхарх-Шарх-Никши, проживший более трех тысяч лет и скрывающийся где-то в Горах Отчаянья, но не способное навредить даже самому примитивному зверодемону. И это пугало Гарок-Харотеп-Когена, но страх этот не был сродни примитивному испугу, испытываемому низшим перед высшим. Это было совсем иное — такой страх чувствуют провидцы, ощущающие грядущий конец света.

Еще раз мысленно воскресив образ демона-добряка, дабы в сотый раз оглядеть его более подробно, Темный Падишах решил больше не терять времени на пустые раздумья. Ибо смысла в этом он не видел — сведения, исчерпываемые из воспоминаний, были слишком обрывочны и неточны.

Гарок-Харотеп-Коген, окинув косым взглядом беснующихся монстров, медленно поднялся с каменного трона, что всегда служил ему местом уединенных раздумий, и уверенно зашагал к балкону. Ждать больше он не мог и не хотел.

Дерзкий ветер гулко завывал, грозясь сбить с ног и повалить на землю; черная пыль вилась клубами, усердно билась о стены каменного жилища Темного Падишаха, будто пытаясь смести их со своего пути. Но многовековая крепость, безустанно подтачиваемая немилосердным временем, пока еще не желала сдаваться. Замок, где Гарок-Харотеп-Коген коротал бесчисленные дни, еще слишком прочен, чтобы пасть под безжалостными избиениями времени и ветра.