Елена Жаринова - Королева Риррел

Окна классной комнаты выходили на озеро. Квадратные колонны, облицованные блестящим белым камнем, отбрасывали на недавно появившуюся траву длинные тени. Из сада были слышны птичьи голоса, протяжные трели то и дело сменялись оживленным щебетом. Пелосса под окном разрослась — господин Эстрил посадил ее вместе со своими первыми учениками пять лет назад, в день основания школы, — и теперь ее ветви, в кипении золотистой пены мелких соцветий, рвались в класс, устраивая на беленых стенах суматошную возню солнечных бликов.

Утратив стальной зимний отлив, озеро Сеолис еще не обрело ласкающий глаз изумрудный оттенок. Сейчас это была глубокая, зовущая синева, и господин Эстрил любовался ею, не замечая, что девять пар детских глаз с затаенной тоской тоже смотрят в окно, радуясь, что от свободы их отделяет какая-то четверть часа, оставшаяся от урока. Лишь десятому было не до мечтаний; стоя у большой карты, растянутой на каркасе перед классом, он безнадежно водил по ней деревянной указкой. В классе стояла тишина, только жужжала, запутавшись в занавеске, огромная, разбуженная весной муха.

— Ладно, Апол, — устало вздохнул учитель. — Покажи нам хотя бы столицу Аникодора. Только присмотрись к карте внимательнее: на экзамене перед господами из Сената ты поместил ее посреди пустыни.

Кто-то хихикнул и тут же испуганно затих, боясь получить выговор от учителя. В этот миг громкое, совсем не мушиное жужжание заставило всех повернуться к окну: этот звук издавала большая белая птица — творение человеческих рук, — набиравшая высоту. Острый клюв устремился вверх, а крылья, застыв в неподвижном изгибе, взрезали воздух.

— Ниметон! — восторженно выкрикнул один из мальчиков и тут же прикрыл себе рот ладошкой. Но наставник не стал его ругать.

— Да, прекрасный ниметон, — сказал он. — И исполнены мужества жрецы Воздуха, которые поднимают его в небо.

— Когда я вырасту, я тоже стану жрецом Воздуха, — осмелев, сказал веснушчатый толстый мальчик на первой парте.

Остальные дружно засмеялись. Учитель покачал головой.

— Что тут смешного? У каждого должна быть мечта. Стать жрецом любой из стихий непросто. Для этого нужно много и успешно учиться, быть достойным гражданином своей страны, стараться принести пользу людям. Только тогда…

— Вот! — воскликнул вдруг Апол, по-прежнему тоскливо переминавшийся с ноги на ногу у карты. — Вот, я нашел — видите, написано: «Шингва»!

Господин Эстрил легким подзатыльником отправил нерадивого ученика на место.

— Твое счастье, Апол, что сегодня последний урок. Твой отец и так, наверное, сломал об тебя все розги, и я не хочу снова беспокоить его. А теперь, — обратился он к классу, — давайте-ка напоследок еще раз повторим, из каких частей состоит наш мир. Может, и Аполу удастся запомнить хоть что-нибудь. Ну, кто начнет? Ты, Итол?

Веснушчатый мальчик — тот, который хотел стать жрецом Воздуха, — поднялся и уверенно заговорил:

— Самой важной частью мира является Аникодор, единственное государство, сохранившееся после ухода Звезд. Его столица — город Шингва, в древности там пребывал наместник короля Риррел. Остальные континенты почти необитаемы. На Иссэро и на Мешеороте еще остались государства, их культура постепенно угасает. Население материка Ошк вернулось к первобытному образу жизни. Материк Ловиж полностью покинут людьми…

— Говорят, там живут злые духи, — шепнул кто-то с задней парты.

— Не болтай ерунды, Кайтол, — господин Эстрил нахмурился. — А ты, Итол, молодец. Теперь ответь нам, каким ты видишь будущее мира?

— На всех материках расположится государство Аникодор, — без запинки произнес Итол.

Учитель жестом велел ему садиться и, выдержав небольшую паузу, широко обвел рукой пеструю поверхность карты.

— Смотрите внимательно, дети. Это будет принадлежать если не вам, то вашим потомкам. Не забывайте об этом. А теперь нам пора прощаться. Постарайтесь провести время отдыха с пользой для души, ума и тела. Жду вас осенью.

С дружным криком «До свидания, господин Эстрил!» мальчики поднялись, шумно отодвинули стулья и помчались к выходу. Еще несколько минут эхо разносило по школе детские голоса, топот ног, а потом все затихло, кроме мухи, продолжавшей искать выход.

Учитель осторожно вытряхнул насекомое наружу, и муха, едва не упав на землю от неожиданности, зигзагом взвилась вверх и полетела туда, где зеленели трава и деревья, где весна вступала в свои права.

Учитель обходил опустевшую школу. Всюду были распахнуты окна; ветер разносил запах первых цветов, который всегда кажется новым, сколько бы весен ты не прожил на свете. Эстрилу недавно исполнилось тридцать. Он вернулся на родину, в Окоон, город на берегу озера Сеолис, пять лет назад и сразу же открыл на свои средства школу для мальчиков. По его мнению, это было достойное занятие для взрослого семейного мужчины — ведь он тогда только что женился, был бесконечно счастлив и мечтал о спокойной, размеренной жизни…

Поспешив обратно в класс, Эстрил достал из ящика и бросил на стол два распечатанных конверта. Один, из простой коричневатой бумаги, подписанный узким старомодным почерком, он сразу отодвинул в сторону, из каких-то соображений откладывая знакомство с его содержимым на потом. Другой конверт был узкий, белоснежный, с плывущей длинношеей птицей, вытесненной на сургуче, — гербовой печатью Сената Аникодора. Итак, сенатор Ярвиг немедленно требует его к себе. За последние пять лет это случалось лишь раз, когда Эстрилу пришлось закрыть школу и на полгода поселиться в Шингве. Ему, самому талантливому ученому Аникодора, доверили работу с ценнейшим древним документом, важность его была такова, что от нее зависела судьба мира, его будущее.

Честолюбивый сирота, с отличием окончивший Специальную школу при Сенате, не впервые оказывался причастен к государственной тайне и допущен к самым закрытым архивам. Он знал древние языки, владел несколькими видами оружия, и только низкое происхождение мешало ему пройти посвящение в жрецы одной из стихий. Однако сенатор Ярвиг не раз намекал, что его заслуги не останутся незамеченными. Это вполне справедливо: кто, как не Эстрил, отличался преданностью Сенату, а своим ученикам внушал только правильные мысли. Тем более незачем отзываться на второе послание, к тому же из-за него он утром поссорился с Алиссой. Но ведь это Стратол, первый учитель Эстрила, просил навестить его перед отъездом! Старик, как всегда, все знает…