Дмитрий Гаврилов - Рукописи Хевисайда

Парни не возражали, и Валентин Викторович сел на своего «конька».

«Следует признать, что появление органической жизни и человека, как и всякое событие во Вселенной, не случайно, а лишь следствие в длинной цепи обстоятельств. Для всех вещей, для тел, для космического пространства, для элементарной частицы или блохи, наконец, есть общий единый Генетический Код, Вселенский код развития. Что-то вроде ДНК, только более глубокий, более фундаментальный. Эта и всякая другая информация переносится гипотетическими информонами.

Информоны — это кванты информации-энтропии, фундаментальные частицы (или их каналы) — хранители и преобразователи информации как меры порядка. Безусловно, они имеют материальный носитель и обладают некой внутренней структурой, иначе за информонами нельзя признать способность переносить и хранить информацию.

А проявляют они себя во взаимодействии с другими частицами и своим суперпартнёром — энтропоном.

Информоны можно классифицировать на два основных типа.

Тип первый — классический, то есть „информон по определению“. Скорость его перемещения меньше или сравнима с фундаментальной скоростью. Он переносит информацию в виде частотного спектра, зарядов, спинов, массы и энергии. В химии таковыми можно считать, например, ион водорода или электрон, в фотохимии — фотон.

Второй тип — это собственно информон, частица с определёнными физическими свойствами, которая в основном используется в информационно-физическом взаимодействии для перестройки энтропийно-информационной структуры взаимодействующих частиц. Вероятно, собственно информон движется со скоростью, большей скорости света, то есть является тахионом. Как известно тахионы имеют склонность с потерей энергии увеличивать скорость до бесконечности, становиться нелокализованными пространственноподобными нитями, размазываться в пространстве по одному измерению.

Пси-функция из уравнения Шрёдингера и обыкновенный музыкальный аккорд — тоже примеры информонов, структура которых пронизывает всю Вселенную, соединяя её в целое. Энтропоны же — от слова энтропия — кванты Хаоса, пытаются Вселенную растащить. Информоны и энтропоны, как я уже сказал, не могут жить друг без друга, такова диалектика.

Если принять за основу мой подход, космический перелёт станет чем-то вроде исполнения песни или чтения кода. Космос же становится Лингвистическим Пространством, а попросту — мировой Книгой. Инопланетный Разум уже давно знает способы и правила чтения Большой Космической Книги и применяет их повсеместно. Внеземные Цивилизации как раз и листают её со скоростью передачи информации, то есть с фундаментальной скоростью, последняя кажется дикостью только на Земле, между тем весь Космос только и живёт в этом едином темпе Времени. Разгадав сверхдвижение, мы поднимемся с подмостков на сцену Вселенной и обнаружим, что сами — провинциалы, что там хватает актёров и без нас».

— Безотрадная картинка. Вы думаете, произойдет сближение уровней развития цивилизаций? — не то спросил, не то добавил Дмитрий, когда Валентин Викторович решил поберечь порядком пересохшее горло для завтрашней лекции. Он преподавал высшую математику в одном из московских вузов.

Посидели ещё какое-то время молча, словно оценивая распахнувшиеся перспективы. Неожиданно Володька заговорщически спросил:

— А вы знаете, кто первым рассмотрел этот овердрайв, кто первым предсказал тахионы?

— Вероятно, Физо.

— Физо лишь вычислил скорость света, через десятки лет Морли поставил опыт, он искал космический эфир. Но был гений, чьи пионерские работы на сто лет обогнали веяния эпохи. Его имя — Оливер Хевисайд. Он англичанин, самоучка, начинал как телеграфист. Его мало печатали при жизни, критикуя за форму изложения идей и отсутствие строгости в математических доказательствах. Так или иначе, но большинство изобретений и новшеств Хевисайда, особенно в области созданного им же операционного исчисления, блестяще работали, невзирая на выводы. В 1890 году, за пятнадцать лет до Эйнштейна, независимо от него, Хевисайд получил знаменитую формулу:

Е=mc 2

А вам известно, что это лишь следствие Частной Теории Относительности. Хотя сам Хевисайд не нуждался, как Эйнштейн, в услугах математика Минковского, вдобавок он был начисто лишён тщеславия. Вывод очевиден. Именно Оливер Хевисайд — создатель великой теории.

Хевисайд же предсказал излучение Вавилова — Черенкова в 1895-ом. Уже первые три его открытия могли бы быть отмечены Нобелевскими премиями. Но имя Хевисайда странным образом забыто, он умер в голоде и холоде, не в силах заплатить за свет и газ, а телеграфные фирмы жирели, эксплуатируя идеи гениального и чудаковатого соотечественника

— Так в чём вы хотите меня убедить? — cлабо улыбнулся Валентин. — О Хевисайде я знаю также, что он предсказал наличие особого электропроводящего слоя у атмосферы, благодаря этому возможна сверхдальняя радиосвязь. Ему и ещё Герцу принадлежит честь расчистки Максвеллова трактата. Уравнения Максвелла по сути — их уравнения. Хевисайд на тридцать лет раньше Дирака обосновал монополь — вот Вам ещё одна премия.

— Согласитесь, Валентин Викторович, слишком много странностей. Похоже, Хевисайду удалось решить задачу, непосильную для многих хорошо обслуживаемых учёных. К слову, он вообще не делал различия между частицами-тахионами и обычными, «досветовыми». Тахионы как бы движутся назад во времени, с нашей точки зрения нарушая принцип причинности.

И ему никто не помогал, разве что безвременно ушедший Томпсон. Хевисайд — гордый гениальный одиночка, сравнимый, может, только с Кавендишем да Циолковским. Нет, гений не похож ни на кого, кроме как на другого гения!

— А вы знаете, что и у Хевисайда, и у Циолковского была прогрессирующая глухота, а они играли на музыкальных инструментах?

— Тише, тише! Затараторили, — еще раз улыбнулся Валентин Викторович. — Ваш кумир владел игрой на эоловой арфе, второй же владел скрипкой, или я ошибаюсь? В истории науки немало случаев, когда изобретали одни, а лавры получали другие, впрочем, заслуженно. Викинги открыли Северную Америке за пять столетий до Колумба, ну и что? Это избитый пример? Хорошо! Да вот, хотя бы Наркевич Йодка Яков Оттонович! В 1890 году…

— В каком, каком году? — рассмеялись Володя и Дмитрий.

— В том же! … открыл электрографию, Кирлианов эффект и радио за три года до Попова с Маркони.

— Мы знаем об этом, Валентин Викторович. Могу добавить — Йодка был отличным хирургом, страдал глухотой и играл на эоловой арфе, — закончил Дмитрий. — На этом странности не оканчиваются. Несмотря на бурный расцвет фотографии в конце прошлого века, мы не знаем истинного облика Хевисайда, как не ведаем и подлинного лика Кавендиша.